Принцы Пограничья
Шрифт:
— Должно быть, для тебя оно так и было, — сказал Джеймс, — но я просто вертелся туда-сюда. Думаю, воздействие Амока немного замедлило наши движения. Я понял, что выбил пистолет из твоей руки, только когда увидел его лежащим на земле.
Перевязывая руки, Гвен облокотилась о перила и посмотрела сверху вниз на остальных.
— У меня до сих пор чертовски болит голова, — сказала она.
— У меня тоже, — согласился Джеймс. Тошико кивнула.
— В общем и в целом, это было плохо, правда? — спросила Гвен.
— По шкале от одного до десяти? — уточнил Джеймс.
— Двадцать
— Что с Джеком? — поинтересовался Оуэн, делая ещё один глоток из своей бутылки.
— Кто знает? — ответила Гвен. — И в данный момент кого это волнует?
— Кофе? — спросил Йанто.
Джек поднялся в конференц-зал и сидел там в темноте, глядя вниз, в Хаб.
— Было бы неплохо, — тихо отозвался он.
— Неудачный вечер?
— Конец света.
— Аналогично?
— Нет. Почти.
Йанто поставил чашку с кофе на стол перед Джеком.
— Они пережили войны, — сказал Йанто.
— Это понятно. Им придётся привыкнуть к этому.
— Почему?
— Будут и другие войны, — сказал Джек.
Йанто вышел, оставив его в одиночестве. Джек Харкнесс вытащил из кармана маленькую чёрную плитку и посмотрел на неё. Это был экзотический технический прибор, который хранился у него с тех пор, как Джек вступил в Торчвуд.
Изображение на дисплее не изменилось. Вот уже шесть недель на экране моргали одни и те же показания.
Джек Харкнесс не знал точно, что они означают, но ему не нужен был доктор, чтобы понять, что это не предвещает ничего хорошего.
Они сделали заказ в баре на Русалочьей набережной. Джеймс взял это на себя, но Тошико и Оуэну пришлось нести напитки, потому что Джеймс был занят тем, что прижимал к локтю завёрнутый в пакет лёд.
— За конец света, — сказал Оуэн.
— Давайте будем надеяться, что завтра будет спокойно, — добавил Джеймс.
— Давайте будем надеяться, что завтра будет УПЗС, — сказала Гвен.
Все посмотрели на неё.
— О, бросьте, — сказала она. — «У.П.З.С.»? «Уходите Пораньше, Завтра Суббота»? Приближаются выходные, народ.
— Если уж мы заговорили об этом… — многозначительно произнёс Джеймс.
— Они не?.. — спросил Оуэн.
— Воистину, да, — сказал Джеймс.
— Прибыли? — продолжил Оуэн.
— В конце концов — да, как мне и обещали.
— Все удалённые серии? — спросила Тошико.
— О да, — ответил Джеймс, стирая с верхней губы пену от пива. — Они пришли сегодня утром от моего приятеля Арчи из Мьянмы. Три DVD. Все сезоны, которые не выходили на Западе.
— Чёрт побери, — сказал Оуэн.
— Так что, я думаю, — сказал Джеймс, — в субботу днём, в три часа, у меня дома. С меня угощение. Оуэн, выпивка?
— Моё второе имя.
— Тош, может быть, ты сможешь принести какую-нибудь нормальную еду? Те роллы «Дракон» и темпуру [28] , как ты готовила на прошлое Рождество, пожалуйста?
Тошико улыбнулась и кивнула.
— А я могу принести орешки, — вызвалась
Гвен.— Они там и так будут, — ухмыльнулся Джеймс.
28
Японское блюдо из рыбы, морепродуктов или овощей; порезанные на кусочки продукты обмакивают в кляр, а затем жарят в кипящем масле.
— Мы будем приглашать Джека? — спросила Гвен.
Оуэн нахмурился. Тош пожала плечами.
— Он делает вид, что ему не нравится Энди, но на самом деле это не так, — сказала Гвен.
— Конечно, не так! — воскликнул Джеймс. — Всем нравится Энди.
— Давайте посмотрим, в каком настроении он будет завтра, — сказала Тошико. — А потом решим, приглашать его или нет.
Оуэн и Гвен кивнули.
— Но если из-за него начнутся неприятности, — гнусавым голосом произнёс Джеймс, — я не поддамся панике.
— Я не поддамся панике! — смеясь, эхом отозвался Оуэн.
— Нет, звук должен быть более носовым, — сказала Тошико. — Говори в нос. Послушай, как это делает Джеймс.
— Эй? — сказал Оуэн. — После удара по физиономии?
— Ой! — внезапно воскликнула Гвен.
— Что — ой? — спросил Джеймс.
— Я только что вспомнила. Я обещала Рису, что в субботу пойду с ним в кино. На «Пиратов Карибского моря-3».
— Ты не можешь от этого отвертеться? — поинтересовалась Тошико. — Я имею в виду, мы ведь говорим об Энди, о тех сериях, которых мы не видели.
Гвен скорчила гримасу.
— Господи, на этой неделе я уже дважды ему отказывала. Думаю, если я опять подведу его, у нас начнутся проблемы.
— Но это же Энди, — возразила Тошико.
— Я понимаю, понимаю…
— Просто брось его, и всё, — сказал Оуэн.
— Что?
— Риса, — пояснил Оуэн, пригубив свой напиток. — Тебе нужно просто бросить этого болвана, и всё будет хорошо. Он тебе не подходит.
— Оуэн! — возмутилась Тошико.
— Я не могу просто взять и бросить его! — рассердилась Гвен. — Я…
— Ты что? — тихо спросил Джеймс.
Гвен посмотрела на него и слабо улыбнулась.
— Я с ним живу, — сказала она.
— Ладно, тогда присоединяйся к нам, если сможешь, — заявил Джеймс. — Это будет бомба. Тринадцать серий. Тринадцать полных серий.
— Я знаю, — сказала Гвен. — Знаю.
Она вернулась после часу ночи, прокравшись, словно мышь, в свою квартиру в Риверсайде. В квартире было темно, но она слышала доносящийся из гостиной звук телевизора.
Гвен осознала, что очень голодна. Голова у неё по-прежнему болела. Гвен вошла в гостиную. По телевизору передавали «Новости 24 часа», но Риса нигде не было видно. На диване лежало несколько журналов. И коробка от пиццы.
Она была пуста.
Гвен побежала на кухню и открыла холодильник. Её внимание привлекли сыр и виноград. В хлебной корзинке обнаружилось немного хлеба.
Она изо всех сил пыталась нарезать сыр со своими забинтованными руками, когда сзади послышался голос:
— Значит, ты дома?