Приказ Императрицы

– Очнулся что ли?
– послышался будто приближающийся издали чей-то хриплый голос.

– Ты пока его не трожь, - прозвучало предупреждение ещё кого-то.

Кто были вокруг, Иван пока не понимал. В глазах было мутно, света мало и казалось, лежит на чём-то, что быстро крутится или уносит его куда-то...

– Где я теперь?
– простонал Иван, и увидел склонившуюся над ним пожилую женщину.

Она вытирала влажной тряпкой его лоб и казалась заботливой. Стоящий подле пожилой мужчина чуть помолчал и усмехнулся:

– Надо ж... Теперь... Эк тебя Бог бережёт, коль не в первый раз в такое попадаешь. От одной раны не оправился, уже и другую прихватил. Откудова такой будешь?

– Ну, дед, не разглагольствуй. Видишь, дурно ему ещё, - недовольно высказалась женщина.
– Доктора надо, слышишь?

– Не довезём ведь, - махнул рукой мужчина, и Иван через режущую боль вымолвил:

– Императрица... Екатерина Алексеевна... Скорее...

– Что?
– так и застыла женщина на месте.

Далее Ивану показалось, прошла вечность... в тишине,... покое, пока чья-то горячая рука не стала прикасаться к его рукам, груди и лицу. Странные ощущения. Головокружение. Иван всё быстрее и быстрее возвращался в сознание, издавая стоны от невозможности терпеть усиливающуюся боль...

– Нет, - послышался голос совсем иной женщины, чем слышал до этого, и тут же вспоминал своё последнее пробуждение Иван.
– Плохо дело...

– Ты же знахарка, - удивлённо молвил голос мужчины, и Иван помнил его уже.

Только отреагировать пока никак не мог. Тело не слушалось, словно онемело, а малейшая попытка пошевелиться погружала будто в какую-то бездну. Иван старался терпеть всё, что с ним происходит, держался и прислушивался к происходящему. Он не раз ловил себя на мысли, что часто молится и просит Бога помиловать, простить,... помочь...

Время казалось вечностью, наполненной невыносимой мукой. Иван долго ещё не мог понять где он, с кем и вернётся ли когда в прежнее состояние. Когда же сознание вновь стало возвращаться, когда же Иван снова стал слышать разговаривающих возле, он почувствовал, что находится в совсем ином месте...

– Тише, тише, - послышался нежный голос государыни, а по руке — мягкое поглаживание.

Глаза Ивана дрогнули. Он попытался их открыть, но веки были тяжелы. Тело всё ещё болело, но меньше, будто находилось под покровом некой защиты. Иван понял, где он, очень быстро, и Императрица с теплом души пояснила:

– Не спеши... Всё вижу. Отдыхай. Я к Татьяне послала за подробностями и уже получила письмо, - гладила она вновь по его руке.
– Лесник был здесь, что обнаружил тебя, когда обходил лес. Он прибыл с рассказом о тебе. Послала я с ним своего врача, ну а там привезли тебя сюда, в Царское Село. Жизнь твоя вне опасности...

Слабость вновь одолевала Иваном, пока слушал речь государыни. Только душа никак не успокаивалась. Он рвался скорее спасти возлюбленную, совершенно не зная о том, где она и как. Только раны не позволяли ему этого...

В следующий же раз, когда вновь слышал голос Императрицы, Иван снова попробовал пошевелиться и открыл глаза. Встретив в ответ улыбку её, Иван вымолвил:

– Настя... Спасите... Ребёночка под сердцем... носит... моего...

Как только он произнёс эти слова, глаза государыни расширились. Она резко поднялась, тут же обратившись к застывшему рядом человеку. Кто это был — Иван не разглядел, поскольку тот стоял спиной, а глаза вновь наполнились пеленой...

– Немедленно! Отправляйтесь к Салтыковым!
– прозвучал приказ Императрицы и голос становился всё взволнованнее, грознее.
– Обыскать снова и на этот раз абсолютно всё! Потом к матушке Анастасии и доставить Симолину ко мне! Это приказ!

Глава 34

Долго была Настя одна с того дня, как сообщила похитившему её Салтыкову, что беременна. Она помнила его угрозы, рассказ о планах и почему. Душа была не спокойна. Страх давил, сердце билось так сильно, будто не хватало места. От всего этого и дышать было тяжело, но она ждала вестей и молилась Богу и всем святым, уповая уже только на их помощь...

Настя в который раз после молитв снова бродила по роскоши спальни, как дверь резко открылась и в комнату вбежал некий господин. Настя в страхе оглянулась, видя мужчину в чёрном плаще и с серебристой маской на лице.

– Не бойтесь, - прошептал он и облокотился на дверь, которую постарался быстро закрыть.

– Кто Вы?
– вымолвила Настя, отходя подальше спиной, но упёрлась в камин.

Мужчина тут же снял маску и подошёл. Настя узнала молодого Салтыкова и была готова схватить кочергу рядом.

– Не надо, умоляю, - замахал он руками и остановился в стороне.
– Не в моих планах доставлять Вам боль. Дядя имеет свои планы, а мне приходится подчиняться им, но, когда я услышал, что он хочет сделать... Я имею ввиду наше с Вами венчание да чтобы я принял Вашего ребёнка, как своего. Поймите... Я...

– Я не хочу, - замотала головой Настя и слёзы брызнули из глаз.

– Я тоже, - усмехнулся понимающий собеседник.

Настя почему-то почувствовала сразу, что доверяет ему, как единственной надежде на спасение.

– Умоляю, - бросил он взгляд на закрытую дверь и стал говорить ещё тише.
– Разрешите спрятаться здесь. У меня есть план, чтобы помочь нам обоим. Я долго думал, и жизни с Вами не хочу. Не потому, что Вы мне не понравились... Вы прекрасны.

– Понимаю, - блестели глаза Насти и слезами, и радостью.
– Но как же Ваш дядя? Он ненавидит моего жениха.

– Знаю, - шептал тот, встав ближе и снова взглянув на дверь.
– Мне пришлось пойти... на ужасную, ужасную крайность. Если всё получится, то скоро мы все и так будем свободны от него, от тирана, но если нет... Боюсь даже представить. Поэтому помогу Вам нынче бежать. Лично буду сопровождать. Согласны?

– Согласна на всё, лишь бы закончилось всё это поскорее, - кивнула Настя.
– Что мне следует сделать?

– Ничего. Я буду за ширмой, а Вы ведите себя, будто одна. Не выдавайте нас, когда кто явится сюда, чтобы никто не заподозрил ничего. Нам следует дождаться темноты и одного знака. Я его увижу из окна за ширмой, - высказал молодой Салтыков и ушёл за ширму в углу спальни.

Со странным предчувствием Настя смотрела то ему вслед, то на дверь, за которой казалось всё тихо. Она невольно прикоснулась к колющему изнутри животу. Она гладила его, волнуясь и пытаясь успокоить растущего в себе ребёночка. Страх потерять его наполнил её всю до головокружения.

Настя медленно опустилась на кровать, глубоко выдохнула. Через некоторое время вся боль поутихла, а подступившая слабость заставила погрузиться в сон. Настя уснула, сама того не заметив...

Молодой Салтыков вскоре выглянул из-за ширмы. Видя мирно спящую Настю, он хотел было к ней подойти, но услышал как кто-то стал открывать дверь. Сразу спрятавшись обратно, он замер и стал подглядывать в щёлку перегородки.