Приключения капитана Шпарина

– Обсудим, когда вернешься. Мне пока не до большой новой любви. У меня тоже много дел. Обнимаю и целую. Прости, на расстоянии.

Недотрога, заглядывая в глаза Шпарину, стала на носки.

– Мишаа? Ты не думай, что избавился от меня. Я буду жалобно смотреть на тебя из дальней дали.

– Это как это?..
– удивился Шпарин.

– Очень просто, - вздохнула Недотрога.
– Глазами.

Друзья, отводя от лица стебли высокого папоротника, пробирались к дому.

– Как быстро пролетел день! Одно радует - сбагрили орионку, но боюсь ненадолго. У них тут Земля вращается быстрее. Ты заметил?

Раздался треск и мимо, ломая кусты, промчался медведь.

– У!..
– сказал Шпарин, оглядываясь.
– Надо срочно пополнить боезапас. В следующий раз может не хватить. У них на вооружении одинаковые "пушки". Хороший пистоло, башку разносит вдребезги, но почему-то ненадолго.

– И не всем. Лихундиру только "хрючку" поранил. А мне их линейка воинских званий непонятна. Лейтенант, потом сразу капитан, майор и полковник.

– Если бы только это, Сергей Николаич.

– Женщины красивые.

– Ты, Николаич, застоялся и пьешь много. Женщины, как женщины. Разные... Посмотри вокруг, а ты смотришь на моих. Я же не виноват, что мне попадаются чрезвычайно миловидные девушки.

– Не попадаются, а липнут к тебе, просто прилипают. Ещё у них нет национальностей. Это очень настораживает. Все, можно сказать, славянской внешности. Никто никого никак не обзывает.

– Тут ты прав. Я над этим тоже думал. Может они их извели, другие национальности?

– Как извели?

– Государство - машина. Стоит захотеть и машина всех передавит. У нас были попытки в своё время решить этот вопрос. И не только у нас. История полна примеров.

– Его и у нас решают, наше верхнее начальство, - сказал Маралов.
– У нас дома. Этот вопрос. И нас скоро изведут под корень.

– Ни Москвы тебе, ни Питера, ни любимого города. Названия городов напоминают наши. Может Семихолмск или Красносельск и есть здешняя "Москва"? Да, Сергей Николаевич, ты прав, мы в Подобном Мире, в дебрях, перемежаемых островами, населенными чудесными, добрыми и отзывчивыми людьми, которых время от времени навещают не менее чудесные гости.

– Здорово ты с клятвой придумал. К месту ввернул. И, главное, вовремя. Предовратил моё уменьшение, спас. Спасибо, Михаил Иванович! Но я тебя тоже отвратил от неизбежного. Слился бы в экстазе с орионской красоткой и забыл о мечте. Болтался бы в тесной "леталке" с "индейцами" и монстрами, и страдал по родным просторам. Что они в тебе нашли? Таких много, есть и покрасивше.

– Сам всё время думаю. Устал искать ответы. Существуют же места притягивающие молнии. Аномалии. Может я как раз ходячая аномальность. Притягиваю и излучаю. Лучи прут во все стороны. Невидимые.

– Не загордись, Миша! Теперь у тебя четыре невесты. А ты не задумался сколько лет орионкам? Я, полагаю, поболе пары тысяч. Тысяч пять. Рисунки и барельефы индейцев в обоих Америках датируются где-то в тех пределах, даже дальше, если они действительно их навещали.

– Ну и что? Хорошо сохранились. На ощупь упругие.

– Я бы, наверное, на твоем месте давно с ума сошел.

– Я по течению. Попробуй малинки.

Шпарин сорвал несколько ягод и кинул в рот.

– Вкусная. А вот костяника, попробуй. Недотрога всё равно меня найдет, если захочет. Клятва до гробовой "леталки"! У неё серьезно. Заметил? Зачем иначе тащиться сквозь звездные дали. На время отбился. Такая вот навязчивая неземная любовь. Где-то ещё три бродят. А вот черника. Лесное поле черники. Становись на колени и ешь, никуда ползать не надо.

– В том то и дело, что найдёт, - набивая рот черникой и вспоминая "шлупенгольд", опечалился Маралов. По отросшей бороде экстрасенса потекла багрово-синяя кашица.
– Эта дикая Недотрога, царевна Франтана! Чуть в ящичек не сыграл. Закопай ты этот диск, здесь, в лесу. Это их орионский "маяк"! Послали же нам небеса наказание. Особенно тебя отметили.

– А я не очень горюю.

Друзья выбрались из леса и подошли к дому. У ворот особняка блестел стеклами черный джип.

– Да, Сергей Николаевич, каждый день нечаянные новые радости и новые гости.

– Не гости, - пропуская Шпарина, сказал экстрасенс ему в спину.
– Автомобильчик знакомый, с пляжа. Смотри в оба, Мишаа!

На ступеньках перед входной дверью сидела девушка в длинном темно-синем платье и бросала собаке печенье. Пес хрустел печеньем, проглатывал и делал стойку.

– Животное, который час?
– спросил Шпарин.

Девушка улыбнулась, бросила собаке остатки печенья и первой вошла в дом.

– Ого!
– воскликнул Маралов.
– Ужин! И какой!..

– Ужин, как ужин. Но старалась к приходу любимого, а он куда-то запропастился.

– Что празднуем? Вино на столе.

Девушка подошла к зеркалу и поправила прическу.

– Что захочешь, то и отпразднуем, любимый. Новую встречу?..

– Новую любимую, - сказал Шпарин, разглядывая девушку.
– Каждый раз она новая, выглядит по-другому.

– Любимая может быть только одна. Согласись, милый.

– Должна быть. Но, как поступить мужчине, если их несколько. Две, например, или три. И он любит всех. А они, эти любимые, выгоняют его, потом появляются, следят за ним, исчезают, снова появляются, меняются платьями. И мужчина совершенно запутался. Или его намеренно путают. На спор или по иной, непостижимой для него причине.

Экстрасенс уселся в кресло и весело переводил взгляд с девушки на Шпарина.

– Это надолго, но интересно. Если сюда, в вашу гражданскую земную семью, добавить орионок, вы и до рассвета не разберётесь, если разберетесь вообще и не поубиваете друг друга. Давайте же ужинать уже.

– "Орионки"? Не понимаю? Девки из борделя? Куда ты катишься, Шпарин!

– Он имел в виду русалок. Когда голодный, несет неизвестно что. В лесу на озере встретили, поболтали немного, легкий флирт, пустой. Хвостами похлопали по воде и уплыли. А мы скорее домой.

– Скорее вампирш, - сказала девушка.
– Заврались вконец. Зря полотенце брали. Озера в лесу нет. Вернее есть, но оно далеко. Часа два пути. Кровь пили друг у друга. У обоих рты сине-красные.

– Чер-ни-ка. Лесное поле черники. Не удержались.

– Черника? Черники полно. Мойтесь, переодевайтесь, и к столу.

– Как одеваться?
– спросил Маралов.
– Она такая нарядная. Нам также спуститься к ужину при параде?

– Иди, я задержусь на минутку.

Маралов подмигнул Шпарину и скрылся наверху.