Приключения капитана Шпарина

– Пирамиду я за два года ни разу не видел, - с сомнением произнёс Маралов.
– Чёрте что.

– Все корчились, как умалишенные. Кровища из ушей текла...

Додоня поднес к лицу пустое серебряное блюдо и, вглядываясь в него, рассказал как сбежал из Боровска, куда они на грузовиках с хозяйственным взводом под начальством замкомандира Базы капитана Балкина отправились за продуктами для офицерской и солдатской столовых. Додоня постучал по блюду и, перевернув, постучал по днищу.

– Пока они грузились на складах, таскали ящики, я угнал машину Балкина.

– Про пирамиду все же интереснее. Оставим дезертирство на твоей совести. Давай дальше.

– Дальше самый ужас.

Самый ужас заключался в собирании пирамиды из кусочков в первоначальное состояние и скручивании пирамиды в оранжевый жгут с отлетающими во все стороны брызгами, и последующим превращением жгута в "большущую чёрно-чёрную" перевернутую воронку, которая наползла на Базу и принялась втягивать в себя личный состав.

– Все побежали, бросились кто куда, прыгали в машины, неслись со всех ног, хватались за деревья, столбы... Но мало кого не засосало.

– Как тебя на засосало?
– недоверчиво спросил Маралов.
– Почему тебя не втянуло?

– В подвале спрятался. До утра прятался в подвале, под штабом. А потом жахнуло. Так жахнуло, так жахнуло, что ухи заложило, - сказал Додоня и замолчал, всматриваясь в лицо Шпарина.
– И когда мы вылезли с вашей девушкой...

– Не понял, - хмуро сказал Шпарин.

– Мы с ней прятались в подвале. Потом вы приехали с лейтенантом Ляховым...

– Я уже нервничаю, - сказал бледный Шпарин.
– Нервничаю... Хватит, Петя. Не надо больше ужасов.

Додоня залился смехом и упал лицом вниз.

– Развелись?.. Наврал я про девушку. А про воронку не наврал. После этого случая еще раз воронка была. Вдалеке прошла. После неё все чихали и сопли неделю текли. Вот такие дела.

Додоня спрятал посуду в мешок, поставил мешок в багажник, достал из багажника лопату, сделал ямку и закопал пустые банки.

– Меняешься на глазах. Молодец, Петя.

– Ещё про кубы и линзы не рассказал, - вспомнил Петя.

– Про кубы и линзы тоже интересно. Ты рассказывай, рассказывай...

– Тоже еще та история.

– Где наши вещи, которые ты "погрузил"?
– раздраженно спросил Шпарин, выбрасывая мешок с посудой на траву.

– В кожаной сумке возле запаски.

– Нет здесь кожаной сумки! Запаска есть, а сумки нет. И карабина нет! И твоей базуки нет!.. Опять я в чёрном костюме и опять я чёрте где!

– Бузюку я в доме оставил. Боекомплект кончился.

– Петя? Обещай, что больше никогда не будешь охотиться. Там, где скоро будешь жить. Обещаешь?

– Ну-у...
– сказал Додоня, надувая щеки и раздумывая.

– Будешь жить в "соседской" деревне. Домов брошенных уйма. Устрою на работу в лесхоз. На пилораму. Или на свиноферму, большая у нас свиноферма. Женишься, детишек заведешь.

– Тебе не интересно, как звали твою девушку за которой ты приехал?
– спросил экстрасенс.
– А ещё интереснее то, что мы с тобой сегодня трезвы, как стеклышки. После вчерашнего случая.

– Не доставай!

– Змея на опоре! Змеища-а! Длиннющая...
– с отвращением произнес Додоня.

– Ужас, как не люблю этих гадов. В прошлом годе одна такая куснула Петрова, когда он на неё наступил. Помер на месте. Мигом опух, пена-а из глотки... Жёлтая. Через минуту помер. Потом я его в городе встретил. Петров меня на работу пристроил. В казино, охранником. Тот толстяк, хозяин казино, - его дядя.

– Как все перепуталось, - сказал Маралов.

Черная змея переползла с опоры на провод, миновала стеклянные гирлянды изоляторов, сползла с них и, обвив провод хвостом, перетекла на провод идущий рядом.

– ЛЭП - киловольт двести двадцать, судя по диаметру проводов. Раз змейка цела, то линия, похоже, обесточена.

– Живость змейки ни чем не говорит. Сто пудов - на "Холме" реактор. Куда двигаем?

– Лезем на гору. И не вздумай спросить, что мы там забыли.

– Что мы там забыли?

– Доведете капитана до нехорошего, - сказал Додоня.
– Михал Иваныч? Слышите? Вроде как машины едут.

Из-за поворота, натужно воя моторами, на бетонку выехали грузовики и остановились напротив джипа. Из кузовов горохом сыпанули солдатики в пилотках. Из кабины первой машины вышли двое - офицер и рядовой. Водитель забрался на бампер и открыл капот.

– Это зампотылу капитан Балкин, - сказал Додоня пустым голосом.
– И Петров...

– ... который помер в прошлом годе, - ехидно продолжил Маралов.

Офицер достал сигареты, похлопал по карманам, спустился в кювет и пошел к джипу.

– Здорово, Шпарин! Дай зажигалку. Додоня-а?..

– Подвожу до Базы, - быстро сказал Шпарин.
– Сержант осознал проступок и возвращается в часть.

– Додоня, где моя машина?
– багровея, спросил капитан и смял сигарету в кулаке.

– Моя вина, - сказал Шпарин, вынимая бумажник.
– Покататься решил Додоня. А я врезался на перекрестке в твою машину. Восстановлению не подлежит. Моя тоже в хлам. Тысяча баксов.

– Две.

– Тысяча. Твой драндулет больше не стоил.

– Ладно. Додоня, в машину! Где твоя форма? Я тебя на кухне до дембеля пропишу. Пять нарядов вне очереди для начала. Людей не хватает, пополнение не везут, а он покататься решил!
– сказал капитан, повернулся к грузовикам и крикнул: - Петро-ов?.. Закончил?

– Как же, Михал Иваныч?

– Иди, дезертир, - прошептал Шпарин.
– Ничего не поделать. Не бить же его лопатой по голове. Да и не за что.

– Может так оно и лучше. А про девушку я тоже не наврал!

Додоня пожал Шпарину руку и побежал к машинам, его тут же окружили солдатики, раздались приветственные возгласы.

– Миша, как жена? Родила?
– спросил капитан, пряча деньги в нагрудный карман.

– Пока нет. Вот-вот.

– Передавай привет. Миазмов, почему ты лысый? Миша, у тебя же отпуск еще не кончился. Что вы тут делаете? Грязные, как свиньи. Хочешь, обрадую?

– Попробуй.

– Тебя переводят. Приказ пришел.

– И куда?

– В Устань. На Окружную Базу Резерва. Везёт тебе. Ты везунчик.