Приключения иммигранта - Алистер

– Шеф разведки, мой начальник.

– А что он будет делать здесь?

– Тут у нас подрастают будущие коллеги, мы за ними приглядываем.

– Ты поэтому здесь всех знаешь?
– Информация насчет "будущих коллег" была бесценной; знать бы только, с какой стороны начать ее рассматривать.

– Поэтому тоже, но я вообще люблю детей. А что не спрашиваешь, "что значит "подрастают""?

– Хотел спросить, но постеснялся, - "признался" Алистер, который на самом деле задавать такой прямой вопрос просто не рискнул бы.

– А. Ну я тебе так скажу. Майра сделала новую генную модификацию, чтобы от вас нельзя было отличить. Лет через двадцать-тридцать будут готовы к работе.

– А как они к этому относятся?
– осторожно спросил Алистер. Понятно, конечно, что отношение детей мало кого интересует, но вот отношение взрослого к этому процессу хотелось бы знать...

– Как ты думаешь? В этом возрасте все мечтают быть шпионами... Это пройдет попозже. Если к тому моменту, как они смогут начать работать, пятнадцать процентов согласится отправиться в поле, - хорошо.

– А ты сам был когда-нибудь "в поле"?
– Алистер выпалил это, все еще пытаясь переварить только что полученную информацию и следующие из нее выводы... Выводы были странные. Верилось скорее, что ему морочат голову, чем что имперцы согласны вбухать кучу денег и сил в производство, воспитание и обучение мутантов строго заданной категории, а потом отпустить большую часть их гулять, где пожелается; но если последнее правда, то... что? То федерационное понимание структуры имперского общества абсолютно не соответствует истине.

– Был, - спокойно ответил Ленни, и катера распахнулся перед ними, как будто управляемый сенсором движения.
– И не раз. У вас тоже. Но деткам будет легче; я-то от каждого медицинского сканера шарахаюсь. Что ты застыл, пристегивайся, я же тебе показывал, как.

Дорога до Тейринна прошла в молчании. Ленни был, похоже, не расположен болтать в воздухе - он и в прошлый раз, кстати, молчал, а Алистер не мог придумать вопросов, которые не выдали бы его с головой, - и так уже он влип, дальше некуда. И, в любом случае, ему было о чем подумать. Количество нестыковок и противоречащих друг другу фактов зашкалило за все мыслимые пределы. Никак не сочетаются зверские телесные наказания, военная диктатура (полиция "сотрудничает" с армией - история Федерации тоже знавала такое сотрудничество), до зубов вооруженное население и прекрасно вышколенная армия со свободно-идиллической школой, где подростки с генетическим кодом идеальных убийц прогуливают с разрешения учителя уроки и швыряются острыми предметами в гостей острова, где дети изучают географию в воде и на свежем воздухе, иммигрантка, пекущая всеми любимую сдобу, занимается этим от случая к случаю, "когда на нее находит", а восемьдесят пять процентов идеальных шпионов (если Ленни, конечно, не врет) станут заниматься чем бог на душу положит, а не тем, ради чего государство угрохало на них кучу средств. И не сложить это все в одну картину, хоть разбейся, а если предположить, будто что-то из вышеперечисленного разыграно специально для него, то непонятно, что именно, и почему именно так... Такие дела. К тому моменту, как катер приземлился рядом с тейриннским дворцом Анаренн, Алистер запутался полностью.

– Устал?
– спросил Ленни, жестом приглашая спутника следовать за ним.

– Немножко.

– Сейчас отдохнешь, если захочешь. Пошли, покажу тебе кое-что.

Через задний, неохраняемый вход они попали в тенистые коридоры, прошли по лестнице в подвальные этажи. Ни намека на пропускной пункт - гуляй кто хочет. У третьей двери после лестницы Ленни остановился, распахнул толстую пластиковую панель и пригласил: "Заходи". Алистер вошел и, терзаемый нехорошими предчувствиями, огляделся. Небольшая облицованная камнем комната, экран во всю стену, кровать, табурет, стол со стопкой бумаги и пигментных палочек, которыми тут пользуются для письма, полуоткрытая дверца в ванную. Ленни постучал по экрану, и серая панель приняла глубокий синий цвет.

– Где мы?
– спросил Алистер.

