Принцесса по приказу

– Мадонна, о, позвольте мне пропеть строки, которые пришли мне на ум, лишь только я увидел вас!

Я кивнула, понимая, что, скажи я «нет», артист все равно это сделает. Боневенунто несколько провел рукой по струнам, лаская свою лютню, точно собаку, и запел на удивление красивым голосом:

Пламя заката –

Это расплата

За счастье лета,

Это награда

За лучик света,

Это услада

Долгих ночей…

Я настолько увлеклась серенадой, что пропустила приход Далии, очнулась лишь тогда, когда она ахнула и буквально подбежала к окну.

– Боневенунто, ты бездельник, чтоб тебе пусто было! – закричала она на весь двор, перевесившись через подоконник. Мелодия оборвалась. Мужчина звонко рассмеялся:

– Далия, Далия, если ты будешь такой злобной, ты никогда не сможешь найти мужчину, который согреет тебе постель!

– Думаешь, меня это интересует?

– Матерь Богиня, неужели ты предпочитаешь женщин! Это же грех! – наигранно возмутился менестрель.

– Ах ты охальник! Выдумаешь тоже! – возмутилась, - Если все мужчины такие, как ты, то лучше спать в одиночестве!

– Бедняжка, да ты просто полна желчи! Хороший любовник – вот тебе рецепт от Боневенунто!

– Я не нуждаюсь ни в каких рецептах, болван! И будет лучше, если мэссэр граф не узнает, что ты тут бродишь!..

Далия осеклась и виновато посмотрела на Роя, который зашел в сад, привлеченный шумной перепалкой. При виде нашей, столь живописной, компании он лишь слегка приподнял брови, выражая свое изумление:

– А я гадал, что здесь за шум… ну конечно, Боневенунто! Вижу, ты вернулся из Лаччио?

– Мэссэр, - тот в несколько шагов пресек дворик и почтительно склонился над рукой своего покровителя, - Рад видеть вас в добром здравии.

– Льстец, когда это тебя волновало, в добром ли я здравии?

– Всегда, мэссэр, - тот выпрямился и весело взглянул на графа, - Вы – единственный, кто регулярно платит мне жалование!

Рой усмехнулся:

– Иногда мне кажется, что я делаю это зря. Что привело тебя в наши края, помимо желания вновь на мне нажиться?

– О, мэссэр, вы несправедливы! Я был в Лаччио, расписывал потолок нового дома Его Святости… О, видели бы вы этот шедевр, мэссэр!!! Одни крылатые девы чего стоят! А краски! Я изобрел новый рецепт киновари…

– Расскажешь мне о нем позже, - оборвал его Алайстер, - почему вернулся так скоро? Его святость тебя выгнал?

– Ну что вы! До меня просто дошли слухи о скорой свадьбе нашего могущественнейшего д’ореза – мэссэра Гаудани. Весь Лаччио только и говорит, что об этом! Знатные мэссэры и мадонны обсуждают это с утра до вечера, и даже Его святость изволил сказать, что не ожидал такого завершения военного вопроса. «Боневенунто, - сказал я тогда сам себе, - Кто, кроме тебя, сможет запечатлеть столь пышное торжество? Кто сможет сложить балладу, достойную великого правителя и его нареченной? Твой талант нужен Лагомбардии!»

– И - в надежде на бесплатное угощение и выпивку, а также продолжительные маскарады - ты сорвался с места и приехал? – Роя не обманули высокопарные речи.

– Мэссэр, пытаясь приписать мне столь низменные мысли, вы оскорбляете искусство! – наигранно возмутился Боневенунто. Его покровитель проигнорировал это:

– Или ты принялся за старое, и в твоем бегстве повинна женщина, точнее, её оскорбленные родственники, - хмыкнул он, скрещивая руки на груди, - Ну и во сколько на этот раз оценивается поруганная честь?

– В том-то и дело, мэссэр, что они направились прямиком к Его святости с требованием, чтобы я женился на этой торговке смоковницей, а ведь она даже не была девицей!

– Поэтому ты предпочел сбежать и переложить на меня все свои проблемы, - подытожил граф.

– Мэссэр, вы снова меня оскорбляете!

– Ты всегда можешь уйти, нанявшись к кому-нибудь другому, если тебе так неприятна правда…

Серые глаза внимательно посмотрели на художника, тот вновь склонил голову:

– Мэссэр, я не могу нанести такой удар тому, кто столько лет покровительствовал мне, делился со мной кровом и пищей.

– Скажи проще: никто не будет платить тебе столько же, сколько я! – усмехнулся Рой, затем перевел взгляд на нас с Далией. Признаться, мы обе бесстыже подслушивали этот разговор.
– Так вот, дорогой мой, во всех смыслах этого слово, Боневенунто, позволь напомнить тебе, что молчание – всегда золото…

– Неужели я должен забыть эту прекрасную незнакомку, которую я имел счастье лицезреть в окне вашей опочивальни?

– Ты просто читаешь мои мысли.

– О, мэссэр, вы разбиваете мне сердце! Видеть красоту и не иметь возможности рассказать о ней…

– Выгоню, - кратко пообещал граф, слегка устав от этого словоблудия.

– Хотя в балладе я всегда могу петь о красоте незнакомки, - спохватился Боневенунто, поняв, что слегка перегнул палку.

– Лучше спой мне о Лаччио! Ибо слово - это все-таки серебро...
– Рой вышел из дворика, сделав художнику знак следовать за ним. Я хмыкнула: а художник не так прост, как казалось!

Далия, стоявшая за моей спиной, выдохнула и, обойдя меня, достаточно громко хлопнула оконными рамами.

– Я же говорила, что не стоит подходить к окнам! – воскликнула она, - Хорошо вас увидел лишь этот бездельник и при этом не вспомнил про принцессу Кариссу!

– Мы действительно так похожи?

– Да. Удивительно, почему Боно не заметил этого.

– Он видел принцессу?

– В прошлом году он писал ее портрет для мэссэра Гаудани.

– Тогда, скорее всего, он заметил слишком много отличий, - предположила я, - Он же художник.

– Счастье, если это так! Впрочем, мэссэр граф наверняка посвятит его в свои планы.

Она стала составлять посуду с подноса на небольшой столик, столешница которого была выложена мозаикой из камней. Присмотревшись, я заметила, что руки женщины дрожат, а глаза подозрительно поблескивают, и испытала угрызения совести: не стоило все-таки так по-детски доказывать себе, что я могу не подчиняться приказам.

– Далия, я сожалею, что открыла окно… - начала я, но служанка лишь покачала головой, останавливая меня:

– Все равно этот бездельник вас заприметил… у него просто нюх на хорошеньких женщин, столько лет одно и то же…