Пристанище

– И за обедом ничего не произошло?

– Нет.

– Ванда не говорила ничего странного?

– Да вроде нет. Она вообще мало говорила, как и остальные, впрочем. Обычно мы обсуждаем исследования, которыми занимаемся в данный момент.

Валентина перевела взгляд на Паоло Иовиса. Тот покачал головой. Его молчание начинало ее раздражать.

– А вы, Паоло, как давно знаете Ванду Карсавину?

– Пять лет. Мы все с ней одновременно познакомились в Нёрдлингене.

– Все одновременно?

– Да. Марк, Артуро, Хельдер и я.

– Так. – Валентина мысленно повторила имена. – Марк – это вы, – кивнула она в сторону каталонца. – Артуро сейчас в шатре… и вы, Паоло. А Хельдер тоже участвует в конгрессе?

– Нет, – он покачал головой, – Хельдер погиб.

– Пару лет назад в Южной Америке, несчастный случай, – пояснил Марк.

– Ясно. – Валентина переводила взгляд с одного на другого. – И как же вы познакомились в Нёрд… Нёрдлингене?

– Через научный проект под названием “Даймонд”. Ванда тогда работала в Нёрдлингене, она стала нашим гидом в городе. А потом мы периодически встречались на разных проектах.

– Опять все вместе?

– Нет, конечно, – ответил Марк, – я не видел ее года два. А Паоло… не знаю, если честно. – Он вопросительно взглянул на коллегу.

– Месяцев семь назад, – вяло ответил итальянец.

– Занимались общим проектом?

– Не совсем, – Паоло покачал головой, – я не участвовал в том проекте, но меня пригласили в качестве научного фотографа.

– Хорошо. – Валентина решила вернуться к этой теме позже. – И вы не знаете, куда Ванда направилась после обеда?

– Нет, лейтенант, не знаем, – сказал Марк. – Честно говоря, я удивился, что она не попрощалась с нами. После обеда мы все разошлись кто куда, по разным мероприятиям.

– Разошлись кто куда… – повторила Валентина. – И вы, Паоло, тоже разошлись кто куда? – Она не смогла сдержать сарказма.

– Можно сказать и так. – Он посмотрел ей в глаза. – Народу столько, что немудрено потеряться. Тут каждый выбирает то, что ему интересно. Спорт, лекции, конкурсы, выставка спелеологического оборудования – в общем, на любой вкус.

Валентина уловила легкий итальянский акцент, поймала настороженный взгляд. Она поняла, что Паоло молчит не из-за застенчивости, а из осторожности. Заговорив, он словно постарел, лицо вдруг сделалось бесконечно усталым.

– Вы помните, чем сами занимались после обеда, Паоло?

– Помню, разумеется. Я модерировал встречу, посвященную научной фотографии. Она длилась три часа. Можете проверить.

Ривейро все записывал в блокнот.

Валентина вздохнула, осознав, что они опять в тупике.

– И никто из вас не знает, какие темы интересовали Ванду? Она не упоминала, куда собирается идти после обеда?

– Я ничего такого не помню, – ответил Паоло, – но ей нужно было обратно в Сантандер, там в понедельник начинался ее курс по Средневековью, ради которого она и приехала в Испанию. Не исключено, что после обеда она могла встретиться с кем-то из коллег, поучаствовать в каком-нибудь семинаре. Но я потерял ее из виду. И мне тоже странно, что она ушла, не попрощавшись.

Валентина помолчала, раздумывая. И этому странно. Сплошные странности. Друзья, с которыми Ванда обедает и ужинает, даже не знают, где она ночует, не знают, что привело ее на конгресс, – ведь где Средневековье, а где спелеология? Не представляют, куда она могла направиться после обеда. Что-то тут не сходится. Свидетельства и Паоло, и Марка слишком размытые, слишком общие, оба словно выбиты из колеи смертью подруги. Может, они тут и ни при чем. Может, Ванда просто вызвала такси, чтобы поехать в Сантандер, и по дороге что-то произошло. Рано делать выводы.

Валентина повернулась к Энрике Диасу:

– Я хочу вас попросить о двух вещах, сеньор Диас. О первом мы уже условились: передайте нам все фото- и видеоматериалы. Также нам нужен список участников конгресса, включая организаторов, – она выразительно взглянула на Марка и Паоло. – А во-вторых, покажите нам, пожалуйста, помещение, где проводились ужин и обед, комнату, предназначенную для Ванды, и павильон, где проходят мероприятия.

– Разумеется, лейтенант.

– А, да, и еще меню.

– Меню? – удивился Диас.

– Меню, которое предлагалось гостям на субботнем ужине и на воскресном обеде. Я так понимаю, на воскресенье был также намечен тематический восточный ужин, верно?

– Да, хотя им занимался конгресс, Фонд лишь предоставил помещение.

Валентина повернулась к Марку и Паоло.

– Мы сейчас же предоставим вам копию меню, – сказал Марк. – Мы во всем готовы сотрудничать со следствием.

– Рада это слышать, потому что мне бы хотелось с вами поговорить поподробнее. С вами обоими, а также с третьим вашим коллегой, который также обедал с вами и сеньоритой Карсавиной в воскресенье.

– Конечно… я предупрежу Артуро. Могу сходить за ним прямо сейчас. – Марк встал, словно готов был отправляться на поиски.

– Если вас не затруднит.

Энрике Диас напомнил о себе глухим, прерывающимся голосом:

– Тогда, если я больше не нужен…

– Пока нет, но понадобитесь после того, как мы побеседуем с организаторами конгресса. Буду благодарна, если вы ознакомите нас с территорией.

– Безусловно. Я подготовлю материалы. Через час?

– Я сообщу, когда освобожусь.

– Как скажете. Обращайтесь тогда к Люсии – нашему администратору.

Валентина посмотрела на Марка:

– Если мы не позовем вас раньше, через полчаса приходите вместе с вашим третьим коллегой. Мы пока побеседуем с Паоло.

– Хорошо.

Марк уже было собирался выйти, как вдруг Ривейро, что-то записывающий в блокнот, не поднимая головы, спросил:

– Послушайте, просто интересно… Мы знаем, что предыдущий конгресс, четыре года назад, проходил в Чехии. В этом году – здесь, а следующий будет, кажется, в Австралии. – Он наконец оторвался от записей. – Похоже, это важный конгресс. Тогда почему именно Комильяс – городок, который даже на некоторых картах не обозначен?

Паоло и Марк переглянулись.

– Вы шутите? – произнес итальянец.

– Разве похоже, что я шучу?

Паоло Иовис тоскливо вздохнул.

– У вас же тут настоящий рай для спелеолога. На пяти тысячах квадратных километров в Кантабрии шесть тысяч пятьсот пещер, а десять из них включены в список объектов Всемирного наследия. Археологические артефакты обнаружены более чем в тысяче этих пещер, а в шестидесяти сохранились образцы искусства эпохи палеолита. Это же настоящее сокровище для археологов, историков и геологов. Некоторые историки даже специально прошли курс по спелеологии, чтобы иметь возможность проникать в пещеры. Уникальная среда пещер благоприятна для сохранения самых разных артефактов.