– Во дворце. Тебе же Алли показывал. Я хочу, чтобы ты посмотрел это кино. У нас с Алли и Райвеном были коллеги. Немного постарше нас. Семь лет назад они впервые полетели на территорию Федерации, их взяли в плен. Не так давно мы узнали, что с ними стало. Запись длинная, если захочешь отдохнуть, скажи "стоп", запустить обратно - "старт". Поесть тебе принесут.

Синий цвет на экране перешел в черный, в середину вплыла эмблема космофлота Федерации.

– Мне очень жаль ваших коллег, но причем тут я?
– спросил Алистер, хотя внутри у него все дрожало, как натянутая струна, и ясно было, что притворяться поздно.

– Ты думаешь, я начну с тобой по этому поводу препираться?
– удивился Ленни, открывая дверь.
– Смотри кино. О "причем" - потом поговорим.

"Смотреть кино" было поначалу интересно, тем более что Алистер абсолютно не сомневался, что ему показали чистую правду. Дело даже не в стандартной эмблеме космофлота и не менее стандартной заставке "Секретные материалы, если у вас нет кода допуска, остановите запись и позвоните по телефону..." - это легче легкого скопировать, и даже знакомых майора и генерала, тогда еще в других погонах, несложно вклеить в запись. Сомнений не оставляла сама динамика разговора с юным, лохматым, временами ироничным пленным. Даже его феноменальное бесстрашие после виденного на Гизаэлле не удивляло - парнишка разговаривал с ведущими допрос специалистами живо и свободно, казалось, совсем не мучаясь мыслями о том, "что с ним сделают, если". На что-то он отказывался отвечать, о чем-то говорил легко и, похоже, надеялся, что разговорами дело и ограничится.

Когда Алли принес ему ужин, Алистер остановил запись и спросил: "Долго я должен это смотреть?"

– Сколько скажем, - улыбнулся имперец.
– А тебе совсем не любопытно?

– Сначала было, но сколько же можно одно и то же?
– нагло соврал Алистер.

– Хочешь выжимку вместо полной записи? Не вопрос.
– Алли просвистел переливчатую трель, и картинка на экране замутилась.
– Действительно, не целый же месяц без сна и отдыха тебе тут сидеть. Хочешь уехать к Бенджамену на ночь? А завтра с утра я тебя подберу.

– Хочу, если можно.

– Почему же нельзя? Только ты поешь сначала.

Да уж, "почему нельзя"! Куда он отсюда денется? Сбежит в джунгли, в гости к ядовитым змеям, паукам и прочим тиграм? Преодолев для начала вплавь черт знает сколько километров до соседней земли. Это способ самоубийства, а не побега, уж не говоря о том, что неясно, чего этим побегом можно добиться - ведь с планеты не убраться никак, разве что на катере, которым он не то что не умеет управлять, а даже и не представляет себе принципов интерфейса. Алистер принялся за еду, совершенно не чувствуя ее вкуса. Хорошо еще, в горле не застревает. Невозможно их понять! Ленни был мрачен, как могильная плита, а Алли в прекрасном настроении. По одному и тому же поводу. Но не развлечения же ради они заволокли его смотреть пленки? Какие-то подозрения у них должны быть. Какие? И, главное, есть ли шанс эти подозрения усыпить невинным поведением, или это дохлый номер?

Алли присел на кровать и развлекался наблюдением за подопечным, пока тот не доел последний кусок.

– Пошли?
– предложил он, вставая.
– Может быть, у тебя вопросы есть?

– У меня много вопросов, потому что я совсем ничего не понимаю сегодня, - искренне пожаловался Алистер, следуя за провожатым и чувствуя, как ему становится легче дышать с каждым приближающим его к свежему воздуху шагом, хотя на самом деле от его местонахождения ничего не зависело.
– Я не могу себе представить, как вы держите мутантов в узде без химических блокираторов, не знаю, зачем мне смотреть эти пленки, не понимаю, почему Ленни так сердился... Или он дружил с этим вашим коллегой? Миэли Ра-Тайнэ он назвался, кажется, так.

– С Миэли все дружили, он был чудесным парнем, - ответил Алли, придерживая дверную створку.
– Я чуть помладше, а Ленни его даже лично знал. Миэли ухаживал за его старшей сестрой перед отлетом.

– А почему "был"? Его казнили?

– В конце концов, - подтвердил Алли.
– Но ты увидишь. А смотреть пленки тебе затем, что знать правду о своей родине вообще полезно.

– Мне очень жаль, - честно сказал Алистер, хотя жалел он, разумеется, не захваченного и казненного парнишку.