Принцы и нищая, или Золушка на двоих

Поэтому приняли решение воспользоваться способами, что были в ходу у богатых женщин, хорошо следящих за собой.

Особо одаренные «мастерицы» могли изменить внешность клиентки практически до неузнаваемости, почти не прибегая к магии, хоть и владели ее основами. Например, сейчас Моргелла водила руками вдоль головы Евы, чтобы высушить волосы, а заодно закрепить завивку, которая должна будет держаться не меньше трех месяцев.

В ордене магов одаренные женщины учились на отделении «бытовой» магии, это считалось допустимым. И владели ею в совершенстве, ведь изучали ее целых пять лет, не отвлекаясь на другие разделы магического искусства. Высушить волосы, сделать легкий «морок-макияж», разгладить складки на платье — все это было подвластно им и хорошо помогало и в быту.

А для тех, кто выбирал в дальнейшем профессию мастерицы, эти навыки, как и умение работать руками над внешностью людей, становились способом зарабатывать на жизнь.

Теперь у Евы был другой изгиб бровей — появился красивый, хищный излом, Моргелла мастерски выщипала их. Специальные перманентные тени и тональная жидкость создали иллюзию другого разреза глаз и выделили скулы. Такой же тональной жидкостью Моргелла «увеличила» Еве подбородок, придав ему волевой характер.

Ева смотрела и не узнавала себя. Никогда не думала, что взмахи кисточки мастерицы могут настолько изменить ее.

А когда Моргелла досушила волосы и сняла бигуди, светло-пшеничные (вместо каштановых) курчавые (вместо слегка волнистых) пряди рассыпались по плечам.

Ева обомлела.

Прежде ее внешность можно было назвать милой и нежной. Теперь же на нее смотрела роковая красавица, в которой Вериане будет чрезвычайно сложно узнать двенадцатилетнюю угловатую девочку…

— Как вам? — спросила Моргелла, явно ожидая похвалы своей работе. Ей было за тридцать лет, Ева знала, что она воспитывает троих детей. И щедрое вознаграждение от принца Бормиаса было очень кстати. Впрочем, Моргелла тайно приходила не только к Еве — многие молодящиеся аристократки столь же секретно прибегали к ее услугам. За молчание платили с избытком.

— Великолепно! — похвалила ее Ева. — Меня сложно узнать…

— Теперь вы будете блистать на балах пуще прежнего! — улыбнулась Моргелла. — А если потребуется возобновить, я всегда к вашим услугам. Думаю, нам следует встретиться через три месяца, когда краски начнут выцветать.

— Ты… изменилась, — услышала Ева голос Бормиаса. Он поднялся из кресла, где сидел в ожидании, не желая оставить невесту наедине с «мастерицей». Подошел ближе, изумленно разглядывая преобразившуюся Еву. В его глазах стояло восхищение вперемешку с легким сожалением. Да, теперь у Евы была совсем другая красота… — Но ты и была прекрасна! Впрочем, матресса, вы великолепно справились с поставленной задачей…

Когда Моргелла покинула их, Бормиас заключил ее в объятия. Прижал к груди ее голову.

— Наверное, нам потребуется время, чтобы привыкнуть к этому образу, — произнес он. — Не ожидал, что преображение будет столь сильным.

— Тебе не нравится?

— Нет, очень нравится! Просто я привык к твоей нежности… Легкости и хрупкости… Так ты другая, и к этому нужно привыкнуть.

— Внутри я точно такая же, как была, — улыбнулась ему в грудь Ева. — А так Вериана вряд ли заподозрит во мне ту замухрышку, какой я была в двенадцать лет!

— Уверен, ты никогда не была замухрышкой, — усмехнулся Бормиас. Потом крепко взял ее за плечи и посмотрел в глаза: — Ну что же… Зови камеристку, одевайся. Нам нужно ехать.

Ева вздохнула. Да, в новом образе ей предстояло новое испытание. Прямо сейчас они ехали к королю Фрайгиру Первому. Отцу Бормиаса и Грайнора.

Кстати, Фрайгир тоже видел Еву в детстве. Шансов, что он узнает в ней ту девочку, почти не было. Но Бормиас с Евой решили перестраховаться.

