Притворюсь твоей сестрой

Когда я выхожу, завернувшись в пушистый халат, меня уже ждёт бьютимаг. У туалетного столика сидит девушка лет двадцати пяти с ярко-рыжими волосами, собранными в небрежный высокий хвост. Её глаза подведены мерцающей синей линией, и она внимательно меня изучает. На столе перед ней – тонкие светящиеся стилусы, похожие на волшебные палочки, и хрустальные флакончики с переливами разноцветных туманов – магических пигментов. Она улыбается профессиональной улыбкой и жестом приглашает сесть.

Её пальцы в тонких перчатках, похожих на паутину, двигаются быстро и уверенно. Один стилус с нежно-розовым сиянием касается моих губ. Я чувствую лёгкое тёплое покалывание. Пигмент струится по контуру, делая губы полнее и сочнее, придавая им объем и более яркий цвет, будто я только что их слегка прикусила.

Затем она берёт другой стилус с фиолетовым свечением. Лёгкие точные движения вдоль линии ресниц, и мои глаза кажутся больше, глубже и выразительнее. Ресницы выглядят в два раза длиннее и гуще, а во внешних уголках глаз появляется едва заметная дымка, добавляющая загадочности. Она не просто подчёркивает – она усиливает то, что есть, делая взгляд притягательным с помощью магии. Румянец на скулы ложится не пудрой, а лёгким облачком персикового тумана из хрустального флакона, создавая ощущение естественного румянца от мороза.

Рядом Мари, мамина личная горничная, отпаривает платье. Оно висит на плечиках – длинное, струящееся, приглушённого сиреневого оттенка. К нему прилагается короткий приталенный жакет, расшитый сложным серебряным узором, и крошечная сумочка-клатч с таким же шитьём.

Мама не сидит на месте. Она ходит вокруг, поправляя складки на платье, которое держит Мари.

– Помни, держи спину прямо, – напоминает она, глядя на мои плечи. – Говори, только когда тебя спрашивают. Дед не терпит болтовни за столом. Смотри ему в глаза, когда отвечаешь, но не пялься. И, ради всего, святого, не перебивай его.

Её советы сыплются один за другим. У мамы всегда есть инструкция на любой случай.

Когда бьютимаг делает последний штрих – капает прозрачный блеск с золотыми искрами на губы, мама подходит ближе и критически осматривает меня с головы до ног. Её взгляд на секунду задерживается на моих губах, потом на глазах, и я замечаю едва заметный кивок одобрения.

– Тебя отвезёт мой водитель, – замечает она, стряхивая невидимую соринку на рукаве моего жакета.

– Я думала, мы с дедом поедем вместе, – говорю я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

– Нет, моя дорогая. – Мама качает головой, её тон становится ледяным. – Это завтрак, а не совместная прогулка. Ты прибудешь отдельно. Как взрослая. И пожалуйста, – она смотрит мне прямо в глаза, – не опозорь меня сегодня.

Она уходит, оставив после себя шлейф дорогих духов и тяжёлое молчание. Такой я еще ее не видела. Обычно она словно слегка смущена. А сегодня… это что-то новенькое. Похоже, моя аудиенция у деда ее очень взволновала. Не зря. Сильно сомневаюсь, что я смогу действовать строго по протоколу.

Глаза в зеркале смотрят на меня уверенно, а губы сияют, внутри всё сжимается от страха.

Магмобиль стоит у подъезда, чёрный и блестящий, хищный. Водитель открывает передо мной дверь, и я сажусь на заднее сиденье. Сразу же чувствую знакомый запах: дорогая кожа, едва уловимый аромат мужского парфюма и что-то ещё, едва заметное… Это тот самый магмобиль, в котором вчера катал меня Элай. Значит, это не его личная машина, а семейный транспорт. Теперь каждая деталь салона напоминает о вчерашнем вечере.

Не могу понять, что именно творится у меня внутри. Смущение? Укол боли из-за того, что вчерашний вечер был ложью? Или желание повторить? Но одно я знаю точно: я рада, что села сзади. Здесь темнее, можно прижаться к холодному стеклу и смотреть в окно, отгородившись от навязчивых воспоминаний: его смех, блики неоновых вывесок в его глазах, тепло его руки на моей талии во время танца…

Дорога занимает почти полчаса. Город за окном совсем не похож на тот, к которому я привыкла. Это Старый Горскейр. Улицы здесь широкие и пустынные по утрам. Мимо проносятся трёхэтажные особняки с белыми колоннами и высокими полукруглыми окнами, в которых отражается бледное небо. Тротуары вымощены тёмной, отполированной временем брусчаткой. Кованые фонари, похожие на застывших стражей, ещё горят тусклым жёлтым светом. Аристократы неспешно прогуливаются вдоль набережной, наслаждаясь праздностью.

Это совершенно другой мир. Чужой. Не тот, к которому я привыкла, но именно в таком мире родилась и выросла Зои. До того момента, как судьба свела нас вместе за высокими каменными стенами закрытой лечебницы для «особых» подростков с поломанной магией. Там над тщательно отобранными жертвами ставили эксперименты, как над лабораторными крысами. В лечебнице были в основном сироты, те, кого никогда не будут искать. Такие, как я. Зои не должна была там оказаться и, совершенно точно, у нее не было шанса выжить. Хотя видят боги, я сделала все возможное.

До сих пор сжимается желудок, когда всплывают обрывки воспоминаний об этом месте. Холодный остров, отрезанный от мира свинцовыми волнами. Серые стены палат. Гулкие коридоры. Запах антисептика, смешанный со страхом. Я надеюсь, что монстры в белых халатах, уже пойманы магстражами. Но я неспособна это проконтролировать. Это не в моих силах. Зато я могу отомстить за безымянную для всего мира девочку, которая не выжила в этом аду, чьё лицо до сих пор иногда приходит ко мне во сне… Это единственная причина, по которой я здесь, в этой роскошной ловушке, дышу этим воздухом. Поддавшись очарованию и лоску мира элиты Горскейра, легко забыть, почему я здесь очутилась. Стать одной из них и сделать вид, будто Зои и не было. Нельзя допустить подобного. Надо просто чаще возвращаться в прошлое, чтобы вновь пережить отчаяние и боль, которые многим из нас стоили жизни.

В уголках глаз предательски щиплет. Горячие, едкие слёзы, которые грозят испортить тщательно наложенный макияж. Я резко смахиваю их кончиками пальцев. Сейчас не время. Глава рода, к которому я еду на встречу совершенно не тот, перед кем стоит демонстрировать слабость.

Магмобиль плавно останавливается на тёмной брусчатке прямо перед рестораном «Кристалл». Здание занимает целый трёхэтажный особняк, который больше похож на музей. Первый этаж выстроен из массивных каменных блоков, а два верхних украшены светлой штукатуркой с замысловатой лепниной: завитками, гирляндами и изображениями мифических птиц. Парадный вход обрамляют высокие колонны с позолоченными капителями. Всё это выглядит очень помпезно и дорого.

Водитель быстро появляется у моей двери, открывает её и почтительно подаёт руку в безупречно белых перчатках. Я слегка опираюсь и выхожу. Сразу чувствую прохладный ветер с реки Кейры. Ресторан стоит на Центральной набережной. В воздухе чувствуется влага, где-то внизу слышен тихий шум воды. Из огромных полукруглых окон должен открываться прекрасный вид на реку.

Прохожу через высокий портал в холл. Внутри тепло, пахнет дорогой древесиной и цветами. Подхожу к стойке из тёмного полированного дерева, где сидит строго одетая администратор, и стараюсь держать спину прямо.