Принцесса ионитов

Девушка встала из-за рояля, демонстрируя идеальную фигуру.

Я положил руку на спину шагнувшему было к ней Мерлину.

— Ментальное воздействие заблокировано, — произнесла Тия голосом Дины. — Прости, что так долго.

Существу это не очень понравилось. Идеальное лицо перекосилось в гримасу ярости. Девушка топнула обнажённой ногой, поднимая брызги из чёрной жижи, крыло развернулось за её спиной, а дальше, в поднявшемся аномальном дожде, мелькнула яркая вспышка молнии. Послышался гром, имитируя идущий дождь.

Затем сверху упали, поднимая волну из чернильных брызг, трое бескрылых горгулий.

В ход пошло оружие — эльфийское и тамарское — оба показали себя наилучшим образом. При это твари были достаточно сильными, умирать не очень хотели и регенерировали.

Последнее происходило почти мгновенно, когда они жрали любой камень — а из него состояло почти всё в локации.

Крылатая девушка села за рояль и принялась играть что-то быстрое и агрессивное. И в такт музыке к нам понеслись небольшие смерчи из чёрной жижи.

Некоторое время мы эффективно тупили. Эффективно — потому что сходу собрались в оборонительное построение. Места главных танков заняла Амория и некродендроиды. Остальные обстреливали нечисть из оружия и пробовали арсенал магии.

Это позволило отбиваться от горгулий, но они продолжали лезть без остановки, и что хуже — до нас добралась стихия.

Первую троицу с Аморией, Манри и Ильгором превратило в замершие подобия тёмного ангела — покрытые чернотой статуи.

Здесь мы перестали тупить. Совиной мудрости хватило сил сопоставить отсутствие в горгульях лута из фрагментов и то, что музыке ангелоида подчиняется живая чёрная масса.

После этого мы полностью переключились на попытки достать крылатую тварь, а от камнеежек отбивались уже не так активно.

Зарешал дальнобой Лифы и магия Мерлина. Последняя под конец боя вошла в ритм и начала стрелять в потемневшие части тела. Чёрная броня от этого с треском откалывалась, а существо слегка отбрасывало назад. Попадания по телу, как выяснилось — были бесполезны.

Затем Мерлин перешёл в режим того странного текучего пламени. Синий огонь стал финалом жизни первого встреченного тёмного ангелоида.

Фрагментом стала чёрная сфера текучей субстанции с грязными чёрными перьями. Это я собрал в пакет, стараясь лишний раз не трогать руками — мало ли?

Маг устало присел на камень — на небольшой чистый от черноты участок.

— Ты как, приятель? — спросил я у него, глядя как по его лбу стекает струйка пота.

Как по мне, локация была по температуре градусов на пятнадцать, плюс-минус три. Так себе, чтобы потеть в обычной мантии мага. А ведь с учётом его генетики — он и вовсе таким страдать не должен был.

— Живой, — отмахнулся он. — Навык жрёт уйму сил. Голова потом кружится и соображаю будто в тумане. Спать каждый раз вырубать начинает после отмены режима.

— Как он вообще работает? Ты в курсе, что Система тебя какой-то синей заразой обозвала?

— Хз почему. Но там есть чит с этим навыком. Серийное колдовство это, с возможностью кастовать как из пулемёта, срабатывает слишком быстро. Концентрируется слишком много маны. С обычным светом я так могу заставить светиться всё что угодно, будто лампочка. С огнём — получается адская печка. Но с кольцом почему-то всё начинает вот так плавится. Даже то, что по идее физически плавится не может. Забавная штука. Только силы жрёт как не в себя!

— То есть это безопасно?

— Для меня? — улыбнулся Мерлин. — Да, только отдыхать надо. На голову вроде бы не влияет.

— Это самое главное, — кивнул я.

Устроив небольшой привал здесь и перекусив, мы направились дальше. Отдохнуть нам, правда, долго не дали — спустя полчаса, когда мы мирно закусывали бутербродами от Сильвана, появился фатум.

Вся их компания вновь была в сборе, включая мой и тот, что до этого времени не показывался — фатум Мерлина.

Раз уж возникла возможность, мы издали попытались как-то взаимодействовать с этой дрянью, но всё было без толку.

Магия света и синяя способность Мерлина. Попытки ассимиляции, огонь, магия хаоса. А также растения, химикаты, разный свет и дальше по списку. Сработали только две вещи — алый свет ионитов заставлял призраков исчезнуть. Но лишь на то время, пока они были освещены. Призрак не появлялся в нём и не атаковал. Но если оставить его и пойти дальше, фатум проходил через свет и продолжал преследование.

Немного странно, но работало. Однако избавления не давало.

Второе — молитвы Вайса. Нет, они не наносили призраку урон и не могли их отвести, но прямое воздействие веры и молитв замедляли продвижение существ. Получалось примерно то же самое, что и со светом. Пока священник сосредоточенно читал молитвы, фатум тормозил. Но для этого ведь надо стоять и читать… То есть решение временное.

Так ничего и не придумав, мы продолжили путь в сторону колодца.

Побеги Тумора мы встретили к ночи, сильно уставшие, вымотанные до предела и на грани истощения маны.

Локаций опаснее тёмного ангелоида нам не попадалось. Было нападение бешеных роботов-эстеров, которые хоть и обрели какое-то подобие самосознания, были слишком агрессивны.

Сайна наверняка нашла бы идею изящней, но она разместилась в темнице, как и Белая.

Одна беда — сама Сайна сейчас была невменяема.

И обе страдали одной и той же беды — от снижения осознанности.

Все группы проходят через эти этапы в развитии. Вопрос лишь в том, как далеко заходит проходчик встраивая моды. Мы в этот раз, надо признать, зашли опасно далеко.

После ангелоидов нам встретились нежить и мутанты — но и те и те уже не впечатлили. Сильные, но без каки-то действительно опасных фишек, которые могли всерьёз навредить рейду.

Плюс ещё две аномалии, которые смогла раскрыть Эстель, и мы их прошли без особых трудностей.

В остальном же было много тех же пустых и изуродованных локаций.

— Арктур! Рад тебя видеть, — приветствовал меня Тумор Чернодрев.

На корневище занимавшего километры дерева проступило тощее лицо старика, а затем стал проявляться и он сам.

— Мы справились. Возвращаемся в город.

— Рейн говорил, Сайна одержима идеей спускаться вниз следом за хищниками. Не будешь пытаться их догнать? Пока ещё есть время?

— Думаешь? Я десять дней считай отсутствовал.

— Самый спокойный период в этом цикле, — кивнул Тумор. — А что с рыженькой?