Прикладная крапология

Гарри резко развернулся, уже зная, что увидит.

Патронус Джинервы Уизли, нещадно сосущей из мужа силы и магию, с годами практики в качестве излюбленного средства общения стал почти материальным - налился красками и деталями, а потому в полумраке спальне легко можно было принять вороную кобылу за настоящую.

– Поттер, ты где шляешься?
– недовольно спросила лошадь голосом Джинни, и Скорпиус нахмурился, наконец догадавшись о её происхождении.
– Я пришла, а тебя нету! В аврорате сказали, что ты ушел домой. Имей в виду, если ты надрался, то я не знаю, что с тобой сделаю!

– Блядь!
– Гарри со стоном засунул голову под подушку.
– Ты был абсолютно прав, - глухо протянул он оттуда и, запыхавшись, перевернулся на спину, закрыв глаза, - мы бы точно стали импотентами оба, останься в доме. Эй, кобыла, вон пошла!

– рявкнул он на гарцующий по спальне Патронус.

Его собственный олень с годами стал крупнее, на рогах появилось по три новых ветки по числу детей, но и вместе с тем каким-то грустным. Он переминался на ковре, пока Гарри надиктовывал послание.

– Джинни, мы с Каридоном отправились на трехдневные ускоренные курсы. И да, - не выдержав, добавил он, - мы вернемся грязные, потные и ужасающе воняющие псиной и перегаром.

Патронус уже давно пересек комнату и промчался где-то над головами облаявших его крапов, а Скорпиус все молчал, завернувшись в одеяло и отодвинувшийся, чужой и неприступный.

– Я не пойду домой, - сказал наконец Гарри.
– Но если я тебе тут надоел, мы с Ридом уйдем, конечно. Том, надеюсь, пустит меня с крапом в Дырявый котел. Не хочу ее видеть!
– и кратко пересказал о кляузе в Аврорат.

Скорпиус молча всё выслушал, но в конце не выдержал и припечатал:

– Сука! И нет, я не буду извиняться, - воинственно задрал подбородок.
– Не смотря на то, что она твоя жена, и что в понедельник ты сбежишь от меня к ней.

– Не к ней, - Гарри упрямо поджал губы.
– Она никогда не примет Рида, а я не смогу его бросить.

О том, что больше всего на свете ему хотелось в понедельник аппарировать не в угрюмый пустой особняк на Гриммо, а сюда, в это царство вечно хорошей погоды или проливного дождя с ветром и молниями и даже высоких, невесомых сугробов, если только будет желание поиграть в снежки, и овощных грядок, и, конечно, философствующего с коровами Малфоя, он не сказал. Он не знал, сколько еще продлится их странная горячка, а может и вправду завтра утром их «отпустит», и строить сейчас далеко идущие планы было занятием глупым.

– Погоди, так ты что, разводишься? Из-за… - «меня» - чуть было не ляпнул Скорпиус, но вовремя прикусил язык.
– Из-за Рида?..

– Наверное, это нужно было сделать давно, - вздохнул Гарри. Некстати вспомнилось и появление супруги из незнакомого камина, и ее частые отлучки с непонятными подругами.
– И Рид - это только формальный повод.

«А ты, светловолосый мальчишка, - ты показал, в каком болоте я жил последние годы», - промелькнула в голове непрошеная мысль.

Ни за какие деньги Скорпиус не признался бы, что его странно порадовала эта новость - так же, как огорчила до этого мысль о том, что после выходных Поттер вернётся к своей сварливой и глупой жене и будет тихонечко её потрахивать под большим семейным одеялом.

– Она тебе изменяет, - сказал он тихо, стараясь, чтобы голос прозвучал бесстрастно.
– Я это видел в прошлый.

– Я это почти знал, - Гарри поведал о чарах на каминах, и даже поинтересовался, а уж не из его ли камина в тот раз пришла Лили под утро.
– Прости, - он резко поднялся.
– Я немного пройдусь по твоему саду?

Скорпиус кивнул, и он, натянув только брюки, вышел из дому. Рид радостно рванулся навстречу, от него ненамного отстала Айя. Вероятно тот факт, что Скорпиус привел его к ним домой, примирил крапиху с фактом его существования. Животные прыгали вокруг него, принеся найденные игрушки, и Гарри не стал их разочаровывать - бросал им мячики и скрученные в жгуты толстые короткие веревки, постепенно увлекаясь игрой и избавляясь от горечи предательства - он его хоть и подозревал, но увериться в этом было очень больно.

