Пристанище

– Господи, да нет же, занятия проходят в современной пристройке. А в старых дворцовых конюшнях устроено общежитие для студентов и преподавателей.

– Ясно.

– Про общежитие я знаю, потому что в прошлом году была там на Дне криминальной психологии. Выходные наша принцесса намеревалась провести в Комильясе, и вроде бы у нее имелись большие планы на субботу и воскресенье.

– Комильяс! Но это же там нашли труп в болоте!

– Вот именно. Мне продолжать?

– Конечно, извини.

– Так вот, в выходные она собиралась съездить туда на Международный конгресс спелеологов, организованный одним местным фондом.

– Спелеологов… – задумчиво повторил Ривейро. – А при чем тут это? Разве спелеология не про пещеры? Покойная же была археологом, правильно?

Валентина вздохнула:

– Всякое бывает. Некоторые археологи вполне могут интересоваться пещерами и спелеологией, сержант. Но факт остается фактом: в понедельник Ванда Карсавина не явилась на свой семинар в Сантандере, так что ее соседка по комнате и администрация университета уведомили полицию об исчезновении. Сделали они это только вчера поздно вечером – думали, вдруг преподавательница заболела и осталась в Комильясе на ночь.

– Или просто накануне слишком повеселилась и наутро не могла вести занятия, да? – с нескрываемым сарказмом отозвался Ривейро.

– Да неважно. Сейчас надо поговорить с людьми в университете, с соседкой по комнате и с кем-то из фонда Комильяса. Там вроде бы подтвердили, что Ванда присутствовала на конгрессе, на субботнем ужине и воскресном обеде. Больше никакой информации нет. Никто не знает, где именно в Комильясе она ночевала. Доподлинно известно лишь то, что в ночь на понедельник кто-то оставил ее мертвое тело на Моте-де-Треспаласиос.

– Может, тот болотный человек тоже как-то связан со спелеологией? Странное совпадение. И там и там фигурирует Комильяс.

– Мне это тоже в голову пришло, хотя, судя по всему, человек с болота уже несколько дней как мертв… Надо дождаться результатов вскрытия.

– А семья у нее есть? У Карсавиной этой. Дети, муж?

– Судя по тем обрывкам информации, которую соседка по комнате сообщила Камарго, ни детей, ни мужа. Похоже, она даже не состояла в отношениях, но это, разумеется, еще под вопросом.

– Ну уж родители-то у нее наверняка есть. Или там, не знаю, двоюродные братья и сестры. В Польше…

– Камарго сказал, есть мать и брат, проживают в Кракове. Вот и вся информация.

Сержант оглянулся на открывшуюся дверь – прибыли остальные члены группы.

После того как все расселись в комнате для совещаний, лейтенант рассказала про женщину с Моты-де-Треспаласиос, которую они по-прежнему, не сговариваясь, называли принцессой.

– Сабадель, что нам известно о Моте-де-Треспаласиос и монетах?

Сантьяго Сабадель с надменным выражением на лице раскрыл свою коричневую папку, всем видом давая понять, что выполнил домашнее задание.

– Что касается моты, лейтенант, этот укрепленный комплекс типичен для стран Центральной Европы, но необычен для Испании и тем более для Кантабрии. Это концентрическое сооружение из земли и глины, в диаметре достигает семидесяти шести метров, вокруг возведены стены со рвом.

Сабадель сделал паузу, дабы убедиться, что все внимают ему. Все внимали, и он продолжил:

– Прежде рвы наверняка были заполнены водой, поскольку рядом когда-то протекали две речки, но их русла давно уже изменились.

Все продолжали хранить молчание. Поскольку Сабадель явно счел свое выступление завершенным, Валентина спросила удивленно:

– И это все? Сколько лет этой постройке?

– Не знаю, лейтенант. Такой тип укреплений возник в конце десятого века, так что может датироваться любой эпохой начиная с того времени и вплоть до позднего Средневековья.

– Ух ты, так этой штуке тысяча лет! – восхитилась Марта Торрес.

– А для чего их строили? – полюбопытствовал Ривейро. – Просто там как будто маловато места для целого замка.

– Конечно, это ведь не замок в полном смысле слова, а пункт наблюдения при Портус Блендиум.

– Что еще за Портус Блендиум? – спросила Валентина.

– Место, которое нам всем прекрасно знакомо, лейтенант, – с ехидной улыбкой ответил Сабадель. – Портус Блендиум – это Суансес. Он был важным торговым портом, а мота, по всей вероятности, играла роль сторожевой башни. Сами понимаете, мне не хватило времени, чтобы подробно все изучить.

– Есть какая-нибудь зацепка, которая может связать это сооружение с нашей принцессой?

– О существовании этих руин никто и не знал толком, пока по соседству с ними не начали возводить жилой квартал. Когда очищали территорию от зарослей, обнаружили архитектурные останки. С тех пор мота находится под защитой Министерства культуры Кантабрии.

– Выходит, мы там же, где и были, – вздохнула Валентина. – Отличный урок истории, но только сейчас от этой информации пользы ноль. Единственная связь между Вандой Карсавиной и мотой – профессия жертвы, она историк и археолог.

– Специалист по Средневековью, – уточнил Ривейро. – Она ведь вела семинар как раз по нему.

Лейтенант кивнула и посмотрела на Сабаделя:

– А что по поводу монет?

Сабадель слегка побледнел.

– В общем… лейтенант, на это мне времени не хватило, но, да, кое-что я все же нарыл. Насчет монеты, которую, видимо, отчеканили в 1563 году… В тот год ничего значимого в Кантабрии не случилось – по крайней мере, я такой информации пока не нашел. В Испании правил Филипп Второй, а Арагонская и Кастильская короны были едины… Что еще? Ах да, при королевском дворе кантабрийский регион называли Горой, явно в силу географических особенностей, по контрасту с кастильскими землями, которые были известны как Плато. За год до того родился Лопе де Вега, а еще через год – Галилео Галилей и Шекспир…

– Сабадель!

– Лейтенант?

– Очень занимательные факты, хвала Гуглу, но я ждала от тебя информации о конкретной монете.

– Разумеется, лейтенант. – Сабадель сосредоточенно свел брови, стараясь не обращать внимания на перешептывание коллег, смысла которого не мог разобрать, но не сомневался, что они насмехаются над ним. – Дело в том, что я хотел воссоздать историко-культурный контекст эпохи, которой принадлежит монета, но о самой монете пока ничего не нашел. В отделе криминалистики нет специалистов по нумизматике, поэтому я отправил запрос с фотографиями монеты в НАМ. А сегодня отправлю уже сами монеты в Мадрид на экспертизу в лаборатории монетного двора.