Привал странников

– Гляди ты!
– обрадовался старший.
– А большой?

– Отроете - посмотрим.

Витек протянул шланг от скверика, от садового крана и включил его. Тонкая струя зашевелилась и выпустила струю. Старший подхватил струю и, поприжав большим пальцем дырку, водяным веером прошелся по помещению. Пыль стала оседать.

– Ну, дедок, ну, молодец!
– имея в виду Смирнова, радовался старший.

– Вы бетон почаще смачивайте, - посоветовал на прощанье Смирнов. И Махову: - Выйдем, Леонид.

Вышли. Махов глазами отыскал бьющих баклуши оперативников и приказал:

– Вы там рабочим помогите осколки оттаскивать.

Оперативники послушно, но без радости отправились в здание. Смирнов и Махов устроились в скверике.

– Леонид, ты списки, о которых я просил, принес?

– Вот они.
– Махов достал из кармана бумаги. Смирнов взял бумаги и, не заглядывая в них, невинно поинтересовался:

– Списки ты составлял по телефонной справке управления?

– По-прежнему держите меня за лоха. Нет, Александр Иванович, это копии ежегодных официальных актов.

– Я посмотрю?
– из вежливости спросил разрешение Смирнов и, не ожидая маховского ответа, стал листать бумаги. Потом изучать. Потом попросил у Махова ручку и отметил важное для себя жирными галочками на полях.

– Что вы отметили, Александр Иванович?
– спросил Махов, принимая возвращенные Смирновым бумаги. Принял, сложил вдвое, сунул в карман.

– После скажу, - Смирнов откинулся на скамейке.
– Позагораем, Леонид?

Подошли Алик с Казаряном, уселись рядом.

– Ну как там?
– задал постоянный свой вопрос Алик.

– Долбают, - дал исчерпывающую информацию Смирнов.

Дожидаясь, уныло сидели, перебрехиваясь ни о чем. Через полчаса Алик ушел. Через час, наверное, из "Привала" выскочил один из оперативников и закричал:

– Товарищ капитан! Рабочие вас зовут!

– Пойдемте, Александр Иванович, - пригласил Махов, и они пошли. Казарян - следом.

– Что у вас?
– спросил Махов, с солнца плохо видя в помещении.

– До какого-то покрытия дошли, начальник, - доложил старший. Махов спрыгнул в глубокую, в человеческий рост, яму и там нагнулся.

– Пластик какой-то, в кирпичную кладку разрисованный, - сообщил он наверх.

– Понятно. Облицовку со стены сорвали, - вспомнил старинный кирпич Смирнов.
– Пусть отбивают до края, чтобы отогнуть можно было.

Махов выбрался из ямы, а в ней по-новому загрохотали отбойные молотки и грохотали еще минут десять. Умолкли разом, и голос старшего возвестил:

– Край, начальники!

Махов опять прыгнул в яму и оттуда потребовал:

– Нож!

Один из оперативников кинул вниз финку в футляре. Там, внизу, Махов надрезал в двух местах пластик и попросил рабочих:

– Потяните-ка, братцы.

Рванули. Оторвали и стали загибать кусок метра в полтора. Загнули и увидели деформированный мужской труп в лиловом шелковом костюме и руку второго, еще не освобожденного от пластика и бетона трупа.

– Всем наверх, - приказал Махов. Вылезли рабочие. Вылез и сам Махов. Спросил у Смирнова:

– Как решим, Александр Иванович! Продолжать раскалывать или подождать?

Не отвечая ему, Смирнов присел на корточки у края ямы - получше хотел рассмотреть, что там. Рассмотрел. Крикнул:

– Роман!

Подошел Роман, присел рядом, присвистнул и догадался:

– Привал странников.

– Теперь тебе все ясно?
– спросил Смирнов и посмотрел в глаза.

– Абсолютно!
– заверил Казарян, хлопнул себя по коленям и поднялся с корточек.
– Это зрелище не для меня. Я пошел, Саня. А вы уж тут без меня шуруйте.

Махов проводил Казаряна взглядом и повторил вопрос:

– Ну как, Александр Иванович?

– Сделай десятиминутный перерыв, Леонид. Только пусть рабочие и оперативники здесь останутся. Через десять минут продолжите. А сейчас у меня к тебе разговор есть. Выйдем.

А на улице - полный ажур. Солнышко светит, малые дети резвятся, очередь к винному отделу стоит. Да и Смирнов с Маховым имели вполне соответствующий вид - прогуливались.

– Дай-ка мне твои бумаги еще раз, - попросил Смирнов. Махов отдал бумаги.
– Смотри, кого я тут из покойников отметил. Одиннадцать подпольных миллионеров-цеховиков. Не скажу, что все одиннадцать, но шесть-семь из них лежит у тебя в подвале.

– Понятно, почему вы опасались переговоров с лагерным управлением, мгновенно сориентировался догадливый Махов.
– Глотов, которым вы интересовались, по всей видимости, живой?

– Глотов был живым до прошлой субботы, - сказал Смирнов.

– Не понял, Александр Иванович.

– Потом объясню. А пока продолжай долбать подвал. Отроешь всех и открывай новое дело. Можешь особо не торопиться.
– Смирнов глянул на часы.
– Ого! Уже шестой. А мне в юридическую консультацию на Третьей Фрунзенской до шести надо быть. Леня, помни, вы еще ничего не нашли.

– Вас отвезут туда и обратно, - заверил Махов и, подойдя к дверям "Привала", крикнул: - Демидов!

Явился Демидов, осмотрел себя, отряхнулся слегка и сказал:

– Слушаю, Леонид.

– Будешь сопровождать Александра Ивановича.

По мановению маховской руки подъехала "Волга". Смирнов с Демидовым уселись в служебную машину и тронулись в путь по набережной. Проехали под Крымским мостом, проехали "Фитиль", и вдруг Смирнов хлопнул себя по лбу:

– Э, черт! Прибейся тут, - сказал он водителю, и тот притормозил. Совсем забыл, что папиросы кончились. Я на минуту в магазин.

– Я с вами, - сообщил Демидов и вылез из машины вслед за Смирновым. Поздно вы вспомнили, на малую дорожку не успели заехать.

– Да мы через бульвар, и порядок. Не баре.

Так, теперь для того, чтобы водиле на Комсомольской выбраться, надо три светофора миновать. По крайней мере, три минуты форы. Только бы одной из дур за прилавком не оказалось. В кондитерском отделе или в соках. В магазине нелюдно, до времени полковников из соседней конторы еще десять минут.

В отделе "Соки-воды" продавщицы не наблюдалось. Смирнов постучал монетой по прилавку. Нулевой эффект. Выкрикнул:

– Кто здесь работает?