Приключения во времена Людовика XIII продолжаются (II книга)
Шрифт:
Отец Жозеф вошел в приемную с другой стороны почти вслед за ней. У него было хорошее настроение.
– Что значит этот визит, дети мои? – спросил он почти игриво. –И вы прибыли так быстро… Я, клянусь святым Иофом, не ожидал, что вы решитесь появиться в Бастилии! На это есть особая причина, да, милая племянница?
Изабелла, с трудом шевеля языком, рассказала ему о причине.
– Ваши идеи, дорогая Изабелла, с каждым днем становятся все хуже!
– возмутился отец Жозеф.
– Кто бы он ни был тебе, этот мальчик..
– Он мой учитель музыки!- встряла Джулия.
– Пусть так! Но я не стану просто так рисковать моими людьми, посылая их на верную смерть
Джулия побледнела, но нашла в себе силы любезно улыбнуться.
Отец Жозеф улыбнулся в ответ. Изабелле захотелось закричать - будь осторожна! Но Джулия не заметила тени озабоченности на лице подруги.
– Я прошу вас помочь мне, ваша светлость! – прощебетала она. –У вашей светлости столько власти в городе и стране!
Словно поддавшись на комплименты, отец Жозеф колокольчиком позвал тюремного художника. Художник – молодой упитанный парень с выразительным лицом и белыми длинными пальцами, пристроился на краешке стула, достал большой лист бумаги и приготовился рисовать. Джулия описала Франсуа. Художник рисовал быстро. Он исправлял, стирал, спрашивал, кивал, уточнял, набрасывал. Пот тек по его лицу. Но дело шло на лад. То ли Джулия обладала редкой даже в наши дни способностью доходчиво объяснять, то ли художник был талантливым человеком, но через четверть часа портрет Франсуа был готов. Художник скопировал еще пять портретов – их должны были раздать нескольким стражникам. Одного из них отправили в Общую больницу – где лечились, рожали и умирали нищие.
– А сейчас мне бы хотелось побеседовать с племянницей наедине! – сладко проронил отец Жозеф. – Нет, нет, дорогая Изабелла, сидите у камина, грейтесь, умоляю вас! Я же вижу, как вас бьет дрожь от дьявольской сырости Бастилии! Тут действительно несколько прохладно! Даже у меня самого тут часто ноют спина и шея! Я провожу мою прелестную гостью в другую комнату!
Он встал, подал Джулии руку и поцеловал ей кончики пальцев. От такого всплеска чувственности у старого монаха Джулия растаяла. Она с готовностью повиновалась его сильной руке. Он подвел ее к третьей двери, распахнул ее.
Изабелла нахмурилась. Она вытянула шею, чтоб заглянуть в комнату с того места, где сидела - действительно, помещение казалась светлым и нарядным. В нем приветливо горел камин, над которым красовался некий натюрморт с персиками, пол был выложен красивым резным паркетом, напоминающим цветочный рисунок в одной из зал Лувра.
Джулия вошла. Отец Жозеф замешкался и споткнулся о сутану. Он был вынужден опереться локтем о стену.
Каменная плита опустилась из щели потолка так быстро, что обдала его коричневую сутану облаком пыли.
Изабелла вскочила.
– Джулия! – закричала она в панике, с запоздалым раскаянием поняв, какую чудовищную ошибку они совершили. – Это ублиет - смертельный колодец! Там нельзя ходить! Стой! Стой, умоляю!
Она била по стене кулаками, не в силах вспомнить, что именно украшало стены жуткой комнаты. Если книги, Джулия не подойдет к ним и останется жива. Но если духи или цветы - Джулия погибла!
Как же она винила себя, за то, что поддалась на уговоры подруги, ибо сейчас Джулия умрет!
– Это ублиет! – вырвался из ее губ вопль. Она развернулась к отцу Жозефу. От ужаса из ее глаз брызнули слезы.
Ублиетом назывались камеры и глубокие колодцы, куда сажали приговоренных к смерти людей. Но этот ублиет
был другим, более страшным порождением жестокого и коварного разума. Несчастный узник после допросов и пыток приводился в роскошно убранное помещение, где ему подавали вкусный обед и надежду на скорое освобождение. Жертва радовалась, слизывая кровь с губ. Она оставалась в комнате до той поры, пока не брала с полки книгу или не садилась в кресло, сама приводя в действие изощренный механизм. Сразу же пол под несчастным опускался, и он падал на колесо, утыканное острыми ножами. Невидимая рука приводила это колесо в движение, и узника разрезали на кусочки. Смерть эта не была быстрой, ибо часто колесо двигалось медленно, отрезая у жертвы плоть кусочками в течение долгих часов.– Я убью вас! – закричала Изабелла.
– Полно!
– улыбнулся отец Жозеф. – Мы можем поговорить наедине, пока ваша подруга наслаждается чтением Богослова и Бестиариев. Или вдыхает духи…У нас тут замечательная коллекция…Для несговорчивых дам!
Изабелла чуть не упала в обморок. Там были духи… Джулия сейчас подойдет и возьмет флакончик…
– Выпустите ее!
– Нет!- покачал головой отец Жозеф. Он, будто нарочно, закатал рукава старой сутаны, обнажая мускулистые руки.
– Во всяком случае, пока не узнаю все, что меня интересует! А интересует меня что действительно привело вас сюда с высосанной из пальца сентиментальной историей про музыканта. Кому в наши неспокойные дни есть дело до какого- то слуги! Кто послал вас сюда на самом деле? Королева? Король?!
– Никто! – прошептала Изабелла. Она до боли в ушах вслушивалась в звуки за пределами комнаты, но ничего не слышала.
– Я не верю тебе, племянница!
– Не верьте сколько хотите, дядя! Выпустите Джулию!
Отец Жозеф прошелся туда – сюда.
– Не вздумайте здесь ничего трогать, - резко приказал он, когда Изабелла потянулась к стене. – Нажмете и действительно отправите на тот свет вашу драгоценную подругу.
Изабелла отшатнулась. Ей казалось, стены давят на нее так сильно, что сплющивают. Ей стало дурно.
– Если ты не лжешь, Изабелла, мы, конечно, отыщем этого вашего музыканта! У меня есть агенты и в больницах и среди нищих! Всегда полезно иметь под рукой ловких людей, знающих все распутные тайны знати, верно я говорю!? Но я помогу тебе не без пользы для меня.
– Да.
– Замечательно, будем действовать а contrario*, дорогая моя. После радости пребывания в сей чудной крепости с секретами, я надеюсь больше никогда не слышать из уст Его высокопреосвященства, что вы стоите у него на пути. Если таковое произойдет, я надеюсь, вы немедленно покинете город и сами, без напоминаний, отправитесь в изгнание в ваше поместье! Растите там моих племянников и не во что не вмешивайтесь!
Изабелла обессиленно кивнула.
Отец Жозеф повернулся к стене, нажал на что-то и плита поднялась. Перед Изабеллой предстала живая Джулия. Она сидела в единственном кресле и перебирала лепестки розы в высокой вазе у своих ног.
– Джулия! – воскликнул Изабелла.
Она подбежала к креслу и потащила подругу за руку к отцу Жозефу. Там бросилась ей на грудь.
– Ты жива! – заплакала она.
Джулия была удивлена.
Но испытания не окончились. Отец Жозеф еще раз повернул рычаг, спрятанный за портьерами. Пол разошелся посередине по краям паркетного цветка, ухнуло вниз кресло и разбилась высокая ваза с цветами. Внизу раздалось клокотание, визг, звук ударов. Это работали крутящиеся лезвия. Из растерзанных, разрезанных на мелкие кусочки мертвых роз поплыл к потолку томящий резкий сладкий аромат, отдающий тленом.