Принцип меньшего зла

– Вы так хорошо спрятались от моих коллег, мистер Поттер, - мурлычет тем временем Рита, подобравшись поближе.
– Куда же вы пропали? Чем занимаетесь?

Да-да, так я сейчас и рассказал. А завтра под воротами Хогвартса появятся эти самые коллеги, да и ты сама не задержишься вдалеке, больше того, первой будешь, а то сведения о герое подостыли за год, можно снова разогреть и подать публике. Благо та моими интервью не избалована.

– Рита, никаких интервью, пожалуйста, - прошу я.

– Гарри, ну хоть два слова, пожалуйста, - в тон мне говорит Скитер, - чтобы люди знали, что с тобой всё в порядке.

– Со мной всё в порядке, - улыбаюсь.
– Вот, доучился, диплом Хогвартса получил.

– Замечательно! Это же яркий пример для всех детей! Герои тоже учатся! Да не оттуда снимай, Фрэнки, так я в кадр не попадаю!

– Поучи, поучи меня работать...
– огрызается тощий Фрэнки.

Оказывается, пока Рита заговаривала мне зубы, её спутник-колдограф пристроил рядом со мной счастливую Дилси, которая всё-таки получит снимок, которого ни у кого нет, и вовсю занимается своими обязанностями. Чувствую, как лицо заливает краска. Мерлин мой, зачем меня сюда понесло! Я уже представляю завтрашние заголовки...

Выдавливаю из себя:

– Извините, мне пора, - и скрываюсь за первой же попавшейся дверью.

Ирония жизни. Да. Это магазин готовых мантий. Надо было аппарировать. А теперь я не могу удержаться. Новая, не такая яркая, как у министра, а глубокого синего цвета длинная летняя мантия - это как раз то, что нужно выпускнику Хогвартса, начинающему шпиону и зельевару. Разве нет?

Что-то там щебечет хозяйка, кругленькая невысокая ведьма средних лет, убеждая, что мне лучше бы не такую, а под цвет глаз. И даже притаскивает и прикладывает к моим плечам в доказательство что-то изумрудное, и серебряную круглую фибулу для застёжки. Но мне втемяшилась в голову именно синяя, к тому же ещё не хватало явиться в Хогвартс в цветах Слизерина. Впрочем, фибулу я беру. И мантию тоже. Синюю.

Хозяйка откровенно любуется, хоть и не под цвет глаз, наверное, ей положено так искренне любить вид клиента в обновке, спрашивает с сожалением:

– Упаковать?
– и уже с надеждой: - Или так пойдёте?

– Упаковать, - говорю я и морщусь. Выйти из магазина на улицу, красуясь новенькой мантией, когда там, небось, окопалась и ждёт цепкая терпеливая Скитер? Впрочем, есть и другой выход: - А можно прямо от вас аппарировать?

Ведьма аккуратно выглядывает на улицу через витрину, в просвет между манекенами в вычурных одеждах. Потом хватает со столика у двери большую книгу, перо и волочёт ко мне, прижимая к объёмной груди:

– Конечно, можно. Только черкните пару слов, умоляю!

Ну, если мой покой оценивается в пару слов... Беру перо. Пишу на услужливо подставленной пустой странице: «Был. Понравилось. Купил мантию. Синюю. Гарри Поттер.»

Оставляю хозяйку рассматривать мой дурацкий отзыв и аппарирую к Хогвартсу.

– О, Гарри, приятный цвет! Новая?
– спрашивает наша штатная прорицательница, остановив меня в коридоре и окутав облаком хересного духа.

Отделываюсь коротким кивком и сбегаю от неё, словно за мной бешеный фестрал гонится. На всякий случай. А то вдруг новое пророчество выдаст, а я ещё от тех не отдохнул.

– Новая мантия, Гарри?
– сухо спрашивает МакГонагалл, к которой я иду сразу же, чтобы не затягивать с неприятным.

Мерлин мой, теперь они все будут спрашивать? Смущённо киваю и объясняю:

– Меня Скитер поймала прямо на улице, пришлось в магазине прятаться. Вот, купил.

Взгляд директора немного смягчается, я ей, видимо, сейчас напоминаю прежнего Гарри Поттера.

– Я знаю, ты не любишь шума вокруг себя, - говорит профессор МакГонагалл.
– Ну ничего. Что ты ей сказал?

– Да так, - пожимаю плечами.
– Что доучился и получил диплом. А потом они стали снимки делать, и я сбежал.

Я даже получаю от директора скупую улыбку, которая, впрочем, увядает, когда я показываю ей диплом.

– Не передумал?
– спрашивает она, зачем-то трогая пальцем министерскую печать.

– Нет, профессор, - мотаю головой.

Теперь, когда Снейп намекнул, что не нужно излишне гриффиндорствовать и ссориться с министром, мне как-то полегче не передумать. Может, он сам хочет что-то получить от моей мнимой дружбы с Кингсли?

– Сотрудники обычно называют друг друга - и директора тоже - по имени, - сообщает МакГонагалл.

– Даже ассистенты?

– Ну, до тебя у нас ассистентов как-то не водилось. Так что, видимо, да.

– Хорошо, профессор... простите. Минерва.

– Да. Хорошо, - как-то неосмысленно повторяет она, наверное, думает уже о чём-то другом. И точно: - Завтра выпускной, Гарри. Будешь прекрасно смотреться в новой мантии.

Чёрт. Выпускной. Я и забыл.

– Ага. Выпускной. Мне так жаль, пр.. Минерва, что я не смогу повеселиться вместе со всеми...

– Что значит не сможешь?

А правда, куда бы мне деться? Если останусь в замке, придётся идти.

Дожили, Гарри. Легче солгать, чем потерпеть один вечер, всего один несчастный вечер. Нет. Не хочу. Мне лень терпеть.

– Мне нужно навестить дядю с тётей, - сообщаю директору.

Мирно дремавший до этих слов Дамблдор чуть не выпадает из нарисованного кресла.

МакГонагалл медленно шалеет от моей идиотской придумки, но берёт себя в руки:

– Я рада, конечно, что у тебя наладились отношения с родственниками, семья многое значит в жизни. Но в другой раз нельзя?

– Я уже пообещал. Тётя пирог собиралась испечь.

Мерлин мой, Поттер, ты тупица, что ты несёшь... Какой пирог... Тут бы в дом впустили... Хотя я ведь туда не собираюсь, в самом-то деле...

МакГонагалл больше не допытывается, хотя, наверное, ей очень хочется спросить, когда же я успел пообещать, и почему именно в вечер выпускного. Только качает головой неодобрительно:

– Ты так молод, Гарри, успеешь ещё спрятаться от мира. Почему бы не повеселиться последний раз с товарищами? Выпускной бывает один раз в жизни.

Согласно киваю, развожу руками - словом, всем видом выражаю сожаление, что ж поделаешь, Минерва, если я такой рассеянный, вот и о собственном выпускном забыл, пообещал, а обещания надо выполнять, я же с Гриффиндора выпускаюсь, я помню.

Она вздыхает:

– Ладно, если ты так решил, не заставлять же тебя праздновать...

– А когда мне приступать к работе?
– спрашиваю я.

Взгляд поверх очков.

– А что сказал Северус?

Северус. Мерлин мой... Северус.

Он же теперь будет Северус.