Принцы Пограничья

В дверях стоял Рис с взъерошенными волосами и опухшими после сна глазами.

— Да, — ответила Гвен, стараясь, чтобы её голос звучал как можно беззаботнее.

— Что ты делаешь?

— Хочу перекусить. Я так и не успела поесть. Хочешь чего-нибудь?

Рис покачал головой, но потом всё-таки взял кусок сыра, который отрезала Гвен. Она отрезала ещё.

— Как прошёл день? — спросила она.

Он пожал плечами.

— Нормально. Я записал для тебя «Насколько чист ваш дом?» [29] . Агги [30] обнаружила на кухне крысу.

29

Британская развлекательная телепередача, в которой профессиональные уборщицы Ким Вудбёрн и Агги МакКензи приходят в грязные дома и идеально вычищают их.

30

Агнес (Агги) МакКензи (р. 1955) — шотландская телеведущая.

— О, правда?

— Ты пришла поздно, — сказал Рис.

— Работа, — ответила она и откусила кусочек от своего бутерброда. Кусок сыра упал. — Что мы будем делать в субботу?

— Я думал, мы собирались в кино, — сказал Рис, почесав затылок. — У тебя есть предложения получше?

— Нет-нет, — покачала головой Гвен. — Там кое-что на работе, но я могу просто не пойти.

— Будет здорово провести немного времени вместе.

— Да.

— На работе что-то важное?

— О, нет. Просто… кое-что прибыло из Мьянмы.

— Это засекречено, а?

— Удалено.

— А, — сказал Рис. — Что с твоими руками, малыш?

— Поранилась. Ничего страшного.

— Как поранилась?

— На работе.

Мгновение Рис помолчал.

— Знаешь, наступает такой момент… — начал он.

— Какой момент? — спросила Гвен.

— Такой момент, когда «работа» перестаёт что-либо означать и просто становится ответом на все вопросы. Это универсальное оправдание, лучший повод, чтобы сбежать. Всё равно что сказать «я в домике».

— Что?

— «Я в домике». Ты никогда не говорила так в детстве, где-нибудь на игровой площадке? «Сейчас твоя очередь!» — «Я в домике». «Ты водишь!» — «Я в домике». Отличное оправдание. Дипломатическая неприкосновенность.

— Ты что, выпил, дорогой? — поинтересовалась Гвен. У неё пропал аппетит, и она положила бутерброд на кухонную стойку.

— Точно так же ты говоришь о работе. Всегда.

— Рис, у меня был тяжёлый день, и сейчас мне не хочется ругаться.

— Ругаться? Как мы можем поругаться? Что бы я ни сказал, ты всегда отвечаешь «работа». Где ты была? «На работе». Почему я не видел тебя всю неделю? «Я была на работе». Почему ты пришла домой так поздно? «Работа». Почему мы целый месяц не трахались? «Работа».

— Ой, прекрати! Всё не так!

— Нет, чёрт возьми, это так! Это правда, Гвен!

У Гвен снова разболелась голова. Она бросила нож для хлеба в раковину и мимо Риса вышла из кухни.

— Гвен?

— Заткнись!

— Ты куда?

Она обернулась.

— Знаешь, сегодня вечером один человек, которого я не слишком уважаю, предложил мне бросить тебя.

— Тогда почему ты этого не сделала? — заорал Рис.

Она бросила на него испепеляющий взгляд.

— Понятия не имею, чёрт возьми, — ответила она, повернулась и направилась к входной двери.

— А теперь, мать твою, куда ты собралась? — крикнул Рис ей вслед.

— На работу! — ответила она и с силой захлопнула за собой дверь.

Лишь побродив пятнадцать минут по улицам в поисках такси, Гвен наконец расплакалась.

* * *

Высоко над Кардиффом Джек стоял на холодном ветру и смотрел на звёзды. На залитых янтарным светом улицах внизу выли сирены.

Здесь, наверху, у него было время подумать. Привести мысли в порядок. Находясь высоко, он всегда становился более открытым. Он смотрел вниз, на город, где ярко освещённые магистрали напоминали светлые полосы в чёрном пространстве. Он слышал шум автомобилей, вой сирен машин «скорой помощи», нёсшихся по улицам, сверкая проблесковыми маячками.

От всего этого ему становилось немного легче. Тяжёлая ночь. Ужасная ночь. Одна из худших, и она до сих пор не закончилась. Сегодня, или завтра, или послезавтра ночь будет продолжаться вечно. Однако, даже несмотря на это, он немного расслабился. Здесь, наверху, он чувствовал себя в безопасности, и он считал себя очень сильным, думая, что он — единственный человек в Кардиффе, сумевший забраться так высоко и видеть так много, будучи при этом невидимым.

В обоих отношениях Джек полностью ошибался.

* * *

Мистер Дайн ждал, сидя на корточках за парапетом. Он чувствовал напряжение и сопротивлялся. Сначала нужно было проверить. Убедиться. Возможно, это была просто ложная тревога.

Он встал и сделал шаг вперёд.

Двадцатью метрами ниже он без всяких усилий приземлился и побежал по покрытым черепицей крышам.

* * *

Оуэн Харпер налил себе ещё порцию виски и покачал стакан в руках. По его личным стандартам он уже напился до полуотключки. К счастью, он находился в своей квартире с видом на залив.

Он посмотрел в окно, на огни.

— Я взяла у тебя мыло, ты не против? — сказала девушка, выходя из ванной комнаты, примыкающей к спальне.

Оуэн обернулся.

— Да, конечно.

И снова — как, чёрт возьми, её зовут? Линди? Линда? Единственное, в чём он был уверен — в том, что у неё были самые большие буфера в истории самых больших буферов.

— Что ты делаешь? — спросила она.

Он перевёл взгляд на неё. На ней не было никакой одежды, и это помогло Оуэну вспомнить, по какой причине в первую очередь он привёл её к себе домой. Он глотнул виски.

— Смотрю на тебя, — сказал он.

* * *

Ванна была почти до краёв наполнена тёплой водой, сдобренной ароматическими маслами. Тошико Сато приглушила освещение, пока единственным источником света в ванной комнате не стали горящие свечи, и сбросила банный халат.

Она погрузилась в ванну. Тёплая вода окутала и обволокла её, приглушая боль в ушибленных местах и успокаивая её уставшее тело.

Она прислонилась спиной к краю ванны и потянулась за бокалом вина.

* * *

Джеймс Майер нажал кнопку паузы на пульте от телевизора и приподнял голову. Кто-то определённо стучал в его дверь.

Он осторожно встал, чувствуя, как болит всё тело, и босиком прошлёпал к двери.

— Привет, — сказала Гвен.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— Я тебе мешаю? — вопросом на вопрос ответила она.

— Чёрт, нет, я просто удивился. Я не ожидал… — Он посмотрел на неё. — Ты ведь знаешь, что сегодня пятница, правда?

— Да.