Приют одинокого слона

Так оно и вышло. Андрей Воробьев по прозвищу Танк с большой радостью купил у меня мою расписку. А потом я купил у него видеока с сету, на которой четверо бравых молодцев по очереди трахали Макса во все имеющиеся от природы отверстия.

Кассета эта какое-то время лежала у меня в сейфе без движения. Просто так, на всякий бякий случай. И только потом я понял, как именно могу ее использовать..."

* * *

1 января 2000 года

Висящие над плитой часы, сделанные в виде медной сковороды, пок а зывали половину двенадцатого. Ложиться спать никто не собирался. Во-первых встали за полдень, перепутав день с ночью, а во-вторых, слишком все были взвинчены. Две смерти за сутки! И убийца рядышком. Кто? А черт его знает. Может быть, тот, кто сидит рядом. Или напротив. Или в углу.

Прикончив бутылку коньяка, мужчины вернулись в гостиную. В ы бравшегося из туалета на полусогнутых Макса складировали на диван. Он промычал что-то невнятное, вздохнул тяжело и начал тихонько похрап ы вать. Оксана, поплотнее запахнув куртку и поджав под себя ноги, забилась в угол кресла. Она рассчитывала, что Вадим сядет рядом, но его опередила Лида.

– Можно?
– жалобно спросила она и, не дожидаясь ответа, приж а лась к Оксане.
– Может, шубу принести?

– Не надо, - вздохнула та.

Вадим с Мишей принесли с чердака пахнущий пыльной плесенью ма т рас, бросили на него волчью шкуру и растянулись у камина, глядя на игра ю щее пламя.

– Дров осталось мало, - Вадим помешал угли кочергой и заглянул в ящик.
– И угля тоже. Насколько я помню, угля в подвале есть еще немного, а дрова - все. Генка же говорил, что камин - только для понта, а не для от о пления. Если нас в ближайшее время не откопают, придется идти валить ели.

– Под таким ветром и снегом?

– Кстати, вы слышите? Ветра-то, кажется, и нет уже.

Все замолчали и прислушались. Действительно было тихо. Только п о трескивали поленья в камине. Что-то мягко ухнуло - наверно, снова сорв а лась с крыши или с дерева снежная шапка.

Миша встал, подошел к двери, выглянул наружу. Ветра не было, но снег падал, да так густо, что не видно было даже нижней ступеньки крыльца. Огромные пушистые хлопья, словно перья из лопнувшей подушки, они были везде.

– Что толку, что ветра нет, - Миша закрыл дверь и вернулся к камину.
– Снег валит. Все сильнее и сильнее.

– Говоришь, ветра нет?
– совершенно трезвым голосом спросил Макс, поворачиваясь к ним лицом.
– Я вот что вспомнил. Я еще ночью подумал: что-то не так. Когда мы вошли к Генке, окно было открыто. Черт его зн а ет, зачем ему понадобилось открывать окно. Не в этом дело. А в том, что на подоконник намело сугроб. Откуда он взялся? Напорошить могло, да. Но сугроб мог получиться только от сквозняка.

Миша чуть заметно вздрогнул, но заметил это только Вадим, кот о рый лежал рядом.

– Чего тут странного?
– Мишин голос звучал подозрительно безз а ботно.
– Лидка же говорила, что открывала окно. Уж не знаю, зачем.

– Я же сказала, посмотреть на горы.

– Увидела?
– с ехидцей спросил Макс.

– Что?

– Горы.

– Нет. Слишком сильный был снег.

Макс усмехнулся, словно говоря: "Все ясно, господа!", и снова отве р нулся к стене.

– И все-таки, почтенные, как спать будем?
– спросил сквозь зевоту Вадим.
– Топить ночью, думаю, не будем, иначе уже завтра останемся без топлива. Наверно, стоит все-таки заночевать здесь. Лиде с Оксаной сдв и нем кресла, диван разложим. Ты, Мишка, можешь с Максом лечь, а я - на матрасе. Или наоборот.

– Ну нет!
– не согласилась Лида.
– Не буду я в кресле спать. Как хот и те, а я пойду к себе. Завернусь в два одеяла, шубой накроюсь.

– И я здесь не хочу, - поддержал ее Макс.
– Диван скользкий.

– А где ты спать тогда будешь? С... мертвой?

Макс задумался.

– Ну, если вы с Ксюхой собираетесь здесь остаться, то я могу лечь в вашей комнате. Если, конечно, не возражаете.

– Мне все равно, - отмахнулась Оксана.

– Мне тоже, - поддержал ее Вадим.
– А ты, Мишка?

– Я - здесь, - четко и раздельно ответил Миша, не глядя на Лиду.

– А я что, там одна буду?
– взвизгнула та.
– Там же...

– Выходит, одна.

Миша посмотрел на жену долгим тяжелым взглядом, и она замолчала на полуслове. Залилась краской, заметной даже в тусклом свете камина, вскочила и вышла.

– Скатертью дорога, - пробормотал себе под нос Миша.

Вадим с Оксаной переглянулись, но ничего не сказали. Минут через двадцать Макс встал с трудом и, пошатываясь, тоже отправился на б о ковую.

– Не боишься, что заблудится?
– подколола Мишу Оксана.

– Кому она нужна? Кроме меня. А даже если и так, что с того?

– Ого!
– тихонько пробормотала Оксана.