Приказ Императрицы

– Ваше Величество.

– Кратко обговорим всё, Вань, - не скрывая, что чувствует себя неладно, указала она на стул, где только что сидел Бецкой.
– Сядь-ка.

Когда Иван послушно устроился к столу, Императрица поднялась и подошла. Она держалась за живот, тяжело дышала и чуть не пала от слабости в ногах. Иван успел поддержать её. Он помог государыне сесть к столу и вопросил:

– Может лекаря позвать?

– Нет, - улыбнулась та.
– Он только что был. Отдыхать мне надо. Но ты послушай, что скажу. Пока Кристу-негодницу ищут,... отдохните поезжайте у Татьяны... Сходите в театр, развлекитесь. Пора и тебе с Настей насладиться жизнью.

– Трудные времена впереди, Ваше Величество, - кивнул догадливый Иван.

– А ты несчастья-то не призывай, - погрозила пальцем государыня.
– Будь начеку. Может Кристина-то и не одна действует, чтобы скрыться да вам насолить. Я таких людей знаю... От них можно ожидать внезапного появления с ворохом неприятностей. Но за вами всеми приставлен надзор. Это поможет схватить её и остальных, коли они есть, быстрее.

– Может,... преувеличен страх, Ваше Величество, - несмело улыбнулся Иван.
– Себе во вред являться мстить. Рискует. Поди, не дура.

– Дура, Вань, поверь уж мне, - засмеялась государыня.
– Молод ты ещё, зелен. Всякая кошка родится с хвостом и ушами. И ещё, - стала она более серьёзной.
– После этого тебе надобно вернуться домой. А пока что ты одежду-то смени на какой была. Не следует ещё раскрывать никому, кто ты и кто Настя. Ясно?

– Да, Ваше Величество, - вздохнул тяжело Иван.
– Я за тем и хотел поговорить с Вами. Венчаться нам с Настей надо.

– Знаю, - махнула рукой государыня, будто не желала больше слушать.
– Всё устроим. Обождите. Уж недолго осталось.

– Как бы Рюмин отпустил меня к Сенявиным, чтобы быть с женой да её матушкой, - договорил Иван.

– Я обещаю поговорить с Рюминым, - строго взглянула государыня и устало вздохнула.
– Ступайте пока. Оденьтесь, как полагается, да поезжайте к Татьяне. Вместе будьте, развлекитесь. Я позову для беседы с твоим барином, и обязан явиться сразу, а не через год или десять лет. Теперь это уже приказ, а не просьба.

Иван покорно встал, выполнил глубокий поклон, чувствуя поддержку Императрицы. Он с верою покинул её покои и поспешил вернуться к возлюбленной...

Глава 42

Хоть вся теперь природа дремлет,

Одна моя любовь не спит;

Твои движенья, вздохи внемлет

И только на тебя глядит.

Приметь мои ты разговоры,

Помысль о мне наедине;

Брось на меня приятны взоры,

И нежностью ответствуй мне.

Единым отвечай воззреньем

И мысль свою мне сообщи:

Что с тем сравнится восхищеньем,

Как две сольются в нас души?

Представь в уме сие блаженство

И ускоряй его вкусить

Любовь лишь с божеством равенство

Нам может в жизни сей дарить.*

С нежностью прочитал возлюбленной стихотворение Иван. Он обнимал её, лёжа в высоких травах и цветах луга. Она лежала на его груди, любуясь красотою облаков. Те медленно проплывали над ними, рисуя то одни фигуры, то другие, среди которых тёплые лучи солнца радостно пробивались и мчались к земле...

– Так хорошо, - улыбалась Настя, ласково поглаживая милого рукой.
– Так бы и жить без забот.

– Эти несколько дней, что мы у Татьяны, действительно, самые прекрасные, - задумчиво сказал Иван, но это насторожило возлюбленную:

– Отчего так грустно?

– Долгим кажется ожидание, а нам венчаться скорее надо, - недовольно сказал он и сел, поправив на голове треуголку, перья которой чуть колыхались от лёгкого ветра.

– Тебе нравится жить вот так?
– вопросил он после недолгой паузы и смотрел на Настю с удивлением.

– Нет, - вздохнула та, сев рядом и сняв свою шляпку, на которой были точно такие же пушистые перья.
– Знаешь, хорошо жить в достатке и без забот, да бывает то лишь в сказках.

– Ну, сказку можно сотворить самим, - усмехнулся Иван.
– Только мешают нам многие. Опять мы играем чужие роли, подчиняемся приказам. Всё не так, не о том я мечтал. Да и ты, возможно, не понимаешь меня.

Иван с нарастающим недовольством поднялся и скорее удалился по лугу прочь, к виднеющейся неподалёку усадьбе Татьяны. Поднявшись с чувством вины за что-то, чем невольно обидела любимого, Настя смотрела ему вслед...

– Барышня?
– раздался позади женский голос, и она тут же обернулась.

Настя узнала её. Это была одна из служанок Татьяны. Тихая, добрая, но её встревоженный вид заставил почувствовать, что произошло нечто неприятное.

– Что-то случилось?
– вопросила Настя.

– Обманывает Вас сей человек, - несмело сказала та и, видя, как Настя в неверии замотала головой, продолжила.
– Когда похитили-то Вас, он ранен был, ухаживала за ним наша госпожа да романтическое время было у них, поцелуи...

– Нет, - прервала её рассказ поражённая услышанным Настя.
– Такого не может быть.

– Я сама видела и дверь-то к ним сразу закрыла. Назвала Татьяна Алексеевна его Иваном, - широко раскрыв глаза, уверяла служанка.

Не став слушать более, Настя сорвалась с места. На бегу она надела шляпку, приподняла подол и нагнала возлюбленного прям у дверей дома.

– Это правда?
– запыхавшись, вопросила она, загородив собою путь.

Иван с удивлением смотрел в прослезившиеся глаза любимой и не мог понять сей обиды.

– Ты любовник Татьяны?

– Что?
– возмутился он во всеуслышание.
– Что за бред?!

– Прислуга видела, как вы целовались, - рассказывала Настя, поведав обо всём, что сейчас узнала.

– Поверь мне, в тот момент, когда, - не успел договорить Иван, как на двор вышла взволнованная Татьяна:

– Я была с Владимиром!
– сразу заявила она.
– Перепутала служанка моя, верно?
– бросила она строгий взгляд на подошедшую за Настей служанку.

– Не видела я сего господина в лицо, а лишь со спины, - присела та с виноватым видом.
– Простите, барыня.