Скорпиус появился примерно полчаса спустя - аппарировал у него за спиной и тихонько накинул на плечи мантию.

– Простудишься же, - сказал негромко, а потом вдруг смутился.

– Черт, я дурак. Ты же чарами согреешься. Вот я… маггл, блядь.

– Сейчас я не только себя согрею, я из твоего Парадиза Сахару сделаю, - грустно улыбнулся Гарри, откидывая голову ему на плечо.
– Высокий уровень магии тоже не всегда хорошо. Прости, - прошептал он, закрывая глаза, - мерзко знать, что тебя предает человек, с кем ты полжизни прожил. И ее уход, когда я Рида привел - это ведь спектакль. Удобное прикрытие. Блядь!
– выдохнул он.

– Прости, - вздохнул Скорпиус, совершенно машинально обнимая его, а обняв - замер на секунду, поражаясь той легкости, с которой у него это получилось.
– Мне не стоило этого говорить. Мой дар порой оборачивается проклятьем, когда я не могу сдержать язык за зубами.

– Перестань, - Гарри улыбнулся, чувствуя, как распускается внутри жгучий узел обиды.
– Наверное, если люди начинают изменять друг другу, жить вместе больше незачем. Знаешь, - он проводил взглядом несущегося мимо Каридона, - когда она ушла, я даже не тосковал. Напротив, стало как будто легче. А ведь когда-то едва мог дождаться окончания дежурства, чтобы поскорее шагнуть в камин, выкрикивая «Гриммо, двенадцать». Мне противно, что она все-таки жаждет сохранить статус миссис Поттер, по сути уже давно отказавшись от права так называться. Я, по крайней мере, с ней честен - не рванул от тебя к ней, прикладываясь к напудренной щечке фальшивым поцелуем, - он снова откинулся на Скорпиуса, словно эти слова отняли все силы.

– Я считаю, что измена начинается тогда, когда ты одновременно трахаешься с двумя людьми, - сказал Скорпиус, старательно подбирая слова.
– То есть, если вы просто жили вместе, но ты трахался со мной, а она - со своим французиком, то это не измена. Это просто начало развода. А вот если она трахалась и с тобой, и с ним, или ты придешь в понедельник домой и сразу потащишь её в койку, то тогда да, это измена. Но, судя по ощущением, она с этим франтом уже давно. Хотя могли и не спать…

– Тогда с моей стороны это начало развода, потому что трахаться с ней я не собираюсь. Тем более, что для этого сначала нужно будет принести в жертву Рида, - Гарри скривился, словно от зубной боли и сменил тему: - Пойдем твой салат доедим?
– наспех проглоченные несколько кусочков овощей уже давно провалились, и есть хотелось отчаянно.
– Да и курица там совсем без нас заскучала.

– Пойдём посмотрим, что от них осталось, - Скорпиус взял Гарри за руку и аппарировал на кухню, после чего с трудом дошел до стола и очень аккуратно опустился на стул.
– Ни слова!
– предупредил, зло сверкнув глазами.
– А рассмеёшься - и вовсе придушу!

Вместо ответа Гарри положил руки ему на плечи, посылая по телу теплую волну магии.

– Я ничего тебе не повредил, но… - он замялся, - растяжение… тело просто не привыкло. Мазями и зельями мазать бесполезно, это само пройдет, - он почти не задумываясь очистил тарелки Эванеско и положил им по новой порции салата, а себе еще и кусок куриной грудки.
– Я обезболивающие чары наложил, как раз до утра продержатся.

– Угу, - буркнул Скорпиус, пряча глаза. Обезболивающее - это было прекрасно, но растянутые насильно мышцы причиняли кучу неудобств помимо боли. К счастью, Поттер читать мысли не умел, а о том, чтобы он не познал все «прелести» такого секса на собственной шкуре, Скорпиус собирался позаботиться.

Мозг в ответ на эту мысль вяло вознегодовал и тут же заткнулся. Всё же человек быстро ко всему привыкает - вот и Скорпиус уже вполне привык и освоился с мыслью, что закрутил интригу с мужчиной и даже довел её до логического завершения. Более того, теперь, когда выяснилось, что быть снизу - не страшно, не стыдно и чертовски приятно, он потихоньку начинал считать это в какой-то мере своей победой. Правда, не над противником, а над самим собой - своими страхами и предубеждениями.