Притворись моей женой

В груди стучит на столько болезненно, что я даже периодически глохну и не слушаю споры своих коллег. Самых лучших ребят. Понятия не имею, что бы без них делал.

– Борис!
– Меня окликает Арина.
– Что сказал Жиров?

– Сказал, - я развожу руками, - что прикроет любой наш ход, но на себя ответственности не возьмёт.

– Официально, - Веталь, как всегда, говорит, не отрываясь от ноутбука, - камеры на этажах торгового центра отключились за пятнадцать минут до задымления, якобы, из-за перегрузки электросети. И использовать свои файлы , мы сможем только если будем выступать в деле истцом, как владелец.

– Черт!
– Денис, психуя, подхватывается со стула и упирается кулаками в столешницу.
– А если просто подбросить видео Прокопову. Ну мол мы все знаем, что это ты пацанов с дымовухами на торговый центр наслал и чуть людей не отравил...

– Не поведётся...
– качает головой Арина.
– Слишком много возможностей. Нужно официальное дело, чтобы подключить Москву.

– Тогда выход один, - я хмыкаю.
– Торговый центр мой.

– После выплат пострадавшим, рейтинг взлетит...
– начинает Арина.

– Да, и не факт, что удастся посадить Прокопова. Он в любой момент может стрелки так перевести...
– Денис гнёт свою мысль.

Мне приятно, что ребята ищут варианты, но я уже все решил... И теперь мне легко и просто.

– Денис, - останавливаю я их реплики жестом, - давай готовь документы. Арина, с тебя подготовка официального заявления о снятии моей кандидатуры всвязи со скрытием предпринимательской деятельности.

– Капец...
– выдыхает девушка.

– Веталик, готовь материалы, копируй в облако. В том числе, все диалоги, Жирова и Прокопова, что удалось найти. Топить будем их вместе. Пусть договариваются.

– Денис...
– перевожу дыхание и мысли.
– В идеале. Нам нужен судья, который будет на нашей стороне. Ну по крайней мере не на их. Конечно, лучше, если сможем не доводить до таких мер. Сесть мне как-то совсем не хочется...
– ухмыляюсь, а ребята нервно хихикают.

– Как все закончится, - падает лбом на стол Ариель, - замуж выйду. Все. Устала.

– Обсудим?
– Подмигивает ей Денис, а девушка подкатывает глаза.

Вот значит как... делая вид, что ничего не заметил, забираю ключи от машины со стола. Нужно ехать домой и разбираться со своей личной жизнью.

Мне постоянно хочется превысить скорость и погнать машину быстрее, боясь что-то упустить. Но меня успокаивает мысль, что новые неприятности мне не нужны, а на Ариной ответственности находится Васька. Вообще, дети - это замечательный способ присвоить женщину. Пусть не с первого раза способ оказался рабочим, тут главное - чтобы правильную.

Руки непроизвольно стискивают руль до белых костяшек.

Ты же не собралась от меня уйти, Анечка? Я не отпущу. Да и репутация у меня теперь так себе - могу творить беспредел. Нужно будет, закрою дома. И буду любить, пока второй Васька не получится, ну или девочка.

Я заезжаю на участок и вижу, что Аня с сыном лежат на шезлонге и что-то читают. Меня немного отпускает.

– Папа!
– Сын замечает меня первым и летит на встречу. Я замечаю на его щеке длинную свежую ссадину.

– Что это?
– Опускаюсь перед ним на корточки.

– Я с мальчишками подрался в садике. И меня домой отправили.
– Говорит со странной смесью гордости и обиды.

– Аня? Что происходит?
– Я поднимаю на неё глаза.

– Иди покорми Фунта, Васенька, - она треплет сына по голове.

– Аня говорит, что бить детей плохо.
– Надувает губы Васька.
– А Петька и Богдан говорили, что моя мама...
– он запинается, смущенно поправляясь, - то есть Аня, любит другого дядю и нас бросит.

– Так...
– я поднимаюсь на ноги и грозно смотрю на Аню.
– Бить нельзя только в том случае, если дети говорили правду. А за враньё бить нужно, особенно если обижают девочку.
– Я ободряюще стискиваю плечи сына, но продолжаю смотреть на Аню.
– Они же врали?

– Да...
– ее глаза падают в пол.

– Иди корми Фунта, - шлепаю сына по попе, придавая направление к дому.

Аня ждёт, обхватив себя руками, ждёт, пока ребёнок скроется за входной дверью.

– Воспитательница позвонила, - говорит, не поднимая глаз, - пришлось забрать. Очень стыдно.
– Судорожно вздыхает.
– Очень сложно быть постоянно на виду. У людей совершенно отсутствует чувство такта.

– Аня, - я перехватываю ее руку, - Именно поэтому на твоём пальце больше нет моего кольца?

– Боря...
– она вспыхивает.

Поднимает на меня виноватые глаза, а мне становится по-настоящему физически сложно дышать.

– Это не то, о чем ты подумал!

– Лучше побыстрее разубеди меня...
– рычу на неё, чтобы не расслаблялась, а уже начинала говорить по сути.

– Вчера ночью звонил мой бывший муж.
– В ее глазах появляются слёзы, а губы начинают трястись.
– Он угрожал, что если я не дам ему денег за молчание, то он продаст свою половину квартиры цыганам, а историю нашего с тобой брака расскажет журналистам... Я понимаю, что это разрушит всю твою предвыборную компанию...
– начинает всхлипывать, а я притягиваю ее за затылок к себе и укладываю на грудь.
– И ничего от тебя не требую. Я кольцо на два месяца сдала. Подумала, что за это время смогу решить вопрос с кредитом и его выкуплю. Но это на случай, - отталкивается от меня и заглядывает в глаза.
– Если ты не захочешь помочь с решением. А ещё он напугал почтальоншу, которая мне помогала, и забрал у неё пенсии.
– Доваливает моя жена все в кучу.
– В общем, я понимаю, как это тебе не вовремя...

– Так! Стоп!
– Я торможу поток ее воспалённого сознания, уже разобравшись, что никто никуда уходить не собирался.
– Как твой бывший муж узнал где ты?

– Номер почтальонша сказала, а ещё он репортаж о пожаре увидел...

– Вот Прокопов...
– прикипает у меня желание с новой силой не просто решить проблемы, но ещё и надолго засадить, потерявшего всякую меру, местного мэра.
– Давай теперь по порядку.

– Давай, - выдыхает обреченно.

– Руку мне сюда дай свою, - грозно хмурюсь.

Подаёт ладошку. Пальчики трясутся. Я уверенно возвращаю на место кольцо.

– Как?
– Хлопает глазами.

– Теперь второе, - выдыхаю, собираясь с мыслями.
– Мне глубоко наплевать теперь, что твой бывший муж кому продаст. Я решил снять свою кандидатуру и принять ответственность по торговому центру полностью. Ты должна понимать. Что меня могут посадить.

– Господи...
– прикрывая рукой рот.

– Зато невиновные не пострадают, - заканчиваю я свою мысль.

– А как же Вася?