Пристанище
Шрифт:
Покой. Как хочется покоя. Просто заснуть.
Он закрыл глаза, и мир погрузился во тьму. Вокруг была только чернота. А потом его объяло звездное небо, искрящееся, прекрасное, – небо Капри, в котором он тонул в детстве.
Еще шаг – и пещера проглотила его.
Они слышали, как тело ударяется о камни, затем раздался громкий всплеск. И тишина. Ни крика, ни стона, ничего.
Они рванулись туда, где только что стоял Паоло. И отшатнулись. Вниз уходила глубокая узкая расщелина. Дна не разглядеть.
Дальше все происходило быстро. Сзади донеслись голоса, шум – прибыло подкрепление. Вызвали службу спасения, и вскоре появилась команда профессиональных
Финал стал логичным. В кармане у Паоло Иовиса обнаружилась четвертая монета из Пещеры монет. Ему все же удалось прославить эти монеты.
После того как Валентина и Ривейро выбрались из пещеры Кульяльвера, им рассказали о письмах археолога из Альтамиры, недвусмысленно указывавших на то, что его убийца – Паоло Иовис. А допрос Анны Николс окончательно прояснил картину. Если бы ее не задержали, в деле так и осталось бы много неясного. Мотивы Паоло станут понятны Валентине позже, когда она изучит все свидетельства, видеоматериалы из Фонда Комильяса, признания Анны, а также проконсультируется с психиатром.
Артуро Дюбах произнес слова, которые пролили свет на то, что творилось с Паоло: “Тогда он был совершенно не в себе, почти не спал, не мог читать, постоянно где-то витал мыслями”.
Не мог читать… То есть не мог сосредоточиться. Почти не спал. Где-то витал. Очевидно, что Паоло страдал посттравматическим синдромом после несчастного случая с другом. Наверняка снова и снова возвращался к тому роковому утру, снова и снова прокручивал в голове события, приведшие к трагедии. Он избегал людей, даже Ванды избегал. Так он наказывал себя. А потом появился шанс получить финансирование на серьезный научный проект, и эту работу он посвятил бы Хельдеру Нунесу. Возможно, тогда в сумрачном лабиринте отчаяния, чувства вины, скорби забрезжил просвет, и Паоло начал выкарабкиваться, у него снова появился шанс на будущее. Но слишком долгое время он провел один на один с ментальным заболеванием, которое в классификации ВОЗ обозначено как F43. И если его оставить как есть, не лечиться, то оно может трансформироваться в куда более тяжелый случай F62, при котором неизбежно изменение личности. Возможно, именно это произошло и с Анной Николс после того, как она рухнула в пропасть отчаяния, узнав, что у нее рак. Шок мог спровоцировать изменения личности, и уже эти изменения подтолкнули ее к бездне.
Паоло мертв, и теперь уже точно ничего не выяснить, не узнать, почему он переступил через человеческую жизнь, что толкнуло его на столь бессмысленные и страшные поступки. Валентина постоянно размышляла об этом и постепенно пришла к выводу, что Паоло покончил с собой исключительно из любви – он просто не мог жить после смерти возлюбленной. Больше не было в этом мире пристанища для него.
Марк Льянес и Артуро Дюбах вернулись к своей обычной жизни, и никто не узнал о том, что Артуро проникся интересом к деятельности радикалов из “Лавлока”.
Май
Три месяца спустя
Как столько всего успело произойти за несколько недель?
– Дюна, а ну оставь мои тапки! Последний раз предупреждаю, негодница! Иначе выставлю тебя на улицу.
Щенок
бигля, свесив огромные уши, уставился на Валентину глазами-пуговицами, ну вылитая плюшевая игрушка. Дюна была до безобразия милой – коричневые лапы, белая грудка, а два бежевых пятна вокруг глаз, напоминавшие гротескные пиратские повязки, лишь подчеркивали умильность белой морды.Щенок жалобно заскулил.
– Ну все-все, дурочка, хватит. Разве я могу так поступить с моей малышкой? – Валентина подхватила бигля на руки.
– Ты так ее разбалуешь, – проворчал Оливер.
Он не уставал удивляться, как сильно изменилась Валентина после того, как они завели щенка. Он-то ожидал, что ей придется привыкать к хаосу, неизбежному с появлением животного в доме, но ушастая Дюна в считаные дни разобралась с одержимостью Валентины чистотой и порядком. А может, эти перемены начались раньше, когда она решилась переехать к нему. Как бы то ни было, но Валентина теперь частенько позволяла себе расслабиться и не вскидывалась при малейшем нарушении порядка.
Щенка они выбрали вместе, а имя родилось случайно. В первый день, когда они пошли гулять на пляж, щенок так смешно начал карабкаться на песчаную дюну, съезжал обратно и снова упорно лез вверх.
– Эй, подруга, ты вообще никогда не устаешь? – осведомился у щенка Оливер, вытаскивая его из песка.
Дюна энергично замолотила хвостом, подтверждая, что да, играть она готова до изнеможения.
Когда они повезли Дюну в бухту, где Оливер купался в детстве, уже наступила весна. В его скрытую бухту. Малышка носилась без остановки, размахивая огромными ушами, энергия в ней била через край.
Оливер не мог дождаться наступления июня. Если врачи разрешат, в июне брат приедет к ним в Кантабрию – может, даже на все лето. А если не разрешат, то они с Валентиной поедут в Стирлинг, в их шотландский дом, где живут отец с братом. Пора наверстывать упущенное. А потом отправятся в Галисию. Валентина рассказала родным об Оливере, и он даже несколько раз болтал по телефону с ее сестрой Сильвией.
После ареста Анны Николс события стали развиваться стремительно. “Лавлок”, разумеется, заявили о своей непричастности к ее действиям. В своем фанатизме Анна зашла слишком далеко даже для них. Гильермо отыскали через два дня после задержания Анны. Истощенного, напичканного наркотиками, его держали в темном сарае, и никто, конечно, не поверил, будто это такая медитация.
Оливер никак не мог понять, как брат умудрился попасться в ловушку этих сектантов. Скорее всего, поначалу Гильермо был уверен, что сможет в любой момент уйти. И наверняка его там убеждали, что он особенный, избранный. А может, всему виной пережитый стресс, может, так Гильермо пытался укрыться от своих иракских призраков. И хотя его пичкали транквилизаторами, однажды ему удалось добраться до своего рюкзака, где был спрятан старенький телефон, и он позвонил брату. Но Оливер не ответил на звонок.
Попытки отследить местонахождение Гильермо через сигнал мобильного телефона не увенчались успехом, а вот непальский абонентский ящик сыграл ключевую роль. Его не открывали много месяцев – с тех пор как Гильермо узнал о смерти матери из писем, которые Анна получала от родных. Гильермо тогда хотел немедленно лететь в Англию, но его посадили под замок. Непальская полиция вышла на человека, который сопровождал Гильермо, когда тот бывал в почтовом отделении. А через этого сопровождающего вышли и на остальных, и на место, где держали Гильермо.