Пристанище
Шрифт:
Воцарилось неловкое молчание. Анна отреагировала спокойно, даже на первый взгляд радостно, словно ей доставляло удовольствие объяснять свою новую духовность.
– В такой формулировке это действительно звучит несколько эгоистично, но можно сказать, что из счастья других рождается и твое счастье. В любом случае попадать в ад я не планирую.
– Нет? Значит, ты не так ужасно себя вела. – Валентина не сдержала усмешки.
Мужчины по-прежнему молчали, будто боялись рот раскрыть, наблюдая за противостоянием двух женщин.
– В жизни всякое бывало, но в буддизме нет понятия ада, есть только колесо жизни
Наконец Оливер рискнул вмешаться:
– Анна, у тебя передо мной нет никаких долгов. Что было, то прошло. Люди постоянно расстаются, а Земля все равно продолжает вращаться. У меня все отлично, я абсолютно счастлив. – Он выразительно глянул на Валентину.
Валентина оценила его слова – продолжай он отмалчиваться, она бы точно задумалась.
– Знаю, дорогой, – улыбнулась Анна, – это заметно. Чувствуется, что у вас тут, – она простерла руки, словно пыталась обнять дом, – хорошая энергетика. Но мне казалось, я слишком резко разорвала связи со своей предыдущей жизнью. Я просто хотела удостовериться, что ты в порядке, что я не оставила тебе негативных вибраций.
– А просто позвонить нельзя было? – вмешался Майкл, которого явно забавляла вся эта ситуация, особенно лицо Валентины, обычно непроницаемое, но сейчас выражавшее почти комичное изумление.
– Майкл, ты, как всегда, сама чуткость. Некоторые вещи необходимо сказать лично, прожить их в жизни, а не с помощью технологий.
– Но на фейсбуке же ты сидишь, детка.
– Ах, Майкл, вечно ты все превращаешь в шутку. Соцсети я использую лишь для благотворительности. А ты когда-нибудь повзрослеешь?
Тут опять вмешался Оливер, давая понять, что импровизированную вечеринку пора закруглять. Еще раз сказал, что на вилле “Марина” ей рады и ее комната наверняка готова. На прощанье Анна с Валентиной наградили другу друга ослепительными улыбками, показывая, что во всем разобрались и друг другу они не соперницы.
Сейчас у Валентины не было времени еще раз проигрывать их диалог, а уж тем более гадать, чем там занимаются Оливер, Майкл и Анна. Возможно, Майкл с Оливером устроят буддистке-неофитке экскурсию по городу. Но утро Майкл обычно посвящает упражнениям на кларнете, зато у Оливера сегодня нет занятий в университете… Они с Анной будут вдвоем? Нет-нет, в свободные дни у Оливера полно работы на вилле. Ей даже представлять не хотелось, как Анна и Оливер бредут по идиллическому кантабрийскому пляжу, тогда как она пытается разобраться со вчерашними страшными находками. Но почему, черт возьми, она так дергается? Оливер любит ее, он даже предложил съехаться, это она не была готова на такой шаг. Откуда эта болезненная острая ревность?
– Добрый день, лейтенант.
– Привет, Ривейро, как дела? – рассеянно ответила она сержанту.
– Ну что там вчера?
– Вчера?
– Ну да. Как Оливер отреагировал, когда ты ему сказала про…
– А, ты про мобильный его брата? Ну… я объяснила, что существует возможность установить местоположение телефона Гильермо по IP-адресу его подключения к интернету. Но это возможно, только если телефон находился в зоне беспроводного соединения, то есть где-то в городе, тогда бы телефон мог пытаться автоматически
подключиться к какой-то вай-фай-сети. Но это лишь при условии, что телефон включен.– Вот как.
– И боюсь, что мы опять окажемся в тупике, хотя я сегодня же собираюсь попросить Талаверу отправить новый запрос в телефонные компании, пусть проверят такую возможность. Но Оливеру пришел в голову еще один способ. Удивительно, но это проморгала и британская полиция, и мы.
– Серьезно? И какой?
– Через обычный почтовый абонентский ящик. Поскольку Гильермо без конца путешествовал и постоянного места жительства у него не было, то Оливер и подумал, что, возможно, он завел себе самый обычный почтовый ящик. В Королевской почтовой службе в Лондоне ему подтвердили, что да, у его брата действительно есть абонентский ящик, однако это конфиденциальная информация. Так что Оливер позвонил отцу и попросил как можно скорее связаться со Скотланд-Ярдом.
– Ого, значит, есть успехи!
– Посмотрим. Вдруг Гильермо уже пару лет не пользовался ящиком, тогда мы вернемся в прежнюю точку. Зато у Оливера снова появилась надежда.
– Хоть бы он что-нибудь нашел, – искренне пожелал Ривейро. – Ну а как насчет принцессы и мужчины с болот? Новые сведения появились?
– Да, я собиралась позвонить тебе вчера вечером, но меня, скажем так… отвлек один визит, а потом уже было слишком поздно. Похоже, Камарго смог установить личность нашей принцессы, хотя сегодня предстоит подтвердить, так ли это.
– Да ладно! И кто она?
– Кузина королевы Изабеллы.
– Что… Но… это невозможно, как это… Кузина из той эпохи или уже из нашей?
– Из той. Более того, мы проверяем, не родственница ли она Колумбу.
Ривейро пару секунд ошарашенно молчал, а потом рассмеялся, поняв, что Валентина над ним издевается.
– Ну и шуточки у тебя, лейтенант.
Валентина воскликнула, подражая интонации Ривейро:
– Но кузина из той эпохи или из нашей?
Она почувствовала, как напряжение понемногу отпускает ее.
– Принцессу звали Ванда Карсавина. Кажется, она преподавала историю и археологию, по национальности полька, хотя уже несколько лет проживала в Германии. Она приехала в Кантабрию на несколько дней, провести цикл семинаров по археологии и средневековой истории в Университете Менендеса Пелайо в Сантандере.
– В Международном университете? Это тот, что устраивает летние курсы во дворце Ла-Магдалена?
– Он самый, только курсы проводятся не там, а на территории бывших королевских конюшен. Зимой некоторые помещения отдают под семинары, мастер-классы и прочее. Криминалисты уже там побывали. Посмотрим, удалось ли что-нибудь найти в комнате принцессы, не так-то просто снять отпечатки там, где каждый день топчется столько людей.
– Значит, польская преподавательница приезжает сюда вести семинар по средневековой истории, а потом ее находят на развалинах замка мертвой и переодетой в принцессу. Ну и дела! А как удалось установить ее личность?
– Ее объявили в розыск университет и соседка по комнате, там же, в конюшнях. Вчера вечером Камарго свозил соседку на опознание в Институт судебной медицины.
– В каком смысле – там же, в конюшнях? Она что, ночевала прямо там, где проводила занятия? – удивился Ривейро.