Принцы и нищая, или Золушка на двоих

Напряженная тишина длилась еще несколько секунд, священник обводил присутствующих вопросительным взглядом. Потом его лицо разгладилось, и он опустил глаза в книгу «торжественных традиций», собираясь начать церемонию.

И тут из-за спины Бормиаса раздался знакомый твердый голос:

— Да, такая причина есть.

Все словно по команде оглянулись на Грайнора. Послышался изумленный шепот… Священник в немыслимом удивлении уставился на принца.

— Принц Грайнор, вы уверены в своих словах? — осторожно переспросил он.

А сердце Евы сперва ухнуло вниз, потом… взлетело вместе с драконицей.

Забилось в груди, выпрыгивая, словно поток побежал по камням, снося все на своем пути.

Бормиас хищно сжал ее руку, причиняя боль. Словно боялся, что она улетит прямо сейчас. Заскрежетал зубами.

— Да, я утверждаю это, — спокойно ответил Грайнор.

— В таком случае, — так же осторожно продолжил священник. — Огласите эту причину. Сейчас, при всех, прежде чем я сочетаю браком этого мужчину и эту женщину.

— Я люблю эту женщину. А она любит меня, — словно бы непринужденно ответил Грайнор. — И я нахожу это достаточной причиной, чтобы брак между ней и моим братом не мог состояться.

Кто-то в толпе охнул, и повисла глубочайшая, какая-то обжигающая, тишина.

«Не отказался!» — пронеслось в голове у Евы.

Тишина обжигала, потом воздух начал холодеть, и она, напротив, стала колюче-холодной. Кажется, изумление присутствующих превысило все пределы, люди просто не знали, как реагировать на происходящее. Такого никогда не было! Это не просто скандал — это нечто невероятное! Что-то из области сказок и легенд.

Ева расслышала лишь легкое шипение — должно быть, это Вериана выползла из-под камня, где прятала свою змеиную сущность.

Но ничто не длится вечность.

Священник пришел в себя первым.

— Хм… Ваше высочество… Очень странно слышать подобное на свадьбе вашего брата… Прошу прощения, вы полагаете, что… решение невесты не было добровольным?

— Да. Я полагаю, что невеста согласилась на этот брак под гнетом обстоятельств и своих собственных принципов. Также, возможно — по неопытности, от незнания, как истинные чувства отличаются от других чувств. Из-за этого комплекса причин, — очень громко, четко и спокойно ответил Грайнор.

И тут тишина рухнула.

Шепотки раздались со всех сторон. Кто-то из задних рядов крикнул: «Браво, принц! Борись за свою женщину!».

Должно быть, присутствующие ожидали чего угодно, только не такой прямой и проникновенной речи от младшего принца, славившегося интригами и манипуляциями, но никак не романтичным сердцем.

Ева же просто не знала, что делать! Согласись она со словами Грайнора — и сделает Бормиаса брошенным женихом. Опозорит. Унизит. К тому же — спровоцирует Вериану.

Не согласись она — и отчаянный, смелый поступок Грайнора останется без награды. Она опять откажется от своего счастья, от его счастья, от счастья Бормиаса когда-нибудь, ведь однажды и он может найти свое истинное счастье…

— Он прав! — словно со стороны услышала она свой голос. Обернулась и решительно обвела взглядом гостей, Фрайгира, даже проклятую Вериану, у которой в глазах бушевало злое адское пламя… Еве было все равно. Впервые в этой истории она решилась идти до конца. Одновременно она с усилием вытащила руку из ладони Бормиаса. — Он прав! Все так и есть! Я… больше не могу предавать… свою любовь!

И сделала робкий шаг в сторону Грайнора, словно бы покачнулась.

Грайнор отважился выйти из тени на свет. Сделать тайное явным. И она сможет! Она пойдет за ним, куда бы он ни повел.

Грайнор быстро шагнул к ней, поддержал за плечо и взял за руку. Повернул лицом к священнику.

— Отец мудрости, как видите, свадьба может состояться. Нужно только сменить жениха, — спокойно произнес он. Обернулся в сторону Бормиаса, который так и стоял перед алтарем, плотно сжав зубы. — Прости, брат. Это было… неизбежно с самого начала!

— Что же вы творите? — очень тихо, с досадой, ответил Бормиас. — Почему не раньше? Почему сейчас?!

— Прости, Бормиас… — прошептала Ева в его сторону. — Я боялась, я всего боялась… Поэтому.

Священник же замер, в изумлении глядя на новую пару, стоявшую перед ним. Потом бросил испуганный взгляд на Фрайгира, призывая его вмешаться.

— Что ж вы раньше-то не сказали?! — вдруг с досадой и свойственной ему непринужденностью всплеснул руками король. — Запутали все дальше некуда! Нет, ну Грайнор, Ева… — добродушнее продолжил он. — Мне в сущности все равно, кто на ком женится. Лишь бы брак был хороший, и внуки… Но это никуда не годится! А Бормиас с Верианой, что, по-вашему, должны делать? О них вы подумали?!

Грайнор открыто улыбнулся, да и Ева, стоявшая с кружащейся головой, словно бы не здесь, почувствовала, как улыбка пробуждается в сердце.

На мгновение показалось, что вот так хорошо все и закончится — папа Фрайгир пожурит их, а потом разрешит Грайнору жениться на Еве.

Но… Было одно «но»… Змея, которая уже выползла из-под камня.

— Даже не знаю, как быть с этим со всем… — задумчиво продолжил Фрайгир. — Отец Кайтор, вы готовы обвенчать другую пару?

Священник внимательно поглядел на короля и… кивнул.

Сердце Евы радостно ухнуло. Грайнор ободряюще сжал ее ладонь.

— Папочка неподражаем, — шепнул он ей.

А Бормиас сделал шаг в сторону, обернулся к залу и вдруг громко произнес:

— Я отпускаю эту женщину. Они с моим братом любят друг друга. Я останусь для них верным братом и хранителем границ Андиора. Кроме того… я, принц Бормиас…

Еве захотелось провалиться сквозь землю. От стыда и боли за Бормиаса. Она догадалась, что хотел сказать дальше старший принц.

Ну нельзя же быть настолько благородным! Он явно хотел сообщить, что собирается отречься от права наследования в пользу младшего брата! А потом еще и, наверняка, отправиться в какой-нибудь опасный военный поход и погибнуть.

— Не вздумай! — цыкнул на него Грайнор.

Бормиас осекся.

— Почему? — изумленно, но тихо, спросил он. — Я знаю, ты всегда хотел этого… Догадывался.

— Потому что мне это больше не нужно! — тихо процедил Грайнор. — Бор, перестань, прошу тебя! — продолжил шептать он. — Раз в жизни не будь слишком благородным!

— Хорошо, мы решим это потом! — так же шепотом ответил Бормиас.

Все это становилось просто смешным… Ева поймала себя на том, что нервно улыбается. А сияющая надежда, что сейчас все произойдет наилучшим образом, растеклась по душе.