Притяжение I

– Или вы только с Генри… работаете?

А вот это ты сам виноват, Кристофер Аллен! Я развернулась, спокойно подошла к мужчине и со всей силы наступила ему каблуком на туфлю. Злобно взвыв от боли, он скрылся за кулисами. Зал ахнул, а я, невинно улыбнувшись, развела руками и уже быстрым шагом направилась к декану, чтобы поскорее покончить со своим позором. Непростительно, конечно, подобное поведение, особенно на публике, но он задел мою гордость, а я никому не позволяю этого делать.

– Что это было, Амелия? – укоризненно спросила декан, улыбаясь при этом залу.

– Он повел себя как последнее хамло, за что и поплатился, – я открыто и даже с вызовом посмотрела в глаза миссис Лакинбери. Она, к моему удивлению, оценила и одобрила мой ответ и, уже искренне улыбнувшись, сказала залу пару слов о моих отличных перспективах, научных работах и достижениях, всучила диплом и заставила простоять на сцене еще минут пятнадцать, пока вручались красные дипломы еще пяти выпускникам. К великому сожалению, разумеется, для них, а не для меня, Кристофер Аллен не смог лично пожать руку каждому, поскольку по причинам нуждаемости в неотложной медицинской помощи скрылся за кулисами. Так ему и надо. Знаю, что Одри разозлится на меня за эту выходку, но подобное поведение по отношению к женщине неприемлемо.

Наконец, красные дипломы были вручены, фотографии на память сделаны, пламенные напутственные речи произнесены. После этого нас проводили за сцену в фуршетный зал. Туда же пригласили и работодателей, готовых сделать предложение для краснодипломных специалистов.

Несмотря на то, что я училась с этими ребятами на одном курсе, мы практически не общались, и сказать друг другу нам было нечего. «Привет», «поздравляю» и каждый разбрелся по своим углам. Я же предпочла углу фуршетный стол и принялась ощипывать веточку красного винограда, ожидая, когда же, наконец, можно будет поехать на банкет и как следует там напиться. Да так, чтобы забыть события последней недели и сегодняшнего позора. Единственное, о чем мне не хотелось бы забывать, это человек, чье изображение теперь всегда возле моего сердца. Я задумалась и тронула кулон, незаметно для себя улыбнувшись.

– Что же заставляет ваш миленький ротик так улыбаться, мисс Уэйнрайт, – снова знакомый голос за спиной. Да когда же он оставит меня в покое? Еще и такие похабные намеки!

– У вас что, много лишних ног, мистер Аллен?

Он скривил недовольное лицо и, приобняв меня за талию, развернул лицом к невесть откуда взявшемуся фотографу. Вспышка ослепила так неожиданно, что я даже вздрогнула.

– Что все это значит? – возмутилась я, оттолкнув мужчину.

– Разве вы не коллекционируете фотографии с миллиардерами – выпускниками ВУЗа?

– Вот что я вам скажу, – я собиралась, наплевав на камеру, высказать этому ублюдку все, что думаю о нем, но невесть откуда взялось еще два журналиста. Они накинулись на меня с вопросами. При этом первый непрерывно щелкал возле моего носа вспышкой фотоаппарата, игнорируя мои протесты.

– Да, мисс Уэйнрайт, вы, наконец, прокомментируете вашу фотографию с мистером Эллингтоном в ночном клубе? Ведь вы последняя, с кем его видели до исчезновения. Вы причастны к тому, что он пропал?

– Что вы с ним сделали? Уголовное дело против вас уже возбуждено?

Уголовное дело? Вспомнив слова Одри о том, что действительно, лучше дать прессе комментарий, чем отмалчиваться, а потом читать голимый бред на страницах интернета, я хотела было открыть рот, чтобы ответить, но открыла его по совсем другой причине.

– Господа. Где ваша профессиональная этика?

