Prison

— Знаешь, вы поступаете неправильно, — вдруг посерьезнев, проговорила сестра.

— В каком смысле?

— Ну, подумай сама: вы разделили камни, дав тем самым Таносу больше времени на продумывание своих планов, — она на секунду замолчала, дав мне время хорошенько переварить ее слова. Которые, в общем-то, только подтверждали мои собственные догадки.

— Но ведь держать камни вместе нельзя, — возразила я.

— А вот тут вот есть маленький нюанс, — Нурава приподнялась, подставив под голову руку и заглянув в мое лицо. — Вас всех держат за дураков!

— Да неужели, — я прищурилась. — И кто же?

— О, вот тут вот начинается самая интересная часть! — Нурава улыбнулась. — Вас обманывают, правда, исходя из самых благородных целей. В общем-то, и правильно, что обманывают, но сейчас этот маленький секрет лучше раскрыть…

— Да ты мне скажешь, кто нас обманывает, или нет?! — я уже начала терять терпение. Умерев, моя сестра стала еще более вредной! Ей ведь теперь столько доступно!

— Нет, мучайся теперь! — захохотала сестра. Я толкнула ее в плечо, отчего девушка упала спиной на траву.

— В царстве Духов все такие пафосные? — обиженно спросила я.

— Да Один это! — не выдержав моей обиды, вскликнула сестра, снова повернувшись на бок.

— Один?

— Да, — уже спокойно сказала она. — У Одина есть маленький, но очень важный секрет, который поможет вам противостоять Таносу. Вы ведь даже сами не знаете, как его победить! Ведь у вас одни секреты друг от друга! Интриганы!

Я не отвечала ей, обдумывая, что же именно мог скрыть Всеотец и чем он это мотивировал. Он благородный правитель, вряд ли он что-то скрывает в угоду собственного выигрыша. Если верить словам Нуравы, то, получается, он обманывает еще и Тора, своего кровного сына. Значит, совсем дела плохи…

— А что за секрет? — я посмотрела в лицо сестры. Задорные веснушки так нелепо смотрелись, когда она делала серьезное выражение лица.

— Догадайся сама! — она подмигнула, резко улыбнувшись.

— Ты издеваешься?! — застонала я. — Нурава, сжалься, это ты теперь всезнающее приведение! Давай, выкладывай!

— Ну, — протянула она, а затем щелкнула меня по носу, заставив нелепо моргнуть. — Знаешь, как правило, если в перчатку одета только одна рука, то вторая — замерзнет!

========== Глава 23. Цена. ==========

— У тебя такое лицо, как будто решаешь задачи вселенского масштаба! — Нурава страшно отвлекала своим подначиванием и хихиканьем, но я все равно старалась сосредоточиться.

— Если ты не заткнешься, то я не смогу решить ни одну задачу, — не открывая глаз, проговорила я.

Через несколько секунд я с огромным трудом растворилась в воздухе и появилась обратно на пару метров левее. Приоткрыв один глаз, я мельком взглянула на сестру в ожидании похвалы, но та лишь разочарованно фыркнула.

— Ты слишком осторожная, — она встала с земли и, скрестив руки на груди, серьезно посмотрела мне в лицо. — Давай же, трусишка! Дай себе волю! Исчезни, как следует, а потом появись хотя бы на том склоне, — она пальцем указала на соседний холм. Его верхушку венчала сияющая снежная шапка. — Не бойся! Ты никуда не денешься из этого мира, пока внутри тебя мертвое сердце!

— Спасибо, что напомнила, — огрызнулась я и, потеребив кольцо на пальце, снова закрыла глаза. Локи так просто перенес меня в Хельхейм! Насколько я поняла, он даже не открывал портал. Просто переместил нас в другое измерение? На миг я вспомнила ощущение его губ на своей щеке и его тихое «тогда сейчас», которое он прошептал мне на ухо. Подул теплый воздух, развевая мои распущенные волосы. Я научусь тобой управлять, камушек…

Ноги почувствовали ледяной холод, вместо привычной мягкой травы. Открыв глаза, я с восторгом обнаружила, что стою прямо в снегу того самого склона, на который мне указывала Нурава. Так-то! Кто теперь здесь трусишка?! Зачерпнув в ладонь снега, я с улыбкой закрыла глаза и снова сосредоточилась. Пусть Локи требовалось на это не больше пары секунд, со временем я тоже научусь.

Я появилась прямо перед изумленным лицом Нуравы и со всего размаха запустила в нее комочек снега. Она громко завизжала и, замерев, словно пугало, уставилась на меня, широко открыв глаза, а затем захохотала вслед за мной.

— Ради этого стоило умереть! — сквозь смех сказала я.

— Смотри, Тули, если когда-нибудь небеса обрушатся на тебя, то это не Духи, это я! — она смешно стряхивала с себя снег и приглаживала выбившиеся из прически пряди. Услышав то, как она ко мне обратилась, я снова задала ей тот вопрос, которым мучала ее с тех пор, как повстречала здесь.

— Как меня зовут? — я попыталась придать своему лицу максимально жалостливое выражение. Нурава закатила глаза и тяжело вздохнула.

— Я же сказала, тебя зовут Тули! — она была явно недовольна моим вопросом. — И никаких других имен у тебя больше нет.

— Почему ты не хочешь говорить мне его? — разговор повторялся. Снова. — Чего тебе стоит? — обычно после этой фразы вся дискуссия заканчивалась, но, к моему удивлению, не в этот раз.

— Потому что тебе не надо его вспоминать, — она говорила таким серьезным тоном. Я еще никогда не слышала такого тона от сестры. — Ты можешь просто поверить мне, перестать задаваться этим вопросом и принять свое новое имя, как данность? Просто доверься мне. Слепо доверься, ведь это ты умеешь, — на последних словах она лукаво улыбнулась и подмигнула.

Наверно, ни Духам, ни каким-либо другим высшим силам, если таковые вообще существуют в девяти мирах, не угодно, чтобы я узнала имя, которое было у меня отобрано. Справедливо, наверно. Раньше это никому не удавалось.

— Ладно, — проговорила я. — Я устала перемещаться. Может, попробуем что-то другое?

— Думаю, что можно, — кивнула сестрица, тряхнув белокурыми локонами. — Но для этого нам понадобится одна из «пустышек» Хель.

Нурава, наверно, имела в виду то наваждение, которое настигло меня дважды в этом мире: один раз в виде моего брата, а другой раз — матери. Мне до сих пор было немного не по себе, когда она так вальяжно отзывалась о Хель. Но возражать ей мне уже надоело. На самом деле, «пустышка» — это самое правильное понятие. Одна из душ, которая принадлежит этому миру, тень, как выражаются в Асгарде, полностью подвластна хозяйке этого мира. Та может придать ей любую форму, наделить любыми воспоминаниями, словно гончар с податливым куском глины. А затем — заставить исполнить любой приказ, какой только взбредет в ее жуткую голову…

— А что мы будем делать? — я двинулась следом за уходящей со склона сестрой.

— Мы будем злить дочурку твоего возлюбленного, — с довольством в голосе произнесла она.

— Ты в своем уме?! — я опередила сестру и схватила ее за предплечье. — Это самое глупое, чем мы можем сейчас заняться! Я, если ты еще помнишь, хотела бы все-таки отсюда выбраться!

— Ой, да перестань, меня тошнит, когда ты занудничаешь! — Нурава отпихнула мои руки и пошла вперед. — Идем! Она ничего не узнает!