Притворись моей женой

– Откуда ты знаешь про коллекцию?
– Хрипит Борис.

– Угадала просто, - жму плечами.
– Вы, наверняка, изучали экономические модели других стран, их историю и опыт...

– Да...
– кивает Борис.- А ты - все -таки шарлатанка...
– он усмехается.
– Ну какой бы ещё врач поведал мне о жизни после смерти.
– Заканчивает ехидно.

– Извините...
– выдыхаю, и чувствую, как внутренности начинают вибрировать. Что я вообще ему наговорила? Зачем? Идиотка...
– Врачам больше остальных нужно во что-то верить. Мне так Бабушка всегда говорила. Я пойду... и...
– сжимаю кулаки, впиваясь в ладони ногтями, - мне понятны правила. Такого больше не повторится.

Я разворачиваюсь, чтобы сбежать от Бориса на лестницу и как можно быстрее оказаться в своей спальне. Хочется порыдать.

– Аня, - меня окликает Борис.

– Что?
– оборачиваюсь.

– А кто была твоя бабушка?

– Врач. Нейрохирург...

Я срываюсь с места и бегу не на верх, как планировала, а в сторону входной двери. Потому что слёзы душат. Потому что в чем-то мы с Борисом очень похожи. Являясь эксклюзивными специалистами, по факту никому не нужны. И может быть, именно поэтому нам так хорошо удавалась последние две недели наша игра в семью.

Я долго сижу на дальней лавочке в тени распустившейся сирени и думаю о том, что же будет в моей жизни дальше? Когда это все закончится. Я вернусь в Москву, попытаюсь отсудить свою квартиру у Николая. Он наверняка этому не обрадуется. И желательно, мне бы совсем с ним не контактировать, потому что я очень сильно боюсь спецэффектов от человека, который опустился на дно социальной лестницы. Ну и нужно как-то постараться вернуться в работу по профессии. Возможно, мое знакомство с Борисом не такое уж бесполезное. И на самом деле мне нужно просто понять, что оно несёт. Только... Ваську жалко.

Я возвращаюсь в дом в надежде, что Басов уже спит.

Но когда открываю дверь, вижу картину, от которой сердце в груди выделывает кульбит и разбивается об рёбра.

Борис сидит в обнимку с Фунтом на лестнице, держит в руках бутылку вина и пьёт его прямо из горла.

– Вот ты скажи мне, - заглядывает в глаза собаке, а та доверчиво поскуливает, - вот почему, тебя они любят просто так? Беспородного, бесполезного? А меня нет... Чтобы любили, нужно...
– делает глоток и усмехается, - а до хрена всего им нужно. И ведь врет же, что это не важно. Выходит- замкнутый круг...

Борис замечает меня и поднимает глаза.

– Ооо...
– тянет, - а вот и фея! Ходила пить пыльцу с росой в сад, пока мы тут с тобой, - стискивает собаку, - по виноградику...

– Борис, - я подхожу к нему ближе, - пойдёмте спать. Если вы не забыли, то у меня завтра выходной, и у вас не будет возможности проспаться.

Я пытаюсь обогнуть его, но Борис неожиданно резво для пьяного человека подхватывается со ступенек и сносит меня всей массой своего тела, вжимая в стену.

– Не хочешь меня любить?
– Шепчет горячим дыханием по моей шее, а руками скользит вниз, обрисовывая бёдра.

– Перестаньте...
– прошу, задыхаясь от его веса.
– Вы не даёте ни одного шанса себя полюбить. Потому что это означает, что придётся освободить для этого человека место в своей жизни в ответ!

– Бесишь ты меня, Аня. И рот у тебя слишком дерзкий.
– Его дыхание смещается на мою щеку.

Я ненавижу в этот момент своё тело, потому что оно покрывается мурашками и отзывается на каждое прикосновение настоящим ожогом. Это не скрыть от Бориса.

– Моя принципиальная девочка хочет...
– он скользит губами по моему подбородку, и я застываю в его руках, не в силах оттолкнуть. Потому что сейчас этот мужчина такой, какой он есть. Пробитый насквозь, пьяный, властный, нежный...

– Нет!
– Мотаю головой.

– А я очень, очень тебя хочу!
– Пара глубоких поцелуев перекрывает мне кислород.
– И даю тебе три секунды, чтобы убежать и спрятаться, - сильные руки сначала отпускают меня из захвата, а потом ложатся на стену по обе стороны от моей головы, отрезая все шансы на побег.
– Иначе, я за себя больше не отвечаю...

– Боря...
– шепчу умоляюще, но сама уже точно не уверена, чего хочу. Чтобы он отпустил или, наоборот, забрал себе и не отпускал. Я прижимаюсь затылком к стене и ощутимо прикладываюсь. Ты пожалеешь, Аня!!

– Раз...
– чуть шершавые пальцы Бориса сжимают подбородок и опускают мое лицо, заставляя посмотреть в его пьяные глаза.
– Два...
– шепчет он мне в самые губы. Голову начинает кружить, будто это не он пил, а я.
– Три...
– мое сердце ухает вниз живота вместе с последней цифрой счета.
– Аня...
– Он со стоном облегчения сминает мои губы поцелуем.

Я отзываюсь стоном.

– Моя хорошая девочка...
– Борис, зацеловывая мою шею и плечи, дергает замок платья на спине вниз.

Я обхватываю его руками за шею и выжимаюсь губами в его рот. Мне стыдно и сладко. Мы зависаем на несколько секунд, просто кружа языками и пробуя друг друга на вкус.

Платье под жадными мужскими руками скользит к моим ногам. Мне остаётся только сделать шаг через него, и я остаюсь в одном белье.

– Ты красивая, - слова, слетая с его губ, «скользят» по моим ключицам, - И здесь.
– Поцелуй.
– И здесь.
– Ещё один ниже.

– Хочу тоже тебя раздеть, - шепчу Борису, тихо дурея. И зарываясь пальцами в его волосы на голове, чуть отстраняю от себя.
– А то так не честно...

– В спальне разденешь.

Басов подхватывает меня на руки.

– Уронишь, - я с волнением сжимаюсь, вспоминая о том, что он пьян.

– Исключительно на кровать...
– отвечает мне в губы, коротко целует и несёт вверх по лестнице.

Борис

Я роняю Аню на кровать и на мгновение отстраняюсь, чтобы самому снять с себя рубашку. Рву пуговицы, так - быстрее.

Моя девочка отползает чуть выше на подушки, скользя пятками по покрывалу.

– Борис, - кусает губы и вскидывает на меня растерянный, горячий взгляд, - мы не слишком торопимся...?

Становлюсь коленями на кровать и ловлю ее за щиколотку. Целую, скользя губами вниз до аккуратных пальчиков с педикюром.

– Кто я тебе, Аня?
– Голос хрипнет. Нет, я не пьян, я - просто больше не могу с собой бороться.

Прикусываю нежную кожу на своде ее стопы. Офигенные ножки, шикарный подъем, как у балерины. Кажется, я что-то читал об этом в ее личном деле...

– Ооо...
– задохнувшись, она откидывается на подушки.