Приключения стиральной машинки
Шрифт:
Через месяц Артем уехал, а Белочка осталась дома — ждать любимого мужа и воспитывать маленького Кузеньку. Кузьма Иосифович и Катерина Егоровна, Машенька и Ольга — вся эта маленькая планета крутилась теперь вокруг малыша и Белочки. Семья была дружной, и это было их старой нерушимой традицией.
Время пролетело неожиданно быстро. Артем вернулся из путешествия, и Белочка заметила, что путешествие пошло мужу на пользу — перед ней теперь стоял не тот восторженный юноша, которого она впервые увидела около костра в далеком африканском лесу. Теперь перед ней был загорелый мужественный человек, со слегка загрубевшими от солнца и ветра чертами лица, с твердым взглядом и спокойными уверенными движениями, которые сменили юношескую порывистость и пылкость. Мальчик превратился в мужчину. И Белочка заново влюбилась в своего мужа. Он
Артем и Белочка по-прежнему жили вместе с родителями Артема. Дом был таким большим, что здесь хватило бы места еще на две-три семьи. Но дело было не в этом. Артем и в мыслях не мог предположить, чтобы оставить своих славных и горячо любимых родителей. А те, будучи добрейшими на свете людьми, в свою очередь обожали сына и его милую жену. О маленьком Кузеньке даже и речи быть не могло! Его баловали и нежили все в этом доме, включая многочисленную челядь. Даже старый лакей, который служил еще отцу Кузьмы Иосифовича, предпочитал постоянно торчать около двери в детскую, боясь, что по причине старческой глухоты не сможет вовремя различить нянюшкин зов. «А вдруг маленькому барчуку что-нибудь понадобится, а я, старый пень, не расслышу? Это же не дело. Нет, я лучше около дверей подежурю. Так оно надежней будет», — объяснял он нянюшке и занимал свой пост на стуле с высокой деревянной спинкой, стоящем рядом с дверью в комнату маленького Кузьмы.
Так прошел еще год. И когда в очередной раз Артему предложили участие в экспедиции, его сердце затрепетало от волнения. Как же ему снова пережить такую долгую разлуку? Он приехал домой в довольно мрачном настроении, и на расспросы Белочки только нежно гладил ее руку и с грустью смотрел в окно.
— Понимаешь, милая, — наконец, сказал он, — я не хочу снова быть вдали от тебя. Эта разлука невыносима, я страдаю от нее, как ни от чего еще не страдал в своей жизни.
Белочка задумалась. Ведь не бывает так, чтобы совсем не было выхода. Она знала это по собственному опыту. И выход был найден.
На следующий день она предложила Артему взять ее с собой в путешествие.
— Я ведь прекрасно рисую. А если немного подучиться, я смогу составлять карты. Ведь картографа в вашей экспедиции пока нет? — Артем был в восторге от своей жены. Красота и ум редко ходят рука об руку, но ему повезло. Он, ни минуты не медля, бросился реализовывать Белочкин проект.
Но, увы! В серьезных научных организациях не принято было пользоваться услугами женщин. Даже очень умных. Потратив целый месяц на обивание порогов и уговаривание чиновников, Артем совсем пал духом. Никто и ни за какие коврижки не хотел связываться с дамой в столь опасном и длительном путешествии.
— Помилуйте, сударь, — отвечали ему чиновники всех рангов и мастей, — да у нас картографов-мужчин пруд пруди! И потом, это же абсолютно секретная профессия. Вы, наверное, смеетесь, милостивый государь. — Даже обижались иные из этих чиновников. — Да и учиться этому ремеслу надо не один год. Где же мы возьмем столько времени, даже если на миг отвлечься от всех остальных резонов? И вообще, дама, в столь непредсказуемом путешествии? Очень сомнительно.
Артем теперь безвылазно сидел дома в своем кабинете и часами смотрел в окно. За окном пейзаж почти не менялся, но Артему было все равно. «Ну и пусть, — думал он, — пусть я останусь здесь навсегда. Чем плохо дома, с семьей», — и он через силу пытался улыбнуться, представив себе забавного Кузьму, который часто теперь обследовал дверь его кабинета и, найдя в ней очередную щелочку или трещинку, тут же пытался расширить ее всеми имеющимися в его распоряжении средствами. А средства были очень простыми. Крошечные пальчики-отверточки могли раскрутить и раскурочить все, что угодно, стоило только дать им волю. Поэтому нянюшка и старый лакей тщательно следили, чтобы барин, Кузьма Артемьевич, никогда не оставался без надзора.
Так прошел еще месяц, и однажды дверь в кабинет Артема распахнулась и на пороге показалась фигура, которой Артем никак не ожидал увидеть.
