Приворотное зелье на единственную

– - Люба, Люба, малышка меня поцеловала, - восторженно сказал Михаил, прижимая по-прежнему к себе девочку.
– Ты представляешь, сама поцеловала.

– - Вот и познакомились, - удовлетворенно сказала Люба.

– - И ведь я не сплю, - засмеялся и Михаил.
– Ущипни меня, Люба!

– - Не спишь.

Люба положила злополучный пакет на стол и села рядом. Столько надо было сказать, а тут все слова пропали. Они сидели какое-то время молча. Неожиданно начала капризничать Нюся. Было жарко, дочка вспотела, Люба сняла с неё кофточку, но малышка куксилась. Так всегда бывает: забыла мама бутылочку, дочка пить захотела.

– - Почему она плачет?

– начал беспокоиться Михаил.
– У неё что-нибудь болит?

– - Жарко. Пить хочет Нюся, - пояснила Люба.
– А я забыла дома бутылочку с водой.

– - Я принесу, в колодце хорошая вода. Где-то было чистое ведро, я вчера вымыл, - заторопился Михаил.
– Тоже пить хотел.

Люба хотела сказать, что такую воду нельзя ребенку, но потом подумала: пусть Мишка идет, пока будет ходить, она даст малышке грудь, девочка немного пососет и успокоится. Так она и поступила. Но только мужчина вышел во двор, на него налетела откуда-то Сяпка. Там поднялся отчаянный визг. Михаил забыл про воду и вернулся через минуту с радостно потявкивающей Сяпкой на руках.

– - Люба, ты и псину мою сберегла...
– начал он говорить и замолчал.

Женщина сидела к нему вполоборота, она кормила грудью ребенка. Круглые глаза девочки внимательно и сердито посмотрели на Михаила, и мужчина понял: не надо мешать такому важному делу. Люба смущенно пыталась прикрыть грудь. Михаил медленно опустил собаку на пол, та жалась к нему, жалобно повизгивая, с опаской поглядывая на Любу. Умный песик знал, когда малышка ест, лучше не шуметь, хозяйка бывает очень сердитой в эти моменты. Но ведь вернулся обожаемый хозяин. От него нельзя отходить! А то опять пропадет. Михаил подошел и осторожно сел рядом с женщиной. Сяпка, охраняя, легла на пол. В голове мужчины зрела, оформлялась очень важная мысль. Не упустить её, не обидеть Любу неосторожными словами. Люба хоть и почувствовала себя несколько неловко, но ничего не могла сделать. Святое дело, говорила Лиза, когда женщина кормит ребенка грудью. Это было, конечно, так. И сейчас всем распоряжалась Нюся. А она не собиралась выпускать материнский сосок из своих пухлых губок, хотя глазки её уже начинали дремать. Приближалось время её обеденного сна.

– - Эта девочка, значит, твоя все-таки дочь!
– в задумчивости проговорил мужчина.

– - Моя, а чья же еще, - удивленно отозвалась женщина.

– - Я думал, Вероники. Ты любила возиться с её Марусей.

– - Маруся уже большая. Это Анюта. Нюся.

– - Анюта. Нюся, - повторил Михаил.

Девочка сердито открыла глаза и вновь зачмокала.

– - Ишь, ты, какая строгая. Молчу, молчу, - испуганным шепотом проговорил Мишка.
– И ты, Люб, молчи. Не видишь, ребенок засыпает.

Люба улыбнулась. Малышка уснула.

– - Я принесу коляску в дом. На улице дышать нечем, а здесь немного прохладнее, - заторопился мужчина.

Михаил осторожно вышел на цыпочках. Принес коляску. Потом подошел к женщине, бережно взял ребенка из её рук и осторожно положил в коляску, качнул несколько раз, Нюся продолжала спать. Михаил обнял свою Любку и стал целовать. Зачем какие-то слова. И так все понятно. Эта женщина, как и тогда зимой, вызывала жгучее желание, пожалуй, только более сильное. Мужчина бережно опустил Любу на диван.

