Приключения Печорина, героя из нашего времени

Как только я услышал это имя от курьера, так в моей голове закрутились колеса мыслей: «Не та ли это женщина, с которой у прежнего Печорина был бурный роман? И, если та, то к чему же такое непонятное совпадение? И что оно сулит? Но, может ли такое случиться, что именно та самая Вера едет теперь в сторону Грузии в компании грузинского князя? Ведь она, кажется, совсем недавно была замужем за каким-то стариком. Или, быть может, тот старик умер, а Вера познакомилась уже с князем Гиоргадзе?» И на эти вопросы ответов у меня не имелось.

Подкрепление подошло к крепости на рассвете. К утру распогодилось, и казачья сотня, сверкая саблями и пиками в лучах рассвета, растянулась по дороге, а впереди на статном гнедом жеребце ехал сам князь Гиоргадзе. Рядом с ним, в легкой амазонке и широкополой шляпке с вуалью, гарцевала на белой лошади изящная женщина.

Я стоял на башне, вглядываясь вдаль сквозь подзорную трубу, которую я навел на всадницу. Сердце мое учащенно забилось, когда ветер приподнял край ее вуали, и я хорошо разглядел молодую блондинку. Она не выглядела красавицей, хотя черты ее казались вполне правильными. Аристократический овал лица, прямой нос, тонкие губы и очень белая кожа придавали ей вид надменный и неприступный. И мне показалось, что эта женщина обладает твердым характером. Возможно даже, решительным и холодным разумом с изрядной долей авантюризма, раз не побоялась пуститься в столь опасное путешествие по горным дорогам в это неспокойное время. И я терялся в догадках, что же скажу ей при встрече.

— Точно. Та самая Вера Дмитриевна… — проговорил я, опустив подзорную трубу и невольно сжимая свободной рукой рукоять кинжала.

Максим Максимович, стоявший рядом, удивленно покосился на меня, спросив:

— Ты ее знаешь, Печорин?

— Да… — ответил я, не отрывая взгляда от Веры. — И, кажется, это не сулит мне ничего хорошего.

Князь Георгий Гиоргадзе подъехал к воротам и приветственно поднял руку.

— Открывайте, друзья! Мы привезли вам не только подкрепление, но и припасы! За нами идет обоз!

Ворота скрипнули, и отряд въехал во двор. Вера грациозно слезла с лошади. Большие темные глаза блондинки встретились с моими, и в них мелькнуло что-то неуловимое — то ли радость, то ли тревога.

— Григорий Александрович… — произнесла она тихо, опустив взгляд. — Какая неожиданная встреча!

— Весьма неожиданная, — кивнул я.

Глава 16

Да, перед моими глазами находилась та самая Вера с родинкой на правой щеке! Я отлично помнил ее описания у Лермонтова. А тело Печорина хорошо запомнило ее совсем даже не по-книжному, снова желая обладать этой женщиной, как это уже бывало между ними раньше. Но, сейчас она была уже не с каким-то хромоногим старичком, а с самим князем Георгием Гиоргадзе, который являлся моим куратором, то есть, непосредственным начальником по линии тайной военной полиции, в которой я теперь служил параллельно своей основной армейской службе. И разве я мог позволить себе переходить дорогу подобному человеку? Но… печоринское тело требовало близости с этой Верой, хоть убейся об стену! И я ничего не мог с этим поделать, тем более, что Вера на вид была вполне в моем собственном вкусе: ее симпатичное личико и стройная фигурка с весьма немаленькой выпуклой грудью вызывали во мне чисто мужской аппетит.

Пока князь громко и радостно здоровался и обнимался с Максимом Максимовичем, я улучил момент, перекинувшись с Верой несколькими фразами.

— Вы все хорошеете! — начал я с комплимента. — И я вижу, что вы приобрели уже здоровый цвет лица, а то, признаться, я сильно волновался в прошлую нашу встречу на водах за ваше самочувствие, боясь, что у вас разовьется чахотка или что-то в этом роде.

