Притяжение I

Мы договорились о встрече в парке через час и я, даже не думая попрощаться с этим нахальным выпендрежником, зашла домой. Завтра предстоял последний экзамен, поэтому от работы у меня заблаговременно взят выходной. Увидеть мистера Эллингтона снова не получится. Телефон молчит, на почте, как личной, так и рабочей – ни весточки. Даже в самые тяжелые времена он хотя бы один раз связывался со мной, чтобы узнать, как обстоят дела на фирме и все ли хорошо у меня лично. А сегодня – ничего. Ну что ж, сама виновата. Я же просила оставить меня в покое. Ну, вот и получила покой. Вечный… Тем не менее, тоска леденящими щупальцами сковала душу и рассыпала по лбу тревожные морщинки.

Парк встретил вечерней прохладой, пением птиц и отсутствием городского шума. Озеро располагалось в самой его глубине, куда не проникал шум машин и не доносились другие звуки индустриального мира. Как я и думала, уже прилетели лебеди и величественно расчерчивали озеро плавными линиями, склонив голову вопросительным знаком. Словно они спрашивали меня «ну что, довольна? Ты же своего добилась». Нет. Я была недовольна…

– Ну, здравствуй, подруга, – не очень любезно начала Одри.

– Привет. Прости, что так вышло с твоим парнем, – искренне извинилась я.

– Да ничего, он далеко не мальчик и сам может за себя постоять. Меня больше волнует, что произошло вчера вечером?

– Ох, – присаживаясь на одеяло, раскинутое прямо на траве, я тяжело вздохнула и отправила в рот ягоду черешни. Мы любили с подругой устроить небольшой пикник на берегу этого озера. – С чего начать?

– Например, с ваших прилюдных обжиманий с Генри Эллингтоном. Об этом весь город гудит уже! Мой босс дал задание написать статью о новой пассии миллиардера, но я отказалась по этическим причинам, – заметив мой укоризненный взгляд, поспешила отметить она.

– Одно слово – облом. Снова. И на этот раз рейтузы совершенно ни при чем. На мне был очаровательный кружевной комплект, а на нем – ничего. И, тем не менее… Я собираюсь уволиться.

– Ну дела…

Подруга смаковала абрикосы, а я налегла на черешню и некоторое время мы сидели молча, глядя на лебедей и думая каждая о своем. Я отщипнула белого хлеба и кинула птицам, которые с невозмутимым видом откушали лакомство и в благодарность повернулись к нам задом.

– Вот так и в жизни… ты к человеку со всей душой, а он тебе – «я чуть не совершил ошибку, спасибо мама спасла» или что-то в этом духе.

– Он что, познакомил тебя с мамой? – Одри чуть не подавилась.

– Да вообще история какая-то странная. Утром я проснулась в его постели и без одежды, а разбудила меня его мама. Что более странно – сам он дома не ночевал. Ну, мы мило побеседовали с ней, позавтракали, а потом он меня чуть не поимел. Но не вовремя, или как раз вовремя постучала миссис Эллингтон и… в общем, как я и сказала – облом. А после этого скандал. Я ревела, он просил не поступать так, а я просила оставить меня в покое.

Одри долго молчала, а потом, запустив косточкой в воду, процедила:

– Дура ты, подруга. Полная идиотка. Я ведь вижу – ты втрескалась в него по уши и сама же сожгла мосты. Мужчины такого типа как Генри Эллингтон не знакомят девушек с мамами, если не имеют на них планов. А ты теперь неделями будешь страдать, рыдать, не спать ночами, не находить себе места…

– Спасибо за поддержку, – возмутилась я. – Может, лучше расскажешь о своем приключении, чтобы мне хоть как-то отвлечься?

– А здесь особо нечего рассказывать, – она поджала ноги и загадочно улыбнулась. – Облома не было.

– И с каких пор ты стала такой многословной?

– С тех самых, как запала.

