Приключения капитана Шпарина

– Может и лучше - повиливая, даже если мы действительно беспризорные, несчастные беглецы, но боюсь в нашем случае никакая теория и траектория не поможет. Не сносить тебе головы и мне вместе с тобой.

– Тихо, наш непростой лейтенант возвращается.

Ляхов сел в машину и завёл двигатель.

– Можем ехать. О чем оживленно беседуете при закрытых окнах, капитан, со своим не менее загадочным другом?

– Думаем куда потратить денежки. А ты что с ними будешь делать? И, вообще, интересно бы узнать, зачем ты с нами в это дело ввязался?

– Я думаю, что когда-нибудь вы сами мне это и скажете, капитан!

Часть вторая . Шпионки. Ассорти.

Глава 12 . Казино .

Ближе к полуночи три из четырех самых крупных игорных заведений Губернаторска остались без наличности. План операции "Большая Игра" был довольно прост. Компания соискателей денежных средств в особо крупных размерах проникала в игровой зал. Экстрасенс играл и выигрывал. Администрация заведения приходила в бешенство, посетители изумлялись необычайному везению. На соседней улице в угнанном автомобиле дежурили бывшие лейтенанты одетые в полицейскую форму. В самый ответственный момент, при получении денег, лжеполицейские останавливали машину у входа и заходили внутрь. При виде полиции у персонала заведения вопросы к удачливым игрокам исчезали. Лжеполицейские дожидались отъезда соратников и растворялись в ночи. Соратники меняли машины, перегружали деньги, переодевались и ехали к следующему заведению.

– Только ты мог придумать такой простой до идиотизма план. И он сработал, - сказал Маралов, когда они покинули "Фортуну", последнее облапошенное игорное заведение.

– Не я. Совсем не я. Детективы и кино, кино и детективы. Сотни планов, на любой вкус, в любой стране. Информация и её компиляция. Быстрота и натиск, как говаривал в своё время один генералиссимус. Три заведения - три часа работы. Ну и ваш дар, уважаемый Сергей Николаевич. Едем в "Клуб", лейтенант. Они и опомнится не успеют. Последняя точка на сегодня. Судя по наглому названию, там много денег и "любителей" ими сорить. Оставить "Клуб" при нечестно заработанном богатстве совесть перед угнетенным народом не позволяет. Обычная отмазка экспроприаторов перед большими событиями.

– Куда тебя понесло?

– Что-то в этом роде, раз мы здесь и как бы понарошку. Почему бы и нет, может мы спим, я теперь в этом уверен, и с нами никогда ничего не случится. Эта мысль, насчет сна, постоянно и очень назойливо витает возле головы. Витает, улетает и возвращается. И так считать для здоровья полезнее.

– И это говорит взрослый, серьезный человек. Лучше бы я спился на Базе, чем с тобой. И деваться некуда. Повязал, опутал, как всех, но почему бы и нет, раз понарошку.

Маралов несколько раз медленно закрыл и открыл глаза.

– Но нет, Миша, мы не спим.

– Опять слова мудреные говорите, загадочные, - запоздало и простодушно удивился Ляхов.
– А кто угнетенный?

– А все вокруг. Ты, я, Сергей Николаевич, лейтенанты. И многие другие, которые спят и ведать не ведают, кто старается ради них.

– Боюсь "многие другие" этого не поймут, не оценят, - усомнился Маралов.
– Я серьезно. Народ молчит и делает, что ему велят, любит народ, чтобы его угнетали.

– Очень туманно, - покрутил головой и рулем Ляхов.
– Очень, но обиженных много. Можно даже где-то тут и согласиться с вами. Надо же, угнетённых...

Экстрасенс похлопал по сумкам, лежащим на полу и на заднем сиденье.

– Миша, может хватит? Деньги некуда складывать. Раз, два... шесть сумок. В "Колесе" - пятьдесят семь, в "Фортуне" - шестьдесят шесть, в "Сказке" - пятьдесят три. Итого: сто семьдесят шесть тысяч. Не спугнуть бы госпожу удачу. Дурные предчувствия мучают, раздирают на части остатки совести. Душа потихоньку пробирается в пятки.

– Не спугнем. А душе скажи чтобы притормозила, в пятках её не место. И ты, Лёша, тормозни в переулке, переоденемся и парики поменяем.

Ляхов свернул на плохо освещенную улицу и остановился у мусорных баков. Игроки вылезли из машины.

– Поживей, парни!
– поторопил Шпарин.
– Поживей.

– Мозги бы тебе, Миша, поменять, - снимая костюм, сказал Маралов.
– Да, кажется, поздно. Наше счастье - казино здесь попроще, не такие как ещё недавно в одной большой столице, одного большого государства, не говоря уже о Вегасе или Монте-Карло. Там такие номера не проходят, разве только в кино.

– Где-где, не проходят?
– заинтересовался Ляхов.

– Далеко отсюда, - прыгая на картонке на одной ноге и стараясь другой попасть в брючину, буркнул Маралов.
– Так далеко, что не хочется уточнять.

Перед "Клубом любителей денег" вереница автомобилей. В "Трех осинах" и других ресторанчиках играет музыка. На тротуарах толпится народ, бродят пьяные. Весело. Праздник. Душный вечер. На улице дымно.

– Будто паровоз проехал, - сказал Шпарин, нюхая воздух.
– Надо запретить курение в общественных местах. И сиренью пахнет... Откуда сирень? Август.

Маралов разглядывал женщин.

– Развратом пахнет. На улице два борделя, я посчитал.

Шпарин разглядывал машины.

– Плохо. Нашей полиции не подъехать. Что у тебя, Лёша, в карманах?

– Гранаты. Подозрительно гладко протекает операция.

– Сколько?

– Две.

– Мало, - сказал Шпарин.
– Надо было взять больше.

– Убийцы.

Экстрасенс вздрогнул и уронил трость с черепом.

– В машине ещё есть, сбегать? Я быстро.

– Не надо, Леша, я пошутил. Этих хватит. А вот автомобили...

– После семи вечера движение разрешено. Знак стоит в начале улицы.

Шпарин потрогал пистолет под пиджаком.

– Вперед. Пойдем сразу втроем. А ты, Сергей Николаевич, брось палку, примелькалась.

У входа в "Клуб" охранники в чёрных костюмах, белых рубашках, при чёрных галстуках и чёрных очках. Их бицепсы готовы порвать рукава пиджаков. Охранники потели и скучали.

– Который час?
– спросил Шпарин у охранников.
– Люди в чёрном... Хотелось бы попасть внутрь.

– Полночь, - ответил один из охранников.
– У нас, парень, забито. Полно народа.

– Я - Герман!
– сказал Шпарин.
– Обязаны пустить, раз полночь.

– И я Герман, - усмехнулся охранник.
– Ну и что с того, если полночь?

– Тезка, ты оказывается не в теме. Но я подскажу: в полночь начинаются чудеса и иногда неприятности, причем в любую погоду.

Шпарин легким движением двух пальцев снял чёрный волос с голубого плеча экстрасенса, понес ко рту и дунул.

– Это Серж Лисярский, брат Губернатора Белогорского Василия Лисярского. Непосредственный источник чудес и неприятностей, а я его секретарь и неистовый проводник чудес и неприятностей в жизнь.