Она улыбнулась, громко проговорив:

— Как выяснилось, в моем плохом самочувствии был виноват сырой климат Санкт-Петербурга, а климат Кавказа, напротив, благотворно повлиял на мое здоровье. И потому сейчас я больше не чувствую себя больной.

А потом Вера сверкнула глазами и добавила очень тихо, чтобы все остальные обитатели крепости, восторженно приветствующие в этот момент грузинского князя, не услышали:

— Знайте, Печорин, что мой старенький второй муж не перенес того известия о нас с вами и скончался в дороге, едва мы с ним немного отъехали. Пришлось вернуться и похоронить его в Пятигорске. И теперь я дважды вдова, и должна бы ходить в трауре. Но, как видите, траур носить я не стала. А вместо этого задержалась на водах и познакомилась с грузинским князем. И он был очень любезен пригласить меня с собой в путешествие в его родную Грузию. Отсюда мы с ним поедем дальше в Кутаис, а потом — в Тифлис.

После этого она отошла от меня и подошла к князю, который сразу же представил ее Максиму Максимовичу, как путешествующую вдову отставного генерала Семена Васильевича Голицына, Веру Дмитриевну.

Князь Гиоргадзе, как человек деятельный, сразу же собрал маленький военный совет из тех, кто был в курсе происходящего противостояния на тайном фронте. В штабном помещении внутри крепостной цитадели собрались я, Максим Максимович и Вулич, который, несмотря на рану и лихорадку, отказался оставаться в постели по случаю приезда князя. Хотя и выглядел наш серб пока очень неважно, будучи избитым горцами. Хорошо еще, что в той волчьей яме, куда мы с ним вместе упали во время обмена, казаки заранее подложили мешки с соломой.

Князь разложил на большом столе карту местности и без лишних слов приступил к делу.

— Англичанин Мертон — вот сейчас ключевая фигура в этой игре против нас, — сказал он, водя пальцем по карте. — Он не просто снабжает горцев оружием, он согласовывает действия против нас не только с местными, но и с чеченцами, не говоря уже о турках и самих англичанах. Если мы устраним этого шпиона, связь между чеченцами и англичанами разорвется, а черкесы останутся без поставок английского вооружения.

— Но, как его достать? — хрипло спросил Вулич, придерживая свою больную опухшую руку здоровой. — Английский лейтенант теперь знает, что мы его разоблачили, и будет очень осторожен.

— Он все еще заинтересован в Кэлекуте, потому что за ним стоит сильный горский клан, имеющий большое влияние на князя Аслана, — заметил я. — Даже если Мертон догадался, что мы подменяли узника ряженым при обмене на Вулича, он не может быть уверен, что Кэлекут мертв. А значит, он попытается освободить его снова.

— Мертон может, например, попробовать опять подкупить кого-нибудь в нашей крепости, вроде того денщика Андрея, который стал жертвой Никифорова, — добавил Максим Максимович.

Вулич кивнул, проговорив:

— Значит, нам нужно сделать так, чтобы Мертон сам пришел к нам.

Князь Гиоргадзе хищно улыбнулся, сказав:

— А если предложить ему интересный обмен?

Все повернулись к нему.

— Какой обмен? — нахмурился Максимыч.

Но, князь продолжал развивать свою мысль вслух:

— Вы говорите, что он очень ценит Кэлекута. Но что, если предложить ему что-то более ценное, что понравится англичанину еще больше?

— Например? — спросил Вулич.

— Красивую женщину! — воскликнул князь.

В штабе воцарилось молчание.

— Вы шутите? — резко спросил я, сообразив уже, на что он намекает.

— Нисколько! — князь спокойно сложил руки на груди и окинул нас холодным и циничным взглядом хищника. — Я знаю, как мыслят такие люди, как Мертон. Он авантюрист, но не глупец. Если ему предложить сделку, в которой он получит, скажем, симпатичную заложницу высокого положения, он не устоит.