Приключения кузнечика Мена (с илл.)

Я пригнулся, раскрыл крылья и сказал Чуи, чтобы он взобрался ко мне на спину. Потом, стиснув челюсти, я напряг все силы, оторвался от земли и полетел через реку. Я летел низко, над самой водой, и все рыбы, сколько их здесь было, гнались следом за нами по поверхности реки. Ударяя хвостами по воде, они пытались сбить нас с помощью брызг и пены. Капельки воды намочили мои крылья и живот, и я летел все медленнее и все заметнее терял высоту. Голова вдруг налилась тяжестью и, словно камень, тянула мое тело книзу. Тогда, разозлившись, я собрал последние силы, с огромным трудом сделал несколько последних взмахов крыльями и, достигнув противоположного берега, свалился в изнеможении на песок.

Поднявшись, мы оглянулись назад и увидели на противоположном берегу повелителя Кома, с воинственным видом шествовавшего во главе своих подданных. За ними шло подкрепление из двух молодых здоровенных лягушек и четырех крабов из семейства Хыонг с такими огромными клешнями, что они без труда могли бы перекусить нас пополам. Правитель Ком, призвав на помощь своих друзей — рыб и крабов, теперь не сомневался в успехе. Дрожа от злобы, он приказал своим войскам окружить и уничтожить нас, но… мы уже были на другом берегу реки.

Только теперь мы могли оценить опасность, от которой нам удалось избавиться. На этом берегу уже никто из них не был страшен для нас. Мы с Чуи подняли вверх лапы и издевательски прострекотали победную песню. Потом Чуи лихо расправил лапками усы и показал нос нашим врагам, тут же онемевшим от изумления и разочарования. Громко смеясь, мы помахали им на прощанье лапками и, повернувшись, зашагали по направлению к зеленевшему вдали лесу.

ГЛАВА VI Бой с кавалером богомолом. — Мы становимся правителями государства Тяу Тяу. — Клятва не на жизнь, а на смерть

ЛЕС, обрамлявший песчаный берег, радовал наши взоры своей свежей зеленой листвой. Здесь росла чудесная трава, весенние цветы пестрели повсюду, и земля издали напоминала роскошный ковер, затканный прекрасными белыми цветами. В этом лесу жили стрекозы. Мы, кузнечики, дружим со стрекозами с давних времен, уже много-много лет. Ведь обычно мы роем свои жилища по берегам прудов и озер, где стрекозы так любят летать и качаться на тонких травинках. Поэтому оба наших рода — кузнечиков и стрекоз — очень близки друг с другом, словно две части единой семьи, живущие одна на вершине, а другая между корнями одного и того же дерева и каждый день встречающиеся, чтобы сердечно побеседовать о хитросплетениях жизни. В этой стране обитали все виды стрекоз: Тюа — королевские стрекозы, стрекозы Нго, От и Тыонг. Весь день они проводят в полетах и коротких путешествиях по разным местам, но к вечеру обязательно возвращаются домой и обмениваются интересными новостями. Здесь были еще и молодые стрекозы Ким Ким с четырьмя хрупкими крылышками, гибким и длинным, как игла, хвостом и выпученными, больше собственной головы, глазами. В этой стране жило великое множество Ким Кимов, которые, наверное, переселялись сюда из разных других мест.

Войдя в лес, мы с Чуи попали в поток местных жителей, спешащих куда-то в одном направлении. Как выяснилось, все они шли к Рисовому полю, где скоро должен был состояться Великий Турнир. Небо было полно стрекоз. Последними шумной ватагой неслись юнцы Ким Кимы. Все летели на запад. Тогда я спросил их, можно ли и нам пойти на Великий Турнир, и они ответили, что можно. Итак, мы отправились следом за стрекозами; они летели по воздуху, а мы шли по земле. На каждом шагу в наш поток вливались все новые и новые группы местных жителей, также направлявшихся на Турнир. Судя по всему, праздник обещал быть очень веселым. Сюда пришли даже почтенные мужи из рода Ниенг Ниенг [5] ; жители вод, они не умели шагать, как все мы, и поэтому передвигались ползком, громко шелестя своими блестящими черными одеждами. Расспросив наших спутников о Турнире, я узнал следующее.

5

Ниенг Ниенг — водяные жуки.

Возвышенность близ Рисового поля — это родина саранчи Тяу Тяу и саранчи Као Као. Ежегодно там устраиваются празднества. Но в прошлом году Мудрый Старый Богомол, который был властелином этой страны, умер от болезни. И поэтому теперь одновременно с обычными торжествами решено устроить грандиозный Турнир для того, чтобы выявить достойнейшего и избрать его правителем государства.

В этот день как раз было открытие Турнира. Множество юнцов Тяу Тяу, едва вышедших из детского возраста, снедаемых честолюбием, поднималось на арену. Эти безголовые фантазеры избивали друг друга до полусмерти; но, конечно, их поединки могли только позабавить и рассмешить публику. В общем первый день Турнира прошел довольно бледно. На второй день поединки стали более интересными, потому что большинство слабых бойцов выбыло из состязаний. Бог весть сколько честолюбивых и безрассудных Тяу Тяу было сброшено прочь с арены. Насколько можно было судить, двое рыцарей имели шансы на окончательную победу. Это, с одной стороны, Муом и с другой — Богомол.

