Приключения капитана Шпарина

– Подай мне, Петя, вон те черные брючки и посмотри что там с Николаичем.

– Вот он я, - выходя из беседки и держась за висок, сказал экстрасенс.
– Что тут было?

– Много чего, - сказал Шпарин, снимая наручники.
– А дело было так. Приехали - проверили обстановку. Выдали пойла, хорошего, кстати. Удостоверились - я один, и уехали к Супоневу, поприсутствовать при допросе, лейтенант, видимо, не сдавался. Потом полковник забеспокоился - не ушел ли я с деньгами, оставил Супонева допытывать Ляхова и вернулся.

– Покажи "шифровку"!
– попросил экстрасенс.
– Она у тебя во внутреннем кармане. Доставай, доставай.

Маралов потыкал пальцем в квадрат на листке в клеточку.

– Не допёр, Михаил Иванович! Это план поместья. Простенький. Маленький квадрат с кружками - наш дом с башенками...
– палец экстрасенса поехал по пунктирной линии и упёрся во внутренний угол большого квадрата.
– А деньги где-то здесь. Они там. Там они! Петя, лопату!..

– Были они там. Если свербит - иди, посмотри.

– Кого закапывать будем?
– спросил Додоня.
– Полковника? Так это опять не наш полковник.

В соседнем доме хлопали двери и слышались возбужденные голоса. Перепачканный экстрасенс вернулся, бухнулся на колени и, оттолкнув тушу мертвого водяного животного, стал мыть грязные руки.

– Яма двухметровая... Сверху куски дерна... Еле вылез. Были они там, были!

– Это я яму вырыл, - доложил Додоня.
– Супонев там.

– Гад ты, Петя!
– сказал Маралов.

– Зря признался, - укорил Додоню Шпарин.
– Теперь человеку плохо.

Шпарин вытащил бумажник из куртки Древаки и похлопал экстрасенса по плечу.

– Заканчивай! Соседи проснулись. Стрельба на всю округу. Уносим ноги.

За посёлком джип съехал на обочину и стал перед указателем. На стёкла машины прыгали длинноусые кузнечики. Косматые слоники вылезли из кукурузы, гурьбой перешли дорогу, залезли в реку и поплыли вниз по течению. На заднем сиденье завозился Маралов. Раздался булькающий звук. Шпарин перегнулся через спинку сиденья, нащупал руку экстрасенса, выдернул бутылку и, открыв дверь, бросил бутылку в кукурузное поле. Дорога осветилась. Из-за поворота, мигая огнями спецсигналов, выскочил полицейский автомобиль. За ним, почти сразу, завывая сиренами, вылетели ещё два. Проехали тентованый грузовик и светлый джип.

– Ну скажи, Миша. Скажи...
– попросил Маралов, глядя на белый столб указателя без блестящей отметины.
– Твои волшебные слова.

– Какие, Николаич?

– "Твою мать" или "мать ихнюю". На выбор.

– Mother fuck, - сказал Шпарин.

– Не откроется. Расписания нет.

Утро застало серый джип на лугу у пустынной дороги. Металлические опоры ЛЭП прыгали через серую бетонку и ныряли в широкую просеку. Просека вела к горе. На вершине горы сидела плотная черная туча.

В машине спала троица беглецов из одной реальности в другую. Додоня, подложив под щеку ладони, сладко посапывал на переднем сиденье. Шпарин, согнув ноги, скрестив руки на груди, спал на заднем, положив голову экстрасенсу на колени. Сергей Николаевич в перепачканном розовом костюме сидел, привалясь к двери автомобиля, и чутко дремал. Изредка всхрапывал и, вздрагивая от собственного храпа, с негодованием смотрел на голову Шпарина.

– Привал закончен, - сказал Шпарин, просыпаясь от очередной горловой трели, выданной экстрасенсом.
– Подьем! Оправляемся, споласкиваем физиономии, коротко перекусываем и в путь. По кустам, парни. Друг друга из вида не выпускать.

– Все ноги, Миша, отсидел!

– Как я их мог отсидеть, если я на них лежал?

Додоня достал из багажника пакет с рулоном туалетной бумаги, мылом в зелёной мыльнице и махровым зелёным полотенцем. Поочередно беглецы сбегали до леса. Додоня вытащил из багажника канистру, плеснул в протянутые ладони экстрасенса и обильно полил голую спину Шпарина.

– У тебя кроме старых дырок в спине, шрамчик на животе, как от ножа, - сказал Маралов, рассматривая Шпарина.
– Гвардеец ты наш невидимого фронта.

– А царапки?

– Царапки на месте. А каково это, Миша, ощущать себя разными людьми?

– А я не ощущаю. Больше того - никакой неприязни ни к себе, ни к "дубликатам". И предвосхищу возможный следующий вопрос. О женщинах... О моих и не моих. Никаких угрызений. Не осознал ещё. Слишком все быстро движется. Дай полотенце!

– Не побрезгуйте, Сергей Николаич, на слугу побрызгать, - попросил Додоня.

– Да и не побрезгую, - сказал Маралов, принимая канистру.
– Миша, ты заметил - утро раннее, а росы нет.

Шпарин понюхал чёрную рубашку, надел, и потянулся к чёрному пиджаку, лежащему на сиденье.

– Её и в самом начале не было. Но тогда этот важный момент я пропустил.

Закончив обмывку, Додоня снова полез в багажник, расстелил на траве уже не белое полотенце с красными петухами, открыл банки с тушенкой, вывалил содержимое на серебряное блюдо, нарезал батон и выдал серебряные ложки.

– На этой скатерти-самобранке питаться не буду, - заявил экстрасенс.
– Ты бы еще портянки постелил.

– У нас в армии портянок нету, - с обидой произнес Додоня.
– Мы носки носим.

– Не хотите, как хотите, - сказал Шпарин.
– Нам больше достанется. Отдайте ложку, Сергей Николаевич.

– Двумя будешь есть?
– зловредно спросил Маралов, быстро проникая ложкой вглубь горки тушенки на блюде.

– Хотите расскажу историю? Про случай на Базе. Настоящий ужас, - сказал Додоня безразличным тоном.

– После завтрака. А сейчас кушаем и кушаем молча. Потом Петя поделится ужасом.

Завтрак прошел в сосредоточенном молчании и завершился горячим чаем из термоса, разлитым в граненые стаканы.

– Приступим к ужасу, - объявил Шпарин после завтрака и кивнул Додоне.
– Начинай.

– Значит, про случай...

Додоня сделал важное лицо и поведал о возникшей однажды над лесом невероятно высокой черной пирамиде. При появлении пирамиды раздался тошнотворный хруст, затем гул, перешедший в свист. Свист сбил листву с деревьев, поразбивал множество окон и повалил всех наблюдающих за пирамидой на землю. Пирамида раскалилась докрасна, разбухла, лопнула, и разлетелась на мелкие кусочки.