Притягательное зло

Тут я икнула и подняла голову, чтобы сделать пару судорожных вздохов.

Пальцы сжались.

Только некроманта мне не хватало!

Ладно, читаем дальше.

Иных следов насилия на теле не обнаружено, за исключением входного отверстия импульса парцилена.

Вот оно! Не зря встрепенулась моя интуиция, опять парцилен!

Незадолго до смерти имел место защищенный половой акт. То есть убила не женщина.

«Старая добрая история! – перелистнув страницу, подумала я.
– Любовник избавился от ставшей ненужной подружки. Напоследок ещё и удовольствие получил. Умный – с презервативом, чтобы личность не установили. Не факт, что смогли бы, тут ученым ещё работать, но если был магом…»

Незаконченная мысль облачком повисла в сознании.

Окаменев, уставилась на магическую изобразительную карточку с места преступления.

Если бы он был магом… Так у тебя имеется маг, Лена, с парциленом! Ладно-ладно, маг отдельно, парцилен отдельно, но почему бы их не объединить? Не действовали же все поодиночке! Один убивал, второй устроил погрoм в театре.

– Вот! Хассаби, ваша вода.

Не сразу сообразила, чего от меня хотели: задумалась.

Хассаби… Дожила, дожила, вырви ведьме глаз,теперь и передо мной заискивают.

– Может, окошко открыть? – нерешительно предложил инспектор.

Подумал, будто мне от картинок стало плохо. Эх, милый, я похуже видала. Спорим,тебе отрезанную голову кузины в подарочной упаковке не присылали.

– Спасибо, мне не жарко. А что с этой девушкой? – ткнула в карточку. – Так и не опознали? Дело закрыли.

– Увы! – со вздохом развел руками инспектор. – В гостинице она не останавливалась, в городе не появлялась. Да если бы и вдруг, то явно не в сорочке. Я так полагаю, – поделился он своими соображениями, - ее из окна проходящего поезда выкинули. Говорю ?е, местные на подобные изуверства не способны.

– ? можно мне копию? И судебного медицинского заключения тоже?

Покажу нашим спецам, пусть глянут.

– Можете забрать, - неожиданно расщедрился инспектор.
– Вы ведь до конца года вернете? У нас в конце года проверка просто, вдруг хватятся?

Какая незамутненная здесь полиция! Но почему бы не воспользоваться невиданной щедростью, раз предлагают?

Обещав курьером вернуть все в целости и сохранности, прихватила папку и поспешила к дому Сары ишт Фейт.

***

– Да вы проходите, не стесняйтесь! Простите уж, что я в таком виде…

Кутаясь в ажурную серую шаль, Сара встретила меня на пороге. Не удивлюсь, если она заприметила меня ещё у калитки.

Фейты жили в «сельской» части города, занимали половину добротного одноэтажного дома, держали огород. Почему ?ейты? Потому что некогда имелся и господин ишт Фейт, учитель, но вот уже пятнадцать лет, как Сара овдовела. А теперь вдобавок потеряла приемную дочь.

Я так и не решила, как гoворить с ней на щекотливую тему. Сообщили ли Саре? Не лучше ли отзываться об ?нне как о живой? Пожалуй. Если она сама заговорит, тогда да, а так не стоит. Жалко мнe эту женщину!

– Проходите на кухню, я сейчас!

Сара ненадолго скрылась в комнате, чтобы переодеться. Отсюда я слышала, как она кашляет. Интересно, чем она больна? Хватает ли денег на лекарства?

Поколебавшись, прямо в уличной обуви свернула из маленькой прихожей на кухню. Тапочек мне не предложили, выходит, можно.

Скромно, бедно, но чистенько.

Мерно тикают ходики на стене. На дровяной плитe (я уже успела забыть, как такими пользуются) варится суп в пузатой каcтрюле. С окна косится белая кошка. Смотрит, но не уходит.

– Чаю?

В дверях возникла Сара. Она переоделась, но шаль на плечах осталась. Только сейчас заметила ее нездоровую бледность, иссохшую кожу. Сара, конечно, не молода, но вряд ли ее превратила в мумию обычная простуда.

Не стоит говорить об Анне, не стоит. Не желаю уезжать с мыслью, что убила пожилую женщину.

– Не откажусь, – улыбнулась я и отодвинула один из покрытых лоскутной сидушкой табуретов.

– Мне сообщили. Вы ведь поэтому приехали?

Мы поняли друг друга без слов.

Плечи Сары дрогнули, но она взяла себя в руки, налила воды из скрипучего крана, поставила чайник на плиту. Я не видела выражения ее лица, лишь по сгорбленной спине догадывалась, как ей плохо.

– Да. Если вам тяжело…

– Теперь-то уже что? – покачала головой Сара и oбратила на меня потухший взгляд.
– Терять больше некого, все мертвы. Только…

Она внезапно шагнула ко мне, стиснула руку.

– Найдите его,того изверга, обязательно найдите! – горячечно зашептала Сара. – Хочу умереть, зная, что он получил по заслугам.

– Обещаю! – сдавленно пробормотала я и накрыла ее ладонь своей.

Мы ненадолго замерли, глядя друг другу в глаза. Потом Сара судорожно вздохнула и отпустила мою руку, засуетилась, метая на стол нехитрые угощения.

– Вы спрашивайте, – с притворной бравадой подтолкнула она меня к разговору. – Не стесняйтесь! Если какой-то протокол надо заполнить, опознание…

Тут самообладание ее покинуло, и, уткнувшись в стену, Сара безмолвно зарыдала. Сгорбившись, она зарылась лицом в ладони. Плечи тряслись от потока лившейся изнутри скорби.

– Он отправится в безвоздушную камеру, - пообещала я.

И собиралась сдержать свое обещание.

Сара не ответила, да я и не требoвала ответа. Пусть придет в себя, подожду. Могу и вовсе уйти. Не потребовалось. Приемная мать Анны оказалась на редкость сильной женщиной. Выплеснув свою боль, она снова превратилась в радушную хозяйку, даже улыбалась, хотя глаза по-преж?ему оставались пустыми. Мне не требовалось ничего спрашивать, Сара сама рассказала все: от того момента, как приняла решение заполнить пустоту после смерти мужа ребенком, до скорбной телеграммы.

– Скажите, - я старалась говорить как можно осторожнее, деликатнее, чтобы лишний раз не ковырять пальцем кровоточащую рану, – у Анны были поклонники? Жених, молодой человек?

– У нее нет. Анна только о театре думала, – вздохнула Сара. – Не довелось мне понянчить внуков! Только Верити, подружка ее, иногда сыночка привозила. Они вместе меня навещали, но редко. Сами понимаете, работа, да и дорого. Вот у Верити, у той жених был.

Навострила уши:

– Случайно не знаете, кто он?