Пристанище
Шрифт:
Роберто Камарго признал, что, возможно, они действительно нашли недостающее звено – слишком много совпадений, все это наверняка как-то связано.
Сабадель продолжал:
– Да про них даже в Википедии написано. И как мне это раньше в голову не пришло? Но кто же знал, что монеты связаны с доисторическими пещерами?
Но сейчас эти монеты были при мертвецах. Может, это как-то связано с их профессиональной деятельностью? Взволнованный Сабадель нашел в интернете нужный номер и позвонил в музей при горе Эль-Кастильо. В ожидании ответа он не отрывал взгляда от экрана компьютера,
– Черт, и не поспоришь, – пробормотал он. – То, что случается у нас, нигде больше произойти не может. Камарго, ты видел? “Невероятная Кантабрия”!
Майкл Блэйк вел себя странно. Все его шуточки и болтовня вдруг куда-то улетучились. Он даже забросил музыку. Сообразуясь со своим настроением, он каждый день выбирал что-то новое – например, современное, как сегодня утром, – или мог поставить “Времена года” Вивальди, хотя больше всего любил Шопена. К ужину Майкл обычно подбирал что-то из клезмера или джаза, не скрывал своей любви к Билли Холлидей, особенно к ее альбому “Тело и душа”. Но этим вечером музыка в столовой не звучала. А Майкл молчал. Оливер, все еще пребывавший в воодушевлении, даже забеспокоился, уж не случилось ли чего с другом.
Оставив Майкла и Анну пить кофе на террасе виллы “Марина”, Оливер ушел к себе, чтобы в спокойной обстановке поговорить с Валентиной. Она ответила после третьего гудка.
– Hi, baby. Ну как ты там, поймала злодеев?
– В процессе. Только что вернулась в Фонд Комильяса, пришлось съездить на болота, встретиться с одним джентльменом, сам знаешь, джентльмены – моя слабость.
– Что еще за джентльмен?
– Это конфиденциальная информация, сеньор Гордон, я не разглашаю тайны следствия.
– Нет? Даже после хорошего массажа на ночь?
Валентина тут же подумала про массаж, который убил Ванду Карсавину.
– Нет, давай пока без массажа…
– А как насчет ванны с пеной? Сеньорита, мне нужно время, чтобы все как следует подготовить к приему важного представителя правоохранительных органов.
– Важный представитель? К тебе едет Сабадель? – улыбнулась Валентина.
– Ой, нет, после него в холодильнике будет шаром покати. Я бы предпочел тебя, пусть даже в той милой фланелевой пижаме с жирафами.
– Вообще-то с зебрами, и мне ее подарила мама…
– Ого, а моя теща, оказывается, озорница.
– Так, хватит. Узнал что-нибудь новое о брате?
– Нет, нужно дождаться судебного ордера, чтобы вскрыть ящик в Непале, но я оставил свои контакты разным местным фондам на случай, если о нем что-нибудь узнают. Завтра с утра продолжу осаждать их звонками и сообщениями.
– Не отчаивайся, ты на верном пути, вот увидишь, скоро что-нибудь выяснится.
– Надеюсь. Послушай…
– Что?
– Только давай без шуток. С кем ты там встречалась?
– С господином семидесяти пяти лет, который живет в доме с кучей тыкв. Сам видишь, мой кавалер не конкурент той модели, что вокруг тебя вьется.
– Валентина, я не понимаю, зачем Анна приехала. Ее даже узнать трудно. Она
теперь не только буддистка, но еще и веганка, сегодня утром прокляла отельный завтрак.– Серьезно?
– Майкла она уже, похоже, довела. Молчит, музыку не включает.
– Наверное, просто утомился. А ты как? И как там Анна? – снова ужалила Валентина. Пусть даже бывшая невеста Оливера изменилась, красота и обаяние точно остались при ней.
– Как Анна – не знаю, там Майкл отдувается. Но она вроде бы хочет рассказать мне что-то важное.
– Неужели? А мне казалось, что ее цель – почистить карму.
– Карма кармой, но тут что-то еще.
– Так я и думала, – пробормотала Валентина. – Давай предположу. Сейчас выяснится, что она тогда от тебя забеременела и теперь приехала сообщить, что у вас есть ребенок, которого она растит в Индии. Она выбрила ему голову и заставила вызубрить биографию Будды.
Оливер рассмеялся.
– О нет, надеюсь, ничего такого! Хотя это в принципе невозможно.
– Почему?
– У Анны не может быть детей. По крайней мере, теоретически – химиотерапия и радиотерапия. К тому же…
– Что?
– Когда она лечилась, у нас не было отношений, так что, боюсь, твоя дедукция подкачала.
– Какая жалость, – вздохнула Валентина.
– Серьезно, тебе не нужно волноваться из-за нее. Понимаю, тебе некомфортно от ее присутствия, но она скоро уедет, а мы продолжим жить своей жизнью. С нашим щеночком… – рискнул он.
– Мы разве не собирались еще обсудить это?
– Да, как раз сегодня, когда будем принимать пенные ванны.
– Оливер! Мы даже не живем вместе.
– Разве? Готов поклясться, что ты каждое утро здесь торчишь. Хочешь как-то оформить отношения? Если нужно, могу заехать вечером и перевезти к себе все пижамы с зебрами и жирафами.
– Не торопись, – рассмеялась Валентина, – пока что мне и в Сантандере неплохо. Я вообще-то работаю там, ты забыл?
– Ну-ка, ну-ка… Сантандер – вроде бы есть такой город в двадцати минутах от Суансеса? Так и вижу, как ты каждое утро проделываешь этот невероятно долгий путь. Прямо-таки одиссея!
– Очень смешно. И не двадцать минут, а полчаса, но давай потом об этом поговорим, хорошо?
– Хорошо.
– Оливер… Мне нравится идея съехаться. Просто не хочется вот так, с бухты-барахты.
Валентина любила Оливера, но невозможность держать все под контролем приводила ее в ужас. И Оливер отлично это понимал. Игра должна была идти по ее правилам, а если нет, то финал, как она боялась, окажется плачевным.
– А мне хочется. Жаль терять время, – вздохнул Оливер. – Но согласен все спокойно обсудить.
– Спасибо, милый. Ты знаешь, что ты самый лучший?
– Разумеется, лейтенант, я же англичанин. Ну ладно, перевозку пижам на сегодня отменяем, однако я все же предупрежу в Таблии, что на выходных мы заедем за щенком… Договорились?
Валентина вздохнула. Упорство Оливера обезоруживало ее.
– Ну ладно, можем съездим просто взглянуть.
– Отлично! – торжествующе вскричал он.
– Оливер…
– Да знаю я, что тебе пора.
– Да, мне правда нужно идти. Ривейро ждет, разгребает там за двоих.