Привидения на цыпочках
Шрифт:
И все время нам попадались сам Кошкин и его жена Киска. Они, не обращая на нас внимания, тоже бродили по дому и прикидывали, как будут расставлять здесь мебель из «Эталии», как говорила тетя Киска, и оформлять всякий интерьер. Они все горячились и спорили:
– А вот это историческое фото, - говорила Киска, - мы поместим в главной зале, прямо над камином.
– Ну что ты, Киска, - снисходительно посмеивался Кошкин, - это не скромно. Люди могут подумать, что я хвастаюсь своими заслугами.
Историческое фото висело в одиночестве на голой стене. Там был снят сам Кошкин в черном костюме в центре
Лешка почему-то с особым вниманием изучил фотографию, когда Кошкины перешли в соседнюю комнату. Он вообще все время подмигивал мне и напоминал взглядом: мол, смотри внимательно, Дим, запоминай - пригодится.
А чего тут особо разглядывать? Дом как дом. Мы такие тыщу раз по телевизору видели. В сериалах про новых русских.
А вот Лёвик со своим хвастовством меня порядком достал. Чижик какой-то неугомонный. Так все время и чирикал:
– Это еще что! Вот как мы насовсем сюда переедем - приходите в гости. Такое увидите!
– Мы с пирожками придем, - обрадовал его Алешка.
– Тебе какие больше нравятся? С рисом или с вареньем?
– С рисом! И с вареньем! И с картошкой тоже! И с капустой особенно.
С «Мерседесом» у Алешки прокол получился - не удалось прокатиться. Выяснилось, что Лёвика в город не повезут, он останется здесь, с мамой и с охранником. Ему нужен свежий воздух. Лёвику, конечно, а не охраннику. Тот и без свежего воздуха хорош был. Мы его, правда, видели только издалека, на пороге бани, но большая баня рядом с ним казалась просто собачьей будкой.
В общем, обратно мы поехали на электричке, с одним билетом на двоих.
Собаки, которые терпеливо дождались нас, проводили до станции и помахали хвостами на прощанье. А вожак даже заскулил от огорчения, когда Алешка появился в окне вагона.
Дорогой особых приключений не было. Кроме контролеров. Вот такая закономерность: когда едешь с билетами, их никогда нет, а если один билет на двоих (или вообще ни одного), они тут как тут!
Но Лешка, артист, задал им такой концерт, так натурально расхлюпался, что все пассажиры за него расстроились и стали за него заступаться. В конце концов не только контролеры отступили, но еще у нас в руках оказались два мороженых и одна шоколадка.
В общем, с контролерами обошлось. Но не обошлось без разговоров. Я, честно говоря, на Лешку разозлился. Дурацкая какая-то поездка. На фиг нам сдался кошкинский дом? И тут Алешка, утерев свои крокодиловы слезы и развернув шоколадку, брякнул такое, что я чуть не дал ему подзатыльник. Да и брякнул-то так спокойно, будто чайную ложечку на пол уронил.
– Послезавтра, Дим, мы заберемся в «Кошкин дом» и пошарим в кошкинском компьютере.
Я долго молчал. Мало сказать, что я просто обалдел. Я боялся, что начну заикаться.
– Ты чего, Дим?
– удивился Алешка на мое молчание.
– Обиделся, что ли?
– Ты соображаешь? Ты знаешь, что это такое? Да за такое в тюрьму могут посадить!
– А нас не поймают, - безмятежно ответил Алешка.
– Я все продумал. Слушай, Дим. Мы приедем… Так? Ну там, всякие ля-ля - тополя, так? Ты немного с Лёвиком позанимаешься арифметикой, а потом скажешь: «Ой, я совсем забыл, мне пора!» - и пойдешь к выходу. Я Лёвика отвлеку, а ты спрячешься в камине - скорчишься
– Ага, в камине корчиться не будешь… А я?
– А ты будешь корчиться до глубокой ночи. А потом тихонько, на цыпочках, как привидение, спустишься вниз и отопрешь мне дверь. Ту, помнишь, Лёвик показывал - для прислуги. Ой, Дим, у тебя мороженое растаяло! Ты весь закапался.
Ага, закапался… Заслушался! У меня возникло дикое желание сунуть мороженое Лешке за шиворот. Пусть охладит немного его фантазии. А он продолжал стрекотать:
– Я, Дим, тихонечко в Кошкин кабинет пройду и поработаю с компьютером. Всю ночь. Ты меня за дверью будешь охранять, а за забором, на всякий случай, нас будут сторожить мои ребята. Утром, когда папа будет завтракать, мы ему на стол - бряк!
– распечатку всех Кошкиных взяток! Здорово я придумал?
Здорово… За такие придумки - надавать бы ему как следует! По шее и по другим местам.
– Ну вот что! Никуда мы забираться не будем и шарить тоже, - твердо сказал я.
– Ага!
– Алешка даже подскочил на сиденье.
– Ты, значит, не за нас, а за жуликов? Пусть они воруют, пусть берут взятки, отбирают у стариков квартиры, а у детей стадионы, пусть творят что хотят, а наш Димочка - хороший. Он слишком честный, чтобы с жуликами бороться…
– Не ори на весь вагон, - прервал его я.
– Для борьбы с жуликами милиция есть.
– Ты сам не ори!
– братец вдруг успокоился. И спросил очень вежливо: - Ты своего папу уважаешь?
– Конечно!
– не стал я скрывать.
– Он хороший милиционер?
– Да.
– Ты ему веришь?
– Еще бы!
– Ну вот.
– Что - вот?
– Помнишь, папа говорил, что никогда никакая милиция не справится с преступниками без помощи честных людей?
Поймал, как говорится. Ну и дальше он стал хитрить, лисенок.
– Мы ведь, Дим, ничего плохого не будем делать. Только хорошее. Заглянем в компьютер, найдем там что-нибудь и сообщим папе. И тогда милиция сможет все сделать официально. И Кошкин с Кошкиндом получат то, что им положено.
Говорил он правильно. Только я боялся, что и мы тоже. Получим, что положено. По полной программе. Но Лешку это не пугало.
– Нет, Лех, - я никак не мог согласиться с его планом, - мне так не нравится. Я не могу забираться в чужой дом… ночью… тайком…
– И ничего не тайком! Я все уже по-другому придумал.
И он тут же рассказал мне свой новый план. Я прикинул и согласился. Во-первых, потому что он здорово придумал. А во-вторых, должны же честные люди помогать милиции в борьбе с жуликами. Иначе справедливость никогда не наступит.
Вечером мы позвонили Никишову и рассказали про Лешкин план. Серега пришел в восторг. И сказал:
– Витек сейчас дома, только что с работы пришел. Я его уговорю, а потом вам звякну. Ждите!
Витек - это старший брат Сереги. Он работает, я уже говорил, каким-то геодезистом. Они со своей бригадой всякими приборами размечают места для строительства. Если Витек не откажется помочь, то успех нам обеспечен.
– Как думаешь, Дим, - спросил Алешка, - согласится Витек?
– Согласится. Он ведь тоже в нашей школе учился.