– На Кристофера Аллена? Да ты шутишь так? – меня от отвращения даже передернуло. Хотя, как я уже успела отметить, они очень подходили друг другу. Внешне. Внутренне же абсолютная противоположность. Как два берега одной реки. Одинаковые пейзажи, но никогда не пересекутся. Одри добрая, честная и неподкупная, несмотря на то, что журналист. Директора же Аллен ФинГрупп в подобном не упрекнешь. Подруга пожала плечами и горько улыбнулась. Кажется, она понимала, что ничего путного из этих отношений выйти не может. Точно также, как ничего путного не вышло у нас с мистером Эллингтоном. Просто я ему не ровня. Он – успешный взрослый бизнесмен, который перерос период первых пылких влюбленностей и розовых соплей, а я совершенно неопытная юная девушка, жаждущая любви и понимания. И если без конфетно-букетного периода обойтись и смогу, то без объяснений – вряд ли.

– Пойдем домой, что-то настроение у меня паршивое, а завтра экзамен.

– А через неделю выпускной, – чуть повеселела Одри, предвкушая, как снова будет делать из меня куклу. Увидев ее хищный взгляд, я тоже чуть приободрилась. Могу себе представить, что она со мной сотворит, учитывая, что вчера сделала из меня голливудскую актрису, сразившую сердце моего начальника.

* * *

Последний экзамен я тоже сдала на «отлично». Через неделю предстояло получить красный диплом, отгулять выпускной и отправиться в большую жизнь. Перспективы у меня были очень хорошие. На предлагаемой должности я за полгода могла заработать на неплохую машину, а за три – на собственную квартиру. Пока планов разъехаться с Одри не было. Но я прекрасно понимаю, как только у нас появятся постоянные отношения с кем-либо, придется делить имущество. Прямо как при разводе.

Миссис Лакинбери была рада узнать, что я начала поиск работы и уже связалась по поводу вакансий. Она очень рекомендовала и расхваливала фирму Кристофера Аллена, наверное, потому, что он, как и Генри Эллингтон, в свое время был ее выпускником. Но Кристофера она почему-то любила гораздо сильнее, считая его куда более пригодным для занятия международной инвестиционной деятельностью. Если под таковой понимать нечестную игру и подхалимаж, то действительно, у него был куда более солидный опыт и навыки в этой части, чем у моего начальника.

Решив, что после экзамена на работу можно не приезжать – я не ошиблась. Меня никто не искал. Звонков и писем от мистера Эллингтона не было. Может быть, меня уже уволили и, придя в офис, я обнаружу свой стол совершенно чистым, а заявление об увольнении – подписанным? Завтра обязательно это узнаю…

Однако когда наступило завтра, узнать мне ничего не удалось. Бернард как и положено, к 9 утра подъехал к моему подъезду. Рабочий стол находился точно в таком состоянии, в каком я его оставила, с одним единственным нюансом – листок с фирмами, которые я обзванивала, куда-то пропал. Не помню, чтобы забирала его с собой. Возможно, кто-то случайно смахнул со стола. В любом случае, я уже всех обзвонила и окончательное решение приму, обсудив с Одри и мамой – после университета. Никто не обязывает меня делать такой сложный выбор прямо сейчас.

Написать заявление об увольнении мне не хватало решимости. Я несколько раз набирала на клавиатуре официальные безжизненные фразы, но каждый раз удаляла. Наконец, обессилев, закрыла ноутбук и пошла в кабинет заместителя руководителя, чтобы узнать – в чем дело.

– Мистер Сильверстоун?

– Присаживайся, Амелия, – мужчина, не отрывая взгляда от документа, указал на кожаное кресло перед столом.

– Я ненадолго. Вы не знаете, что происходит? Куда пропал мистер Эллингтон?

Оторвавшись от бумаги, он смерил меня обеспокоенным взглядом и вновь продолжил чтение.