Привал странников

– Ты что, Рома?
– встревожился Алик. Указывая пальцем на экран, Казарян продолжал хохотать.
– Сбрендил, что ли?

Не отрывая глаз от обнаженных французских титек, Казарян сказал, давясь:

– Их бы, как Таньку, всех разом за соски крутануть...
– И уже закатился, не сдерживаясь. Тут смех напал и на Алика со Смирновым. Алик грохнулся на диван и дрыгал ногами. Смирнов никак не мог выпить полстакана.

Задребезжал дверной звонок. Не прекращая смеяться, Алик пошел открывать.

Махов вошел в комнату и остановился в растерянности. Глядя на него, троица стала утихать.

– Садись, капитан, - смог наконец предложить Смирнов.

– А Сырцов где?

– Занят пока, - ответил Махов, косясь на обнаженных девиц на экране. Троица на экран не смотрела: боялись нового приступа.

– Хороший он у тебя паренек, - сказал Смирнов.

– Хороший-то хороший, а навалял.

– Ты его не дави, Леонид. Он один больше того, что сделал, сделать не мог. Для того чтобы их опередить, нужно было перекрестное наблюдение. Как у них. Должно было быть задействовано не меньше трех оперативников, порассуждал Смирнов и выпил наконец свои полстакана.

– Одного-то - на свой страх и риск, а вы - трое.
– Махов не удержался, полюбопытствовал: - А что это вы такое смотрите?

– Программа французского варьете, - объяснил Алик.

– Да, - опомнился Махов.
– Ни сегодня, ни завтра мы вас, Александр Иванович, беспокоить не будем. А денька через три вы уж дайте показания следователю. Договорились? Теперь насчет завтрашнего дня. Я попробую нажать, чтобы рабочие были...

– А Ларионов-то что?

– А Сергей Валентинович пока меня не вызывает. Ну и я не высовываюсь. Да, я совсем забыл про вас, товарищ Казарян. Вы ведь свидетель...

– Я, пока Смирнов в Москве, с ним одной веревочкой. Так что, Леонид, всегда к вашим услугам.

– Тогда все, - решил так и не присевший Махов и направился к дверям. Погоревал на прощанье: - С вами бы посидеть, кино посмотреть, да дел невпроворот.

Было два часа ночи. В три уехал Казарян, Смирнов и Алик легли спать.

В девять часов утра бритый и уже позавтракавший Смирнов наяривал по телефону, Махова искал. Нашел и огорчился: не получилось у Махова, рабочие могли быть только после двух. Рассказал об этом Алику. Пригорюнились.

– Чем бы заняться?
– с тоской вопросил Смирнов.

– Мне к одиннадцати на пресс-конференцию, а ты отдохни. Я в полвторого буду.

– Отдохнешь тут, - проворчал Смирнов.

– Ромку дождусь и поеду потихоньку, - Алик протяжно зевнул: - Не выспался.

– Как грудного дитятю, из рук в руки меня передаете.

В десять явился Казарян.

– Прошу извинить за опоздание. Увлекся воспитательным процессом.

– Сынка драл, что ли?
– бесцеремонно поинтересовался Смирнов.

– Учил, - уклончиво ответил Казарян.

– Я пойду. Буду в половине второго, - объявил Алик и удалился, приветственно вознеся руку.

– До двух - пустое время, - сообщил Смирнов Казаряну.
– Что делать будем?

– Может, поспим?
– мечтательно предположил Казарян.

– Да не могу я спать!
– закапризничал Смирнов и вдруг вспомнил, ликуя: - Ромка, есть дело! Мои новые портки должны быть готовы к сегодняшнему дню. Вперед, за портками!

У подъезда их встретил милиционер Демидов в штатском. Он внимательными собачьими глазами осмотрел пожилую парочку и сказал:

– Здравствуйте, Александр Иванович.
– А Казаряну кивнул.

– Здорово, Демидов, - без удовольствия поздоровался Смирнов.
– А Сырцов где?

– Капитан отдыхать Сырцова отправил. Переживает парень. Первый раз в человека стрелял.

– Лучше было бы, если бы этот человек в меня стрелял?

– Да нет, конечно. Только вот убил.

– Пускай привыкает, раз такую профессию избрал. Поехали, Рома.
– И полез в "восьмерку", где уже сидел Казарян.

– Я с вами, Александр Иванович, - твердо сказал Демидов и ухватился за дверцу автомобиля.

Не обижать же паренька. Ему приказали.

– Тогда садись, телохранитель, - согласился Смирнов и пропустил Демидова на заднее сиденье.

– Куда?
– голосом танкиста осведомился Казарян.

– На Рижский рынок.

Через зеркальце Смирнов посмотрел на Демидова. Тот сидел, нахохлившись.

– Пушка-то при тебе, защитник мой любезный?

– При мне, - ответил Демидов и непроизвольно пощупал слева пестренький свой пиджачок.

– А если что, стрелять из нее будешь?

– Это смотря в кого, - понял Демидов подначку и улыбнулся.

– Давно в милиции?
– спросил Казарян.

– Второй год, - ответил Демидов и, в свою очередь, спросил: - А вы в кино работаете?

– В нем, служивый, в нем.

– А Гурченко знаете?

– Гурченко тебе зачем? Не по годам вроде.

– Просто интересно. Я ее книжку прочел.

– Так что же спрашиваешь? Ты же про нее все знаешь.

– Так то - книжка. А в жизни совсем другое.

– Хорошим книжкам надо верить, - изрек глубокомысленный Казарян и вырулил на стоянку у Рижского рынка. Виртуозно втиснулся в мелкую щель и остановился.

Вениамин Беленький встретил их приветливо, но сдержанно, ибо присутствие посторонних по старой привычке настораживало его.

– Ваши джинсы, - объявил он и кинул на прилавок элегантный пакет. Сквозь прозрачный пакет Смирнов орлиным взором углядел кожаную нашлепку на кармане штанов с надписью на иностранном языке "Bell".

– "Бел", - с трудом прочитал он.
– Что это значит, Веня?

– Bell - по-английски колокол, - объяснил Вениамин.
– А с другой стороны, начало моей фамилии - Беленький. Знак фирмы.

– Фирма веников не вяжет, - разглядывая извлеченные из пакета джинсы, заметил Казарян.

– Может быть, хотите примерить?
– предложил Веня.

– А можно?
– робко спросил Смирнов, вырвавший джинсы из рук Казаряна.

– Прошу!
– Вениамин широким жестом указал за угол, где к стене государственной палатки была прикреплена согнутая полукругом проволока, на которой висела тряпицей ширмочка. На земле лежал чистый половичок. Смирнов скрылся за ширмой. Оставшиеся на свободе внимательно наблюдали за его ногами: они были видны из-за не доходящей до земли тряпицы. Ноги разулись у коврика, затем встали на коврик. Вниз пали старые штаны, ноги освободились от них, и штаны исчезли. Потом была одна нога в носке. Потом вторая в штанине, и наконец стали видны обе новые штанины. За ширмой чиркнула "молния", и Смирнов явился на свет.