Принцы и нищая, или Золушка на двоих
Шрифт:
…Спустя пару минут все было решено. Обугленная в магическом огне, фигура рухнула на колени, потом — плашмя на землю. Пламя еще потрещало, затихая, и… Габер рассыпался темно-серым пеплом.
Ева смахнула слезы с глаза.
Последние секунды она смотрела на действие, не смея вздохнуть. Ей все казалось, что сейчас все пойдет не так. Да и теперь чудилось, что Габер скрутится вихрем пепла, как в ее сне. Восстанет из мертвых.
А сделай она движение — и это точно произойдет. Она нарушит хрупкое равновесие, установившееся в мире, любым своим жестом или словом.
Только
— Закон восстановлен. Преступник казнен! — возгласил судья.
Один из магов достал из-под плаща что-то вроде небольшой метлы, небрежно провел по куче пепла на земле, разметая ее. То ли благодаря магии, то ли сам по себе, налетел порыв ветра, поднял в воздух частицы пепла.
И развеял их, унес в поднебесье.
Ева судорожно выдохнула, пружина внутри лопнула, и она зарыдала в голос — там, у себя под вуалью.
Зарыдала, как рыдают от облегчения, выпуская многолетнее напряжение.
Вот и все. Его больше нет.
И страшный сон не сбудется. Потому что ветер развеял его пепел.
Бормиас обернулся к ней, крепко обнял и привлек к себе, гладя по плечам.
И все же, когда она под руку с Бормиасом, ошарашенная и тихая, шла обратно к карете, ей казалось: что-то не так… Эта зловещая история не могла закончиться так просто, как бы ни хотелось в это верить.
Ева тряхнула головой, отбрасывая тревожные мысли. Нельзя все время бояться. Нельзя только и делать, что думать о плохом. Нельзя ожидать от жизни лишь проблем и ужасов.
Все хорошо. И она обязана в это поверить. Ведь она своими глазами видела, как умер Габер.
И все же после смерти Габера Ева постепенно начала успокаиваться. Ее отпустило.
Внутри медленно, но верно, расцветало чувство уверенности в завтрашнем дне. Она просыпалась по утрам и понимала: будет нормальный, может быть — даже хороший день. Никто не будет ловить ее, чтобы лишить жизни.
А единственное испытание, которое предстояло в ближайшее время — встреча с Верианой.
И Грайнором. Ведь Ева и мечтала увидеть его, и боялась этого. Как они встретятся после того, как он провел так много дней вдвоем с Верианой?
Ева больше не боялась за свою жизнь. Но все же… Были мысли и чувства, которые отравляли это время, что могло бы стать чуть ли не самым лучшим за последние годы.
…Ева боялась увидеть во взгляде Грайнора безразличие. Насмешку и безразличие. И еще больше боялась — не увидеть их. Различить в его глазах боль. Почувствовать то, как он скучает по ней, понять, что она… разбила ему сердце.
В минуты, когда Ева осознавала, что за чувство отравляет ей жизнь, становилось невероятно больно. Словно в сердце воткнули раскаленную иглу.
И все же… Плохо будет и то, и другое. И безразличие в его глазах. Его влюбленность в Вериану.
И его верность образу Евы.
И то, и другое будет… невыносимо!
Так невыносимо, что руки сами собой сжимались в кулаки и хотелось пенять на судьбу, которая никак не желает дать ей настоящего покоя. Покоя в душе.
И спокойной полноты жизни. Без сомнений, двойственности, лжи и необходимости выбора.А приехать Грайнор с Верианой должны были уже скоро.
Помолвка Бормиаса и Евы прошла хорошо. Спокойно.
Фрайгир действительно позволил им провести ее «в узком кругу». На церемонии, где принц высказал желание взять в жены эту женщину, присутствовали лишь несколько приближенных к королевской семье. Потом Бормиас при всех надел ей на палец помолвочное кольцо — фамильное, с узором из нескольких рубинов. И все.
Ева была просто счастлива… Но тогда же Фрайгир вызвал их на семейный ужин и сообщил, что Грайнор с Верианой движутся в сторону столицы.
А когда приедут, будет большой бал в честь приезда иноземной принцессы.
И Ева, как законная невеста старшего принца, будет выполнять на балу роль хозяйки.
— Да-да, Ева, девочка моя! — погрозил ей король, увидев на лице Евы сомнение. — Другой подходящей дамы для этого у нас нет! Не вздумай отказываться, иначе я не отпущу вас в свадебное путешествие…
Согласно древним традициям «законная» (то есть помолвленная в присутствии свидетелей) невеста принца или короля может выполнять социальные обязанности его жены. Например, быть хозяйкой на званом вечере…
Все верно. И старый король лишь радуется — теперь в их семье появилась женщина, которая может красиво улыбаться, встречая гостей, и прочее, что должна делать эта дама.
Но сердце Евы сжалось. Это значило, что не получится просто познакомиться с Верианой, провести с ней немного времени — ровно столько, сколько требует этикет, и уехать с бала.
Нет, так не выйдет.
Ей придется весь бал быть «на посту». А одной из главных ее обязанностей будет развлекать Вериану.
— Боюсь, это неизбежно, моя дорогая, — сказал Бормиас и ободряюще сжал ее руку, когда они возвращались с «семейного» ужина. — Я уверен, что все будет хорошо. Ты отлично загримирована.
Глава 33
Вечером перед балом Ева ловила себя на том, что постоянно бросает взгляд на окно спальни. Ей все казалось, что сейчас раздастся знакомый стук в окно, и Грайнор, как когда-то на курорте, появится за стеклом.
Залезет к ней, чтобы поговорить накануне ответственного события. Или… просто, чтобы увидеться с ней без свидетелей.
Разумом Ева понимала, что этого не может быть. Вернее, это очень маловероятно. Это сказка, мечта, которая не сбывается.
И, конечно, этого не произошло.
Она поужинала с Бормиасом, он нежно поцеловал ее перед сном. С тех пор, как они вместе выгуляли драконицу, она не возражала против поцелуев со старшим принцем, разве что ворчала иной раз, намекая, что ей все это не очень нравится.
А вот Еве, в принципе, нравилось… Она привыкла к надежным прикосновениям Бормиаса, к его жаркой, но в чем-то — спокойной нежности. К тому, что у нее есть опора в лице опытного и порядочного Бормиаса. Так что мнением драконицы сейчас можно было пренебречь.