– - Ну что ты со мной делаешь?
– тихо простонала она.

– - Это ты давно со мной сделала, - ответил Михаил, тесно прижимаясь к желанной женщине.

Диван был старый, узкий, но им вполне хватило места. Как и полтора года назад, оба спешили, соскучившись друг по другу, желали быстрее насладиться друг другом. А потом лежали, прижавшись, боясь хоть на минуту расцепить кольцо рук.

– - Люба, - шептал Михаил, - нам больше не надо расставаться. Ты выходишь за меня замуж. Я люблю давно тебя, я всегда тебя любил, я уже люблю Нюсю. Нам втроем будет хорошо.

Люба кивала, соглашаясь. Никакие слова не нужны. Как любила она Михаила, так и любит. С ним никакой Кешка со своими глупыми предложениями не страшен. Завозилась в коляске, потревоженная шепотом, Нюся. Женщина поспешно встала, задела стол, на пол упал пакет, разлетелись деньги.

– - Это что?
– спросил Михаил, собирая купюры.
– Почему у тебя с тобой столько денег?

– - Это твоя машина, - несколько виновато сказала Люба.
– Я продала её, Миш. Так получилось. И прости меня, истратила часть денег.

– - Любка, ну что ты говоришь?
– ответил мужчина.
– Я оставил машину тебе. И прости меня, что так долго не подавал вестей о себе. Честно, я боялся Годеонова, боялся Геры.

– - Миш, Геры давно нет, а Родион Прокопьевич - хороший человек, - ответила женщина, покачивая коляску.
– Не надо его бояться. И еще, тебя ждет Лиза...

– - Где она?
– сразу встрепенулся Михаил.
– Я как увидел вчера развалины... Что с домом?

– - Ты не знаешь всего. У Лизы сгорел дом, она осталось без всего...

– - Как! Все-таки Криста выполнила свою угрозу. Она обещала спалить дом колдуньи. Ей, видите ли, не то зелье Лиза дала...

– - Я не знаю, Криста подожгла или нет, её и Снежены больше нет, пусть они покоятся с миром, если это возможно. А Лизу приютил Родион Прокопьевич. Хотя слово "приютил" тут не подходит. Хозяйкой сделал, царицей, как он говорит. Миш, Лиза стала его женой.

– - Что? - изумлению мужчины не было предела.
– Все-таки он не разлюбил её? И она все простила?

– - Я не знаю, о чем ты говоришь, мой Мишутка. Но Лиза и Родион Прокопьевич - счастливая супружеская пара. Годеоновы! Я им порой завидую. Они помогали мне, пока тебя не было, они очень любят Нюсю....

– - Подожди, Люб! Ты говоришь о Лизе, о Годеонове... Почему ты не скажешь мне самого главного? Я ведь тоже умею думать. Мы с тобой прожили несколько месяцев, как муж и жена... От кого ты родила девочку? Нюся - моя... моя дочка?
– в глазах мужчины застыла огромная надежда.
– Люба, не молчи!

– - А то чья же, - обиженно ответила женщина.
– Других мужчин в моем доме не было. И в постели тоже.

– - Любка, - Михаил даже задохнулся.
– Любка! Любка! Ты.. Ты.. Ты просто умница... Янтарек мой!

– - Миш, а почему ты ни одной весточки не подал нам?
– спросила Люба.
– Мы ждали. Я, Лиза, Родион Прокопьевич, потом и Нюся.

– - Я пытался... К тебе заезжал мой друг, должен был забрать тебя. Но не нашел. Я решил, что ты уехала в А-к. Нина так сказала...

– - Да, я просила её об этом... Тебя искали... Я не знала ничего...

Нюся так и не проснулась. Михаил и Люба долго говорили, разобрались во всех ошибках и недоразумениях, хотя этого особо и не надо было. Они встретились, им было хорошо, оба знали, что будут вместе. Через часа полтора проснулась Нюся. Люба опять дала ей грудь. Михаил с трепетом наблюдал за своей дочкой, занятой столь важным делом, а потом сказал: