Приключения во времена Людовика XIII продолжаются (II книга)
Шрифт:
И женщины теперь плакали в душе, но ужасно гордились ими, и клялись не падать духом! Ведь иногда самое главное в жизни - остаться спокойным в бою, чтоб преодолеть несчастье, как бы ни вертела тобой несчастливая судьба.
– Их я тоже продам! – продолжил пират задумчиво.
– А теперь, милашки, прошу за мной.
Они повиновались, потрясенные, оглушенные услышанным.
Им пришлось вылезти из трюма на четвереньках, так ослепило их яркое солнце, оглушили крики чаек и хлопанье паруса, так сильно от свежего воздуха кружилась голова.
Невзирая на весь ужас их положения, подруги с наслаждением вдохнули соленый теплый воздух. Кругом, куда только не проникал их взор, простиралась небесная гладь
– Где мы? – одними губами спросила Изабелла, задирая голову к небу. О, если б они могли упорхнуть туда, где купались в свободе чайки.
– Скоро будет Бискайский залив, мадам!
– произнес подскочивший красивый Антонио вежливо.– Через восемь часов на северо-западе окажется испанский мыс Эстакаде Варес.
– Хоть бы вас там потопили! – зло воскликнула Джулия.
Матросы все как один в дорогих бархатных рубашках, висящие на вантах и прислушивающиеся к их диалогу, расхохотались, словно услышали отличную шутку. Джулия смерила их презрительным взором.
Изабелла незаметно рассматривала корабль. Глаз ее с тоской отмечал и хорошую маневренность, и большое количество матросов на борту, а сердце сжималось от страха и неверия в реальность алчных улыбок матросов. Она никак не могла принять чудовищную истину - они, знатные дамы, еще недавно целовавшие своих детей в Париже, по воле какой- то чрезвычайно причудливой судьбы оказались на пиратском корабле с нависшей над ними угрозой быть проданными в гаремы Алжира. И Арман в колодках, как галерный раб! А де Порто ранен! Боже, только бы он остался жив!
От нахлынувшего ужаса Изабелла закрыла глаза. Ее захватила паника. “Я сейчас закричу!
– подумала она, стиснув зубы.
– Я не перенесу этого! О, Арман, родной мой, что они с вами сделали!”
Видимо, лицо ее выразило невыносимое отчаянье, ибо огромный пират схватил ее за плечо кривыми пальцами с обломанными ногтями:
– Вы, кажется, готовы покончить с собой, чтоб сохранить свою честь и чувство достоинства? – спросил он грубо.
– Разумеется, - кивнула Джулия.
– Вы, крошки, похоже,только и ждете мига, чтоб броситься в море… Вижу это по вашим грустным мордашкам. Ну, так смотрите, что вас ждет там, внизу!
Подошедший Антонио с трудом вывалил в море большой кусок рыбы, привязанной к длинной засаленной веревке.
– Смотрите!
– толкнул Нуро пленниц к борту. – Кое-чье кровавое пиршество сразу отобьет у вас вкус к неповиновению.
Изабелла, в детстве жившая рядом с морем и слышавшая рассказы опытных моряков, первая заметила черную стрелу, рассекавшую голубоватую воду.
– Акула!- выдохнула она, закрывая рот ладонью. Сколько раз она слышала об этих чудовищных хищниках из мрачных глубин, в один миг разрывавших туши китов! Огромная, словно бездонная, пасть большой белой акулы, утыканная, как кинжалами, длинными зубами, беззвучно вырвалась из воды. Морское чудовище в две секунды вцепилась в мясо. Во все стороны полетели ошметки плоти. Затем с громким всплеском акула ушла под воду. Нахлынувшая волна сгладила остатки пиршества, и только кровавое пятно растеклось по голубой поверхности моря.
Парализованные кошмарным зрелищем женщины вцепились в борт корабля. Ужас сковал их. Изабелла, наделенная живым воображением, словно в реальности почувствовала, как множество ужасных зубов впиваются ей в ноги и разрывают живое мягкое мясо. От этого зрелища можно было сойти с ума! Что может быть хуже, чем быть сожранным заживо!?