— Здрав будь, дорогой зятек, — архангельский говорок невозможно было перепутать ни с одним другим наречием в мире.
Артем удивленно вскинул брови и выскочил из кресла навстречу дорогому гостю.— Бог мой, Алексей Митрофанович, вы-то какими судьбами здесь? — Артем радостно тряс руку Белочкиному деду.
— Вот, приехал вас проведать, внучка письмо прислала. Да и на правнука я давненько не любовался. А я не один приехал. Анна Матвеевна сейчас с Катериной Егоровной в покоях челомкаются. Пусть их, они женщины, у них свои разговоры, а у нас свои. Потом с ними повидаемся. А сейчас, Артем, у меня к тебе интересное предложение есть. — И Алексей Митрофанович загадочно прищурился. — Может, присядем, так ведь намного удобней будет.
Артем покраснел и засуетился вокруг гостя.
— Господи, Алексей Митрофанович, само собой, присаживайтесь. Вот кресло поудобней, прошу вас, — Артем с удовольствием суетился вокруг Белочкиного деда — за короткое время их знакомства дед стал для Артема по-настоящему близким человеком. Узнав из первых уст историю его жизни, Артем проникся к этому человеку огромным уважением и симпатией. История их жизни и любви с Анной Матвеевной казалась чьей-то нереальной выдумкой, если бы Артем сам не был участником многих событий, которых и для более зрелого человека с лихвой бы хватило на большой кусок жизни.
Артем кликнул прислугу и вскоре на столе в кабинете уже стоял большой фарфоровый чайник с заваренными в нем ароматными травами, и пряный дух летнего сена и цветов медленно заполнял все пространство комнаты — Алексей Митрофанович не признавал ни чая, ни кофе. Неторопливо разлив по чашкам травяной настой, — Алексей Митрофанович все и всегда делал неторопливо: «Кто не торопится, тот и не опаздывает, да и опаздывать нам некуда», — любил говорить он, — дед уютно устроился в кресле, и теперь явно был готов к долгому обстоятельному разговору. Артем понял, что в такую даль, да еще со всем семейством дед вряд ли бы приехал без веской причины. Поэтому и разговор сейчас предполагался не пустячный.
— Белочка рассказала мне в письме о твоих трудностях, — начал Алексей Митрофанович. — И помощи просила. — Дед во время разговора продолжал вдыхать аромат, исходивший из чашки, и при этом довольно щурился, словно кот на солнышке. — Грех любимой внучке отказать. Да и выгода здесь большая может быть. А если эти два дела вместе сложить? Вот и подумал я — чего это ты, дед, на одном месте сидишь. Так и совсем закиснуть можно. И вот я здесь. Я думаю, что моему флоту негоже просто так по морям по старинке гонять. Времена нынче новые идут, я их приближение завсегда своим носом чую. Оттого и в делах всегда успешен был. Так что, Артемий Кузьмич, принимай командование. А мне, пожалуй, и на покой пора. Вот и жена моя того же мнения. — И он шумно отхлебнул из чашки душистый отвар. — Ты не тушуйся, я никуда не деваюся. Я рядом буду, если что надо — подскажу. Ну, а ты в дело входи. Тебе тоже на этом стуле не век отдыхать. Надо семью кормить. Хоть ты человек и не бедный, но денежки, они приход любят. Ну как, согласен? — И дед в упор взглянул на Артема, в глазах его при этом читалась изрядная доля любопытства.
Артем от неожиданности потерял дар речи и сидел сейчас, хватая ртом воздух, словно рыба, случайно выброшенная на берег. Он смотрел на названного тестя и даже не мог сообразить, что же ему сейчас отвечать. Алексей Митрофанович терпеливо ждал.
— Да, я согласен, — только и смог вымолвить Артем, и в глазах тестя заиграли искорки молодого задора. Так и должно всегда начинаться новое дело — весело, с легкостью и задором. Тогда ему обеспечен успех.
— Вот и ладненько. Ответ твой смелый и необдуманный. Но другого у тебя сейчас и быть не может. Жизнь того требует. А смелость, она, как известно, города берет. Вот и нам с тобой предстоит не один город взять. Не бойся, я рядом буду.
И закрутилось-завертелось вокруг Артема новое дело. Они с Белочкой переехали в Архангельск, и Кузьма Иосифович с Катериной Егоровной благословили сына — а что же еще им оставалось. Сын вырос и, как ни удобно было ему сидеть в родительском гнезде, все же правильней было становиться на свои собственные ноги.
Артем от природы был сметлив и разумен. Алексей Митрофанович терпеливо объяснял ему все тонкости новой науки: как судно снарядить, как команду подобрать, как договор заключить, как товар выбрать. Великое множество мелочей и премудростей нового дела сначала казались Артему совершенно непостижимыми.