Приют одинокого слона

– Что это такое?
– голосом оскорбленной пифии взывала Лида.
– Это что же такое?

– Репринтное издание. Конец восемнадцатого века, - все с той же радостной улыбкой пояснил Генка.
– Господина Чулкова сочинение. "Пригожая повариха, или Похождения развратной женщины". Ты же любишь дамские романы. А у тебя, Макс, что? Честно говоря, забыл. Кажется, "Любовь Ганимеда14", да?

– Да я тебе сейчас морду разобью, ты!.. Да я тебе...
– Макс, отшвырнув книгу, бросился к Генке, но тут свет начал стремительно тускнеть.

Все замерли, глядя на лампочку, даже Макс замер на полпути к Генке.

– Ой! Не надо, не надо!

– заголосила Лида.

Свет мигнул и погас, на секунду зажегся снова и опять погас. На этот раз окончательно.

Подождали минуту, другую. Света не было. Только цокали стрелками часы, да ветер выл за стеной, сотрясая стены.

– Приплыли...
– уныло сказал кто-то.

– Здесь есть три фонаря, - успокоил Генка.
– Два больших и один маленький. И свечей целая коробка. Но фонари лучше приберечь. Может быть, это надолго.

– Обрадовал...

– Может, пойти посмотреть на улицу?
– неуверенно предложил Миша.
– Может, просто провод оборвался?

– А толку-то?

– Ну хоть знать будем, в чем дело. Глядишь, и починить смогу.

Его провожали, как на войну.

– На, возьми мои перчатки, они кожаные, - суетился Макс.

– И ботинки надень лыжные, а то снегу нагребешь, - не отставала Оксана.

– Что делать будем?
– поинтересовался Макс, когда вооруженный самым сильным фонарем Миша нырнул в метельную мглу и сразу же пропал в ней, будто и не было.

– Да, грустно без света, - выпятив губу, посетовал Генка.
– А то можно было бы почитать...

На этот раз заорали все сразу, наперебой.

– Не все сразу господа!
– Генкино лицо, подсвеченное пламенем камина снизу, показалось вдруг Оксане ликом падшего ангела.
– Претензии принимаются в порядке живой очереди. Предлагаю сделать антракт. Вдруг Мишуня действительно свет наладит. Пойду пока наверх. Если вдруг усну ненароком, разбудите.
– Он взял маленький фонарик и пошел к лестнице, но на пороге обернулся.
– А книжечки-то со смыслом, - добавил он, гадко посмеиваясь.
– С большим смыслом. Не хотите обменяться?

Продолжая смеяться, он исчез в темноте.

– Г-гадина!
– словно выплюнула Оксана.

* * *

"...Только я начал обдумывать кампанию против Лиды, как вдруг она нежданно-негаданно заявилась ко мне сама. Бордовые брючки туго, до писка, обтягивали все неровности жирной попы, живот под узким розовым свитером неаппетитной складкой свисал на слишком тугой пояс. Когда мы познакомились, она была вполне нормальной девицей, я имею в виду внешне. Фигура, конечно, не супер, но и не ночной ко ш мар. Да и мордашка тоже вполне соответствовала. И что? Нет, как х о тите, но валяние на диване с пультом от телевизора и коробкой шок о ладных конфет не слишком способствует красоте.

Впрочем, меня она никогда особенно не привлекала. Если бы уж выбирать из них троих, я бы остановился на Оксане, а Лида - это уже край. И дело даже не в целлюлите. У меня и таких было немало. Крас о та - это чтобы привлечь первый взгляд. А после второго - уже не так важно, какой у дамы размер бюста или обхват талии. Если, конечно, з а хочется посмотреть второй раз. Так вот на Лиду второй раз я бы смо т реть не стал. Уж слишком она фальшивая, аж скулы сводит.

Но приходилось как-то общаться. Я дружил с Вадимом, а Вадим - с Мишей. С Лидой приходилось быть вежливым. Я старался.

Так вот, она вошла, ни слова не говоря, скинула мне на руки шу б ку из мексиканского тушкана, крашенного акварелью, и через мгнов е ние уже сидела на диване.

– Не угостишь кофе?
– спросила она, пытаясь говорить на октаву ниже своего писклявого голосишки - наверно, так, по ее мнению, дол ж на была разговаривать женщина-вамп.

Я посмотрел на нее внимательнее и чуть не расхохотался. Щек а стая физиономия была густо обсыпана самой светлой, почти белой пу д рой, глаза - в очках темно-серых теней, как у панды, а губы - жирно н а сандалены пунцовой помадой, резко диссонирующей с поросячьим к о лером свитера.

– Откуда ты, прелестное дитя?
– стараясь сдержать смех, спросил я.

– Шла мимо, решила зайти, проведать.

Она пила кофе, жеманно отставив пальчик.

– Это не слишком красивая манера, - я легонько зацепил ее согн у тый мизинец.
– Так держали палец гусары, потому что сабля, или что там у них было, не помню, деформировала сустав. А пошлые обыватели им подражали.

Она слегка покраснела и прижала мизинец - а заодно и мой палец. Батюшки, да она же со мной заигрывает, с ужасом сообразил я.

Но через секунду ужас прошел, потому что я понял: да мне и и с кать теперь ничего не надо. Просто расслабиться - и получить удовол ь ствие. Во всех смыслах. Правда, насчет физического удовольствия было некоторое сомнение, но, как говорится, нет некрасивых женщин, а есть мало водки.

Я предоставил Лиде возможность действовать самой. Пусть дум а ет, что соблазнила меня. Мне приходилось слышать: мол, мужчины н а ивно думают, что завоевывают женщин, а на самом деле это мы, же н щины, позволяем им завоевать себя. Увы для них, для женщин, но это мы позволяем им так думать.

Она, видимо, решила поиграть в экстрасенса. Долго и таинственно смотрела на меня в упор, то щурясь, то распахивая глаза на ширину плеч. Приоткрывала свои страшные вампирские губы и томно вздых а ла. Пыталась выпучить из свитера слегка перекисшую грудь. Спасибо хоть, не делала пассы руками. Я выжидал, не предпринимая никаких активных действий.

– Скажи!
– наконец она не выдержала моей пассивности и перешла к прямой атаке.
– Скажи, ты хочешь меня?