Джулию замутило.
– О, боже!- прорыдала она. – Нас же съедят!
От ее слов оцепеневшая
Изабелл очнулась. Подняв руку, она обнаружила на лбу холодный пот, хотя было очень жарко.– Вот что вы нам приготовили!?- прошептала она. – Нуро, вы дьявол!
– Хитрый дьявол!- поправил он, с удовольствием глядя, как матрос вытягивает из воды пустую веревку с растрепанным окончанием.
Изабеллу передернуло.
– Прошу вас на ют, - изящным жестом пригласил дам Нуро, как ни в чем не бывало. – Ради ваших знатных милостей я освободил свою каюту. Через три склянки вам принесут обед. Наполните животы вдоволь или я привяжу веревки к вашим милым шейкам и брошу в море.
Надо сказать, что после показанного действа Изабелла и Джулия верили чему угодно. Они на ватных ногах вошли в маленькую каюту.
========== Глава 28 Изабелла де Силлек говорит: “Я каюсь!” ==========
– Я больше не могу это слушать! – едва ли не со слезами воскликнула Изабелла.
Не отвечая, Джулия с трудом поднялась с алого покрывала, смочила платок в вине и со стоном прижала ко лбу. Невыносимая мигрень терзала ее час за часом.
В этот душный вечер, когда багровый от марева шар солнца медленно опускался в бнздну моря, они сидели в помещении на юте, изнывая от страха, невыносимой жары и жуткого смрада. Смрад струился от бортов корабля, пропитанных вонючей смесью дегтя и серы для защиты от гниения и морских червей. С кормы доносились ужасные ругательства пиратов. Бледнея от их хриплых голосов, тянущих непотребные песенки, леденея от сатанинского смеха, они страшились, что, невзирая на приказ, матросы все-таки ворвутся к ним и учинят насилие. Тогда уж точно придется предпочесть ужасную мученеческую смерть в пасти акул.
Солнце, схожее в этот день по цвету с нарывом на теле чумного больного, равнодушно глядело в каюту, отражаясь на золотой отделке, и нестерпимо резало глаза. Изабелла брала мясо и бобы с украденного пиратами золотого блюда, сидела за столиком, похищенным у какой-то несчастной дамы, глядела в трюмо, забитое ворованной одеждой, листала книги в роскошных переплетах, явно отобранные у какого-то повешенного ученого.
Она с отвращением отодвинула от себя блюдо. Ничего о друзьях они не знали. Нуро смеялся, когда они спрашивали.
– Как я ненавижу его!- вскрикнула Изабелла, царапая щеку ногтями. – Как я его ненавижу! Ах, боже, дай мне силы задушить эту свинью.
– Такого задушишь!
– с трудом отозвалась Джулия.
– Как я представляю, что испытывают сейчас наши несчастные друзья, так у меня волосы дыбом становятся. Господи, только б граф никогда не узнал, какая страшная судьба меня постигла!
– Я надеюсь, они не сидят, сложа руки!
– О Джулия! И я не могу простить себе одного…
– Чего же?
– Он сейчас готов принять за меня любые страдания, а я все это время мучила его!
– О ком это ты? – с трудом подняла голову Джулия. Невзирая на страшную боль в висках, она с изумлением наблюдала, как подруга начала быстро кусать себе пальцы.
– Мучила, мучила! – застонала Изабелла. – Я совсем не берегла его чувства, я заставляла его ревновать, я знала, как ему неприятна моя склонность к дону Себастьяну, но вела себя так, словно мне ничего неизвестно! Арман же признавался мне, что долгое время не верил женщинам, потому что та, из его юности, она предала его! Она замышляла его отравить, чтобы вероломно завладеть богатым наследством и именем! Он собирался жениться на ней, а она, дрянная женщина, подмешивала ему в пищу мышьяк! Он говорил, что после такого предательства больше не мог радоваться. Он перестал мечтать о счастье. Внутренний огонь в нем погас. А я… я знала, как горько ему было, но я все равно причиняла ему боль! Я ничем не лучше ее. Такая же гадкая, безжалостная, корыстная! А я думала, что я лучше!