Привал странников

Ни ответа, ни привета. Тогда он, глянув на Демидова, сказал:

– Сейчас я им устрою шахсей-вахсей!

И нырнул в магазинные кулисы. Выкрикнув еще раз для Демидова: "Эй, есть тут кто-нибудь?", он через обитую жестью служебную дверь выскочил во двор. Оглядевшись, быстро припер эту дверь снаружи одним из деревянных ящиков, наваленных здесь в изобилии, как рычагом.

Вот она, на противоестественно высоких колесах, кургузая родная "Нива". За рулем безмятежно восседал Алик. Смирнов уселся рядом и приказал:

– Гони. Налево вдоль желтого дома, на Комсомольский.

Алик рванул с места. Когда поворачивали на Комсомольский, Смирнов глянул в зеркальце. Жестяная дверь в гастрономе была еще закрыта. Смирнов распоряжался:

– После светофора правее забирай. Под эстакаду и налево. А теперь в обратную сторону, развернулись у метро "Парк культуры", теперь сразу направо и мимо Института стоматологии в Теплый переулок. Все. Оторвались.

"Нива" пересекла Пироговку и мимо академии Фрунзе спустилась в горбатые переулки. Здесь рядом с домом, где когда-то был женский вытрезвитель, остановились.

– А сейчас что, Саня?
– спросил Алик.

– Сейчас я за руль сяду. А ты пойдешь домой. Тут рядом.

– Я тебя одного не отпущу.

– Отпустишь. Не для этого я от милиции оторвался.

– Саня, если с тобой что-нибудь случится, я себе этого никогда не прощу.

– Что-нибудь - это шлепнут меня? Так никакой гарантии, что при тебе они этого не сделают. Скорее всего и тебя вместе со мной шлепнут. За компанию. Ты хочешь мне помочь. Прекрасно! Так помогай мне! Сейчас ты вернешься туда и скажешь Махову: если и он хочет мне по-настоящему помочь, пусть продолжает долбать "Привал" как можно больше. И чтобы ни один, кто знает о находке в "Привале", не выходил до десяти, по крайней мере. Запомнил?

– Запомнил.
– Алик вылез из машины, освобождая место за рулем.

– И вот еще.
– Смирнов говорил, одновременно подгоняя сиденье под себя и проверяя приборную доску: - У меня путь неблизкий, туда и сюда часов пять, а с разговорами и все шесть, потом дельце небольшое в Москве. Следовательно, до двух Махов может не беспокоиться. Ну а если после двух меня не будет, пусть он начинает действовать. И с Романом обязательно посоветуется.

– Я заправился под завязку. Хватит тебе на сегодняшний вечер.

– Спасибо, вижу. До свиданья, Алька.

– Ни пуха, ни пера, - грустно пожелал Алик.

– К черту!
– весело гаркнул Смирнов, и "Нива" нырнула на Саввинскую набережную. С набережной сделал разворот к Бородинскому мосту и прижался к тротуару. Вышел, посмотрел - проверился на всякий случай. Вроде чисто. Посмотрел на часы. Десять минут седьмого. Теперь бы дачников опередить, чтобы на трассе не притесняли.

Выбрался на Бородинский мост и после Дорогомиловской заставы вышел на трассу. В Москве сдерживался - дорога опасная, самое большое начальство по ней ездит, орудовцев как собак нерезаных. За Окружной дал скорость.

– Волка ноги кормят. Дурная голова ногам покоя не дает, бессмысленно бормотал Смирнов, прибавляя и прибавляя.
– Волка ноги кормят. Дурная голова ногам покоя не дает...

Не до песен нынче было, не до расслабки. Успеть, всюду успеть главная задача.

Скинул скорость у бетонки, здесь пост ГАИ, верноподданически миновал пост и опять стал потихонечку набирать скорость до ста двадцати. Вот и деревушка.

Дорога через осинник была, как и в прошлый раз, ободряюще пустынна. Узковата, правда, но ничего: рискнуть можно. Рискнул: двадцать километров за десять минут.

Ну, по морям, по волнам, нынче здесь, завтра там. На горку, с горки. Площадь, собор. Интернациональная, Вторая Социалистическая. Стоп. Приехали.

Калитка была открыта, и дверь в дом - тоже. Смирнов позвал:

– Леша!

Никто не отозвался. Но все равно, значит, где-нибудь поблизости. Смирнов присел на ступеньку крыльца. Но был набран такой темп, что сидеть просто так не было никаких сил. Вскочил, вышел за калитку и стал ждать здесь, прогуливаясь по заросшей дорожником тропке, идущей вдоль забора. Наконец-то! Борзов беспечно приближался, держа в руках литровую банку с молоком.

– И опять дорогой гость!
– приветствуя Смирнова, возгласил он. Правда, со значительно меньшей долей восторга, чем в прошлый раз.
– Прошу в дом.

– Я ненадолго, Леша, - по возможности успокоил его Смирнов.

– Молочка парного не хотите?
– спросил Алексей, когда они уселись за столом.

– Выпью с удовольствием.

Леша принес два стакана и осторожно налил в них из банки. Они одновременно - залпом - выпили.

– Так чем могу быть вам полезен, Александр Иванович?
– спросил Леша, платочком промокнув рот.

– Мне крайне необходим твой самый богатый человек в Москве. Сегодня необходим.

– Мы же в прошлый раз обо всем поговорили, Александр Иванович.

– То в прошлый раз. В прошлый раз я предполагал, а теперь знаю. Дай мне его, Леша.

Леша посмотрел на Смирнова, улыбнулся и сказал:

– Нет.

– Как только команда узнает про открывшиеся обстоятельства, они прикончат его. Ты пойми, эта встреча нужна ему больше, чем мне! Ради его блага, Леша!

– Милиция всегда действует ради нашего блага!

– Я не из милиции.

– Все равно нет.
– Алексей встал, подошел к окну. Смеркалось помаленьку.

– Я ведь его вычислю и по другим каналам выйду на него. Неужто ты этого понять не можешь?! Но время, время. Я в цейтноте, Алеша.

– Вы когда в Москву собираетесь возвращаться?
– спросил Алексей, по-прежнему глядя в окно.

– Сейчас.

– Сейчас не советую. Вы гнать будете, а сумерки - самое коварное время. Не дай бог, разобьетесь. Отдохните, через полчаса поедете. При фарах безопаснее: внимательней будете. Устали небось?

– Как собака, - признался Смирнов.
– Весь день пустой желудок, и есть не хочется.

– Прилягте, Александр Иванович, - предложил Алексей.

– Просто посижу немного, - сказал Смирнов и перебрался в кресло. Отпустил напряженные мышцы, раскинулся и закрыл глаза. Леша задернул занавески, включил мягкий нижний свет-торшер, устроился с книжкой в другое кресло. Картиночка эта напоминала нечто, описанное Диккенсом.

– Что читаешь?
– не открывая глаза, спросил Смирнов.

– Диккенса, "Крошку Доррит".