Его глубокий пробирающий до глубины сердца голос я узнаю из тысячи других. С облегчением вздохнув, я обернулась. Это был Он. Дорогой темно-сапфировый костюм сидел идеально. Пиджак расстегнут, демонстрируя жилетку в тон, белоснежную рубашку и глянцевый черный галстук. Безупречный вкус. На моем лице помимо воли растянулась идиотская улыбка. Единственное, что бросилось в глаза и добавляло каплю дегтя – усталость на его лице. Никто другой в жизни этого не заметит, но я знала все его микровыражения, знала, когда ему требуется побыть одному, или когда он вымотан, знала, когда произошло что-то, что сильно на нем отразилось. Знала, лишь пользуясь своей интуицией, ведь мистер Эллингтон никогда не делился своими проблемами и неудачами, заявляя, что нельзя акцентировать на них внимание. Что проблем не существует, есть лишь вопросы, требующие решения. Вот и сейчас перед ним стоял какой-то вопрос, который никак не находил решения…

Он уверенно подошел ко мне, заставив поспешно отступить назад Кристофера Аллена, даже не удостоив его вниманием, и, заглянув мне в глаза, приобнял за талию. Как я обожаю этот взгляд – восхищенный, с высоты его роста. Но не надменный взгляд превосходящего человека, а безмерно покровительственный, обещающий защиту и весь мир у моих ног.

Журналисты на мгновение замолкли, а потом с удвоенной силой накинулись, но теперь уже на нас обоих. Прессы становилось все больше. Ее присутствие здесь не удивляло, поскольку заранее было известно, что на вручение дипломов приглашены первые лица страны в сфере бизнеса. Это традиционно происходит из года в год, ведь наш университет входит в тройку крупнейших вузов страны.

– У вас были вопросы к мисс Уэйнрайт? – напомнил он. – Задавайте, но по одному. И не забывайте, что обращаетесь к даме.

Только ему я могла позволить этот покровительственный тон.

– Амелия, как вы прокомментируете вашу совместную скандальную фотографию с мистером Эллингтоном?

– Слишком много алкоголя и слишком воспитанный мужчина, – коротко ответила я. журналисты застучали по клавишам своих устройств. Уверена, прямо сейчас в режиме он-лайн на разных сервисах появляются скандальные новости, моя фотография и подпись «слишком много алкоголя». Но что поделать, ведь так оно и было. Одри советовала, если не знаешь, что сказать – скажи правду.

– Мистер Эллингтон, когда вы объявите о ваших отношениях с мисс Уэйнрайт?

– Когда решит сама мисс Уэйнрайт.

Я залилась краской. Ведь он прекрасно знает, как общаться с журналистами, зачем дает такой грандиозный повод для скандала и сплетен? Зачем он смотрит на меня таким взглядом? Я чувствую его на себе, даже не глядя! Все-таки не выдержав, я ответила на этот вызов и повернулась к нему. Наконец-то наши глаза встретились, и мы увидели друг друга. По-настоящему. Увидели и осознали, что мы здесь, рядом, вместе. Это как теплая встреча двух душ в холодном унылом мире, как воссоединение единого, расколотого надвое. Мы смотрели друг на друга, как будто теперь все будет хорошо, как будто вдвоем мы можем пойти против всего мира. Я коснулась кулона на груди и улыбнулась. Его мягкая улыбка в ответ окончательно растопила мое сердце и никакой обиды или злости на него больше не осталось. Фотографы с бешеной скоростью защелкали фотоаппаратами. Я нашла в себе силы повернуться к ним, чтобы сократить количество компрометирующих снимков хотя бы до сотни.

– Амелия, так, когда вы объявите о ваших отношениях?

– Если нужно объявить, могу сделать это прямо сейчас. Я отношусь к мистеру Эллингтону с бесконечной благодарностью, уважением и… – в запале чувств, ощущая тепло его руки на своей талии, я чуть не сболтнула лишнего, но вовремя осеклась.

– И? – взмолились журналисты.

– И мне очень жаль, что наше деловое сотрудничество закончено. Тем не менее, мы останемся, я надеюсь, добрыми друзьями.

Как бы в поисках одобрения, я заглянула в его бездонные глаза, с иронией взирающие на меня.

– Да. Разумеется. Добрыми друзьями, – сказал он с улыбкой и таким тоном, что ему не поверила не только я, но и все присутствующие журналисты. Зачем он сознательно топит себя? – Поэтому сейчас я, исключительно по-дружески, тебя поцелую.

И прямо в присутствии репортеров, он накрыл мои губы своими. Легкая щетина под моими истосковавшимися пальцами, головокружение… Я захлебывалась от восторга. Мягкий и сладкий, словно персик, поцелуй длился бы целую вечность, если бы не вмешался Кристофер Аллен.