Приключения капитана Шпарина

Охранник осмотрел голубой пиджак экстрасенса, желтые брючки с голубыми лампасами, голубые галстук и платок, голубые туфли.

– Вроде похож... Я Губернатора в прошлом месяце видел, приезжал к нам играть, но представителей нетрадиционной ориентации не пускаем. Принципиально. На них у хозяина аллергия.

– Гер-рман!
– проскрежетал Маралов.
– Во что ты меня одел?

– Вы как брата Губернатора назвали?

Стражник гадко ухмыльнулся.

– Представителем!

– Грубо, очень грубо. Всё, ты допрыгался, - сказал Шпарин.
– Я предупреждал.

– Пропусти, Герман!

Экстрасенс сделался пунцовым и поднялся на ступеньку.

– Очки, любезный, сними.

– Зачем?
– поинтересовался охранник.
– Бить будешь?

– Ночь на дворе, а ты глаза напрягаешь, - сказал "брат Губернатора", поднимаясь на следующую ступеньку.
– Сейчас будем считать фонари.

– У тебя?
– заржал охранник, снимая очки.

– В го-ро-де...
– по слогам произнес Маралов.
– Посмотри внимательно на этот длинный ряд чудесных ночных фонарей. Неяркий прекрасный свет матовых плафонов завораживает, притягивает взгляд, ты восхищаешься успокаивающим светом, тебе хочется неотрывно любоваться фонарями и считать. Прекрасные ночные фонари, не правда ли? Чудесные фонари. Их так много, они прекрасные и чудесные.

– Да, - подтвердил охранник.
– Прекрасные... Чудесные...

– Ты спускаешься вниз и начинаешь считать. Считаешь на этой улице, когда они закончатся, перейдешь на следующую. Тебе хочется пересчитать все фонари в городе. Идти по улице, считать фонари, любоваться прекрасным мягким светом, забыв обо всем. Ты спускаешься вниз и начинаешь считать. Что ты делаешь?

– Начинаю считать, - сказал охранник, спускаясь со ступенек и бросая очки.
– Начинаю... считать. Один, два, три, четыре...

– Герман, а ты куда?
– испуганно спросил коллегу второй охранник.

– Отстань, мне некогда, - ответил Герман и, подняв палец вверх, продолжил:

– Пять, шесть...

– Феноменально!
– сказал Ляхов. Лейтенант с самого начала представления уселся верхом на мраморного льва и ковырял в львиной голове складным ножом с толстым лезвием.
– К концу года пересчитает.

– Не трогай зверей, - сказал второй охранник.

– Они твои?
– спросил Ляхов.

– Не, - ответил стражник.
– Когда мы сюда въехали, они тут уже бродили, то есть стояли.

– Значит ничьи. Бесхозные. Если были бы чьи, старые хозяева их тут бы не бросили.

Ляхов выдрал зеленые кристаллы из глазниц мраморного льва и пересел на его друга.

– С этим что?

– Этот будет считать звезды, их гораздо больше. Пересчёт звезд видимой части небосвода по ночам займет много времени, целой жизни не хватит. Пустишь или начнем считать?

Охранник часто заморгал.

– Пущу, как не пустить. А оружие есть? С оружием нельзя.

Шпарин расстегнул пиджак и показал пистолет.

– Есть, как не быть? Я бы на твоем месте пошел и упился в усмерть в ресторане напротив. Тебя уволят, зато не сойдешь с ума, как твой друг.

– Я так и сделаю, - сказал охранник.
– Но только дома.

– Ты нас не запомнил, конечно?
– спросил Шпарин.

– Конечно, - ответил охранник, бросаясь со ступенек.
– Я же упился.

– Сергей Николаевич, а почему их всех не усыпить, там, в "Клубе"?

– поинтересовался Ляхов, вытаскивая зеленые кристаллы из головы второго льва.

Маралов опустил голову и изумлённо смотрел на свои голубые туфли.

– Я не Мессинг! С массами работать.

– Ему так интереснее, - поспешил разъяснить Шпарин.
– Индивидуальный подход. Старается особо не навредить, в отличие от недобросовестных эскулапов, которых все больше и больше. Доминирует над серыми личностями и серыми буднями, наказывает плохих ребят и оказывает посильную помощь в достижении поставленной цели.

– Нет, не изумруды!
– разочарованно сказал Ляхов, собираясь бросить камни в кусты сирени у входа в "Клуб".
– Любите вы, капитан, пошутить.

Шпарин подставил ладонь.

– Дай сюда. Изумруды. Два мне, как начальству, один Сергею Николаевичу, один тебе. Подаришь своей девчонке.

– Мне не надо, - заявил расстроенный Маралов.
– Я над животными не измываюсь и с ними не живу.

– Как хочешь, тогда я возьму три. Звери бесхозные. Стоят себе на улице... Это над какими животными я измываюсь?

– Над всякими. Особенно над голыми и "редкими" из Департамента Тайных Операций.

– Волшебник! Я тебе эти слова припомню.

– А я тебе этот костюм припомню, и посильную помощь, специально нарядил, чтобы меня обозвали, и я из себя вышел. Всё рассчитал. Аккуратненько так подгадал.

– Только исключительно ради дела, кто знал, как оно повернётся, - невинно сказал Шпарин, останавливаясь у дверей, облепленных купюрами разного достоинства.
– Вношу коррективы. Входим по одному, делаем вид, что не знакомы, рассредотачиваемся, начинаем играть и проигрывать, для отвода глаз. И ты, Сергей Николаевич. Изображаем обычных посетителей. Потом Сергей Николаевич производит резкий спурт и мы перепрыгиваем в новую, полную новых чудес великолепную жизнь.

– Не говори хип-хоп, пока не перепрыгнул, - процедил Маралов, продолжая рассматривать голубые туфли.

По ступенькам поднималась молодая женщина в компании четырех мужчин с горящими глазами.

– Очень кстати, - сказал Шпарин.
– Просочимся вместе с ними.

Девушка в жёлтом, глубоко декольтированном платье, окинула его удивленным взглядом, ускорила шаги, почти побежала вверх. Она хотела что-то сказать, но Шпарин слегка поклонился, открыл дверь и опустил голову ниже.

– Ваша ослепительная красота испортит мне зрение. Прошу. Только после вас, прекрасная незнакомка.

Девушка покачала головой и прищурила глаза. Прямые соломенные волосы метнулись по плечам.

– Прекрасная незнакомка?

– Осмелюсь подтвердить высочайшую степень восхищения.

– Если подтверждаете, то и проводите незнакомку, - усмехнулась девушка и протянула руку.
– Симпатичный незнакомец... Глазам не верю!..

– Кавалеры не будут против?
– спросил Шпарин, подхватывая девушку.

– Не будут. Я не с ними.

– Роскошная баба, породистая. Натуральная блондинка с шоколадными глазами, - завистливо сказал Маралов, облизывая взглядом спину женщины.
– Снимает ничем не шевельнув. Но эта будет постарше, лет двадцать восемь.