На третье утро перед началом состязаний я отправился немного прогуляться по окрестностям и посмотреть на народ, во множестве спешивший отовсюду к Рисовому полю. Здесь были юные девицы Као Као, покинувшие родные места для того, чтобы посмотреть на Великое Состязание. В своих щегольских красно-синих платьях они составляли очаровательную группу: девицы Као Као чинно выступали друг за дружкой, кокетливо переставляя ножками и поглядывая на окружающих с весьма скромным и благопристойным видом. Молодые Тяу Тяу с туповатыми и нахальными физиономиями преграждали дорогу хорошеньким девицам Као Као, приглашая их прогуляться в зарослях высокой и шелковистой травы, которая росла по обеим сторонам дороги.

Почувствовав голод, я тоже свернул в травяные заросли, собираясь закусить парой-другой вкусных стебельков. Кругом было видимо-невидимо народу. Тяу Тяу, Као Као, Муомы, Богомолы во множестве толпились в зарослях травы. Вдруг откуда ни возьмись прискакали несколько франтоватых молоденьких Богомолов и, выстроившись в ряд, застыли в почтительных и униженных позах. В то же мгновение в толпе смолк всякий шум, и я увидел молодого Богомола необычайно высокого роста, шествовавшего с самоуверенным и величественным видом. На длинной его шее высилась квадратная физиономия, которой выпученные глаза придавали довольно глуповатый вид. Усы его, элегантно загнутые кверху, горделиво покачивались из стороны в сторону. Два меча, усеянные острыми зубцами, торчали перед грудью — это оружие, всегда изготовленное к бою, делало его одним из самых опасных и грозных бойцов.

Все присутствующие почтительно посторонились и замерли, и только я один не обратил на него особого внимания. Да и откуда мне было знать, что это за персона! Поэтому я по-прежнему остался стоять на дороге. Подойдя ближе, он не только не обошел меня, но, наоборот, стукнул одним из своих мечей прямо по голове — и притом очень больно. Я отскочил в сторону и тут же ударил его изо всех сил, да настолько удачно, что он даже попятился назад, схватившись за голову. Увидев, что начинается скандал, все гости, сколько их тут было, начали разбегаться в разные стороны. Девицы Као Као заметались в беспорядке, смяв и запачкав свои прелестные платья. Но хуже всего пришлось почтенным пожилым саранчам из рода Кань Кать. Толстые и неповоротливые, они вмиг утратили всю свою солидность и бежали, подхватив длинные одежды; путаясь в заплетавшихся полах, они валились на землю, в страхе призывая на помощь своих отцов и матерей, как я полагаю, давно уже умерших. Богомол же уставился на меня и заорал:

— Счастье твое, что у Нас есть кое-какие дела, не то ты тут же лишился бы своей глупой башки, мерзавец! Если есть в тебе хоть капля отваги, поднимись-ка чуть позже на арену!

Я тоже распалился и крикнул:

— Будь спокоен, тебе не придется долго ждать Нас на арене! Мы вызываем тебя на поединок, негодяй!

Когда Богомол удалился с ворчанием и угрозами, все гости постепенно вернулись обратно и обступили меня со всех сторон. Один моложавый саранчук из рода Кань Кать сказал:

— Эх, почтеннейший, для чего это вы вздумали упрямиться? Конечно, вы пришли откуда-нибудь издалека и еще не знаете уважаемого Кавалера Богомола. Ведь он не кто иной, как внук знаменитого Старого Богомола, самый сильный и свирепый в здешних местах. Скоро он, без сомнения, станет преемником Старого Богомола, правившего прежде в этих краях. Лучше бы вам спрятаться куда-нибудь как можно скорее, чтобы спастись от печальной судьбы.

— Спасибо, — ответил я ему, — но я еще никогда и никого не боялся в жизни, кроме, разумеется, почтенных моих родителей.

Однако они продолжали хором сожалеть о моем глупом упрямстве. Я же как ни в чем не бывало отправился еще немного прогуляться, и когда возвратился, поединки уже начались. Но кто удивил меня больше всего, так это Чуи, которого я неожиданно для себя увидел вверху на арене. Он стоял гордый и невозмутимый, намереваясь вступить в бой со здоровенным молодым Муомом. Мой родственник Чуи с давних пор питал в своем сердце ненависть к семейству Муомов, которые, как вы помните, прежде притесняли его и избивали до полусмерти. Так что теперь, встретив этого Муома, Чуи решил воспользоваться случаем и расквитаться с ним за прошлые обиды. Чуи выглядел на арене молодцом. Но и этот Муом, надо признаться, не казался каким-нибудь бойцом средней руки. Он был очень силен, мускулы на его лапах выглядели необыкновенно толстыми и упругими, а надкрылья, словно кольчуга, прикрывали его тело до самого хвоста. В хвосте же, как в ножнах, таился меч, изогнутый и очень острый. На большой голове его торчали белые усы и круглые выпуклые глаза, придававшие ему сходство с совою. Два больших зуба, черных и острых, грозно загибались кверху. Если бы не Чуи, то этому Муому пришлось бы сражаться с самовлюбленным Кавалером Богомолом.