«Интересно, а чем занят сейчас Грайнор?» — совершенно некстати подумалось Еве.

Она незаметно вздохнула.

Должно быть наслаждается обществом яркой Верианы. Которой не нужно делать грим, чтобы выглядеть роковой белокурой красавицей. От этой мысли в душе снова засаднило.

Впрочем, Ева уже привыкла к этой легкой боли. Да и рядом с Бормиасом ей было хорошо и спокойно, можно потерпеть легкие уколы в сердце. Эта не та боль, которую Ева не могла терпеть.

Лишь бы Грайнору было хорошо. В итоге, он заслужил это.

* * *

— Нет, это неслыханно! — бушевал Фрайгир, прохаживаясь по небольшой гостиной, в которой принимал Бормиаса с Евой. Еве было бы смешно, если бы не все то же досадное чувство…

Ведь старый король ей даже понравился. И возмущен он был вовсе не женитьбой Бормиаса на Еве, а совершенно другим фактом.

— Мало того, что вы перепутали все на свете, когда встречать Вериану поехал Грайнор… Нет, нет, Ева, милочка, — король остановился и пристально поглядел на Еву. Смотреть на нее, роковую красавицу с пшеничными кудрями, ему явно нравилось. — Я ничего не имею против тебя… Ты такая приятная девушка. И вообще, какое счастье, что Бор, наконец, женится… — король, как поняла Ева, был весьма прямолинеен. — Кто, говоришь, твой батюшка? Маркиз, да… Прекрасно. Нужно дать ему герцогский титул за то, что вырастил невесту для моего завзятого упрямца-холостяка… Не волнуйся, я счастлив видеть тебя. Ждал с нетерпением твоего визита… Не в этом дело! Вы все перепутали! — он гневно посмотрел на Бормиаса. — Тебе, видишь ли, подавай помолвку срочно! А Грайнор… — король схватил со столика письмо с инициалами Грайнора, — видишь ли, самовольно повез принцессу Вериану на экскурсию по стране… Она, видите ли, изволит желать поглядеть на Андиор, прежде чем предстанет пред мои очи.

Ева опустила глаза. Вот это было больно. Досадно. Безнадежно-грустно.

Грайнор и Вериана хорошо спелись. Даже не поехали сразу в столицу, а отправились путешествовать. К тому же, совместное путешествие однозначно показывало, что эти двое признали друг друга женихом и невестой.

Вот так. И точка.

Быстро же Грайнор забыл их с Евой бессонные ночи. Пикировки, интересные разговоры. Бегство по ночному лесу. Откровения, слезы и смех.

— И что мне прикажете с этим делать?! — продолжал гневно, но на самом деле вполне добродушно, бушевать Фрайгир. — Какая такая помолвка, если твой младший брат разъезжает неизвестно где?!

— Отец, — осторожно прервал короля Бормиас. — Мы как раз хотели сообщить, что не желаем устраивать торжественную помолвку. Нескольких свидетелей будет достаточно. И присутствие Грайнора совершенно не обязательно.

— Ах вот как! А ничего, что я хотел совместить ваши помолвки?!

— Ничего. Думаю, Вериане и Еве будет приятнее, если помолвки будут индивидуальные.

— Хм… — Фрайгир задумчиво почесал подбородок. — В нашей семье, видишь ли, Ева, невесты на вес золота. Может, мой холостяк и прав… Так что ты, юная невеста, согласна на тихую помолвку в присутствии пары герцогов и парочки гранд-дам?

— Разумеется, ваше величество, — Ева улыбнулась и сделала книксен. — Я не очень люблю шумные мероприятия. Мы с Бормиасом оба не любим.

— А по твоему виду не скажешь! — вырвалось у короля. — Ты похожа на… Словно уже стала королевой… Впрочем. Как хотите. Я объявлю о помолвке. И проводите ее хоть завтра. Мне, Ева, видишь ли, важнее, чтобы он…

Король осекся. Видимо, наконец, осознал, что не стоит постоянно говорить Еве о том, что ему, Фрайгиру, «лишь бы наследник женился» — не столько важно, на ком и как. Только бы была благородных кровей. И чтоб ее не стыдно было показать при дворе.