Приходи на Паддингтонскую ярмарку

– Мне очень жаль, Джек. Я не хотела им говорить. Действительно не хотела.

– Вы нам еще ничего и не сказали,– язвительно заметил старший инспектор. – Продолжайте, пожалуйста.

– Ну, хорошо,– замялась Труди Энн. – Я не могла сдержать любопытства, что именно расстроило мистера Остина. И немного позже я спросила молодого Билли, коридорного. И он сказал...

– Послушайте, инспектор,– возмутился помощник режиссера. – И это доказательства?

– Возможно, не в суде,– ответил Касл. – Но на данном этапе расследования допустимо... Пожалуйста, не перебивайте. Продолжайте, леди.

Труди Энн продолжила:

– Когда Билли объявляет время, он стучит в дверь и приоткрывает ее на пару дюймов. Иногда... – она скромно улыбнулась,– он открывает ее больше, чем следует. И он сказал мне по секрету, что раньше, еще до объявления, он услышал звуки ссоры и затем крик боли в уборной Лесли. Поэтому, когда он постучал, открыл дверь и заглянул...

–Ну?

– Он увидел мистера Остина. Джек нянчил свою руку.

Олджи Лоуренс приподнял бровь:

– Это тогда вы получили ожог, мистер Остин?

Помреж сжал губы и промолчал.

Старший инспектор перелистал блокнот и обратился к девушке:

– Мы не должны задерживать вас. Вероятно, позже я попрошу вас подписать показания.

Он встал, показывая, что разговор окончен.

Олджи Лоуренс проводил девушку до двери. Низким голосом она произнесла:

– Надеюсь, я не причинила Джеку слишком много неприятностей?

Лоуренс лениво улыбнулся:

– Вы сказали нам недостаточно, чтобы его можно было повесить. Так что не волнуйтесь. Но...

Она глянула на него через густые ресницы:

–Да?

– Мм... Вы не объяснили, почему так сердиты на Стива за то, что он закрыл театр сегодня вечером.

Ее миндалевидные глаза невинно смотрели на него:

– Хотя в пьесе пять ролей, у нас есть только два дублера. Понимаете, Дуглас страхует Майкла, а Пенни – Лесли.

– Итак, Пенни Валентайн,– глубокомысленно произнес Олджи,– теперь будет играть роль Мэрилин.

– Это – ее большой шанс,– согласилась Труди Энн.

Лоуренс задумался:

– Уверен, все искренне желают мисс Валентайн всяческих успехов. Но если она получает новую роль, кто теперь играет вторую главную?

Губы Труди Энн раздвинулись в медленной чувственной улыбке. Она шевельнула рукой и провела прохладными пальцами по его щеке:

– Глупый мальчик,– проворковала она,– это большой шанс и для меня.

Олджи Лоуренс закрыл за ней дверь и, повернувшись, увидел помрежа в лапах инквизиции.

***

Остин даже вспотел. С несчастным видом он заявил:

–Хорошо. Признаю. Мы поссорились.Я потерял голову и схватил Лесли за запястье. Поэтому она... она погасила сигарету о мою руку. – Его пальцы нервно погладили обожженное место. – Я вспылил. Я... ослеп от ярости.

Касл потер подбородок короткими пальцами:

– Таким образом, ваши чувства к мертвой девушке едва ли можно описать как дружеские.

Остин вскинул голову:

– Да, я рассердился на нее, да. Но это не означает, что я убил ее!

– Возможно, и нет. Но почему вы сказали нам, что любили ее?

– Потому что это правда! Просто она не любила меня. Вот из-за чего ссора. Я был дураком... стал слишком настойчивым. – Голос Остина дрогнул. – Она была капризной и жестокой. Но я любил ее...

Он опустил голову. Касл встретил взгляд Лоуренса поверх головы помощника режиссера. Олджи медленно кивнул.

Касл спокойно продолжал:

– Теперь я хотел бы расписать ваши перемещения по минутам – с того момента, как вы зарядили оружие холостыми патронами и до момента трагедии.

Остин чуть задумался:

– После того, как мы с реквизитором закончили с револьвером, я занимался за кулисами. Как у помощника режиссера, у меня много дел. Я пошел к служебному входу, чтобы проверить, не появился ли Майкл Трент. Прибыл как раз вовремя, когда костюмер уводил его гримировать... Я обменялся парой слов с Виктором Фрайерном,– он кратко описал их беседу,– а затем пошел поговорить с Трентом. Я вам об этом рассказывал. Вышел от Майкла и вошел в уборную Лесли. – Он вспыхнул. – Вы знаете, что произошло там.

Касл кивнул:

– Вы исполняли свои обязанности за кулисами. Дали сигнал начинать. Что делали потом?

Остин слабо улыбнулся:

– Надеюсь, вы не считаете, что моя работа на этом закончилась. Я был в углу – там мой пульт за кулисами. Большую часть времени я следил по партитуре...

– Партитуре?

– Текст пьесы, где отмечены все команды, сигналы, свет... Я всегда держу ее под рукой. Никогда не знаешь, когда актер «засохнет» – забудет реплику.

– Как Лесли,– заметил Лоуренс,– в первом акте.

Помреж кивнул:

– Да. Она просто окаменела. Я подсказал ей фразу, но она, казалось, меня просто не слышала. Тренту удалось сгладить этот момент.

Касл сделал нетерпеливый жест:

– Это неважно... Продолжайте, пожалуйста.

Остин потер лоб:

– Как я сказал, я провел время за партитурой, давая сигналы с пульта.

– Вы не отходили от него?

–Я... я отошел очень ненадолго после того, как в третьем акте занавес поднялся.

– О? Почему?

– Ни по какой-то зловещей причине, уверяю вас. – Остин неловко усмехнулся. – Я хотел проверить один спецэффект, который должен был сработать в заключительной сцене. Вы ее не видели, поэтому не стану грузить вас деталями. – Он быстро продолжал. – Я отдал книгу ассистентке режиссера и оставил ее у пульта. Я отсутствовал не больше нескольких минут и вернулся к пульту и Джун до... до того, как...

– До того, как мисс Кристофер умерла. – Касл постучал по ногтю большого пальца кончиком карандаша. – Спасибо, мистер Остин. Я попрошу вас позже подписать заявление. А теперь мне хотелось бы поговорить с реквизитором.

Остин уставился на него:

– Вы подразумеваете, что я могу идти?

– Мы, возможно, вызовем вас позже,– нейтральным тоном заметил Касл.

Помощник режиссера выскочил из комнаты.

– Бегство Антигоны, преследуемой медведем,– прокомментировал Лоуренс. – Скажите, Стив, измученный вид нашего друга Остина – это признак нечистой совести или естественный результат вашего допроса третьей степени?