Приют одинокого слона

Дверь оказалась закрытой только на один, верхний, замок, а не на два, как они делали, уходя из дома. Нижний замок был с придурью и нормально открывался и закрывался только снаружи. Закрыв его изнутри, можно было потом уже и не выйти. Однажды Вадиму даже пришлось перебрасывать ключи на балкон соседу, чтобы тот освободил его.

"Ксюша!" - позвал Вадим, но в квартире было темно и тихо. Пахло обычно: немного книжной пылью, немного свежей побелкой и чем-то еще неуловимым. Но не вкусным ужином, который всегда ждал его по вечерам.

Он зашел в гостиную, на кухню в поисках записки. Не найдя, поставил на плиту чайник и, расстегивая на ходу рубашку, отправился в спальню. Включил свет и вздрогнул: на кровати, обхватив колени руками, сидела Оксана.

– Что случилось?
– спросил Вадим резко, злясь на нее и на себя за свой испуг.

– Ничего. Просто голова очень болит. Наверно, мигрень. Я пришла и уснула.

– Я звонил тебе с обеда, даже секретарше вашей звонил, она сказала, что ты ушла по делам, - Вадим говорил, снимая костюм, рубашку, натягивая джинсы и при этом не глядя на жену. Наконец он повернулся к ней, хотел что-то добавить и осекся.
– Ксан, ты ужасно выглядишь. Что, так плохо?

– Да, - она легла и натянула до подбородка пушистый клетчатый плед.
– Разогреешь себе сам? Там котлеты в голубой кастрюле и рис в мисочке.

– Конечно, - Вадим натянул свитер, сел с ней рядом и взял за руку.
– А ты будешь?

– Нет. Не хочу. Меня тошнит.

– Тошнит?
– мячиком подпрыгнула надежда.
– А ты случайно не?..

– Нет!
– отрезала она и, помолчав, сказала уже мягче: - Потом чаю мне сделаешь?

Вадим занялся ужином, прикидывая, как лучше рассказать жене обо всех свалившихся на него неприятностях, и стоит ли вообще делать это сегодня. Он поел, почти без аппетита, заварил чай и хотел уже отнести чашку Оксане, но она вышла на кухню сама. Ее лицо, казалось, было одного цвета с белым махровым халатом, она как-то вдруг осунулась и постарела. Месяц назад Оксане исполнилось двадцать восемь, но сейчас ей можно было дать все тридцать пять, а то и сорок. И без того большие ореховые глаза стали просто огромными и потемнели. Она налила себе чаю в любимую чашку с Котом Котофеичем и села за стол напротив Вадима.

– У тебя что-то случилось?
– спросила она.

– Почему ты так думаешь?
– почти натурально удивился Вадим.

– Да потому что иначе ты не стал бы мне полдня названивать. Давай, рассказывай!

– Ксюша, у меня куча новостей. И все плохие.

– Да и у меня не лучше. Ну?

Вадим рассказал обо всем, что случилось в этот день, начав с порванного кармана и закончив Генкиным факсом. Оксана слушала молча, уставившись неподвижным взглядом в свою чашку.

– Ну что ж, - сказала она наконец.
– Давай поедем.

Вадиму показалось, что он ослышался.

– Я правильно понял, ты хочешь поехать к Генке в Прагу?

– Ты правильно понял. Карман я зашью, брюки отстираю, в компаньонство твое мне слабо верилось с самого начала, а раз не на что ехать в Швейцарию, придется в Прагу.
– Оксана поймала недоуменный взгляд Вадима и пожала плечами.
– Мы должны сделать вид, что он со своими кознями обломался, что нам на это наплевать. Что у нас все хорошо. Пусть возьмет пистолетик и застрелится.

– Только сделать вид?

Оксана не ответила. Она встала и подошла к нему, положила руки на плечи. Вадим обнял ее и усадил к себе на колени. Родной, привычный запах лимонного шампуня, прохладных "бирюзовых" духов, запах женского тела захлестнул, заставил сердце биться быстрее. Он прижимал Оксану к себе все крепче и крепче, чувствуя упругое тепло ее груди, каждую хрупкую косточку. Его поцелуи становились все жарче и настойчивей, но Оксана отстранилась:

– Пожалуйста, Вадим, только не сегодня.

– Извини!
– возбуждение потускнело, свернулось и спряталось в свою раковину, как улитка.

Оксана ушла в спальню, а Вадим помыл посуду и уселся в гостиной перед телевизором. Переключаясь с одного канала на другой, с дурацкого боевика на новости, с рекламы на спорт, он пытался понять, что заставило Оксану принять Генкино приглашение. Она была не из тех, кто подставляет другую щеку и забывает обиды. Может быть, все дело в нем, Вадиме? Она знает, сколько лет он мечтал побывать в Праге... Нет, Ксана должна понимать, что такая поездка будет ему не в радость. Неужели действительно все дело в том, чтобы показать Генке нос: плевать мы на тебя хотели, а ты теперь старайся, развлекай нас.

Но Генка... Надо быть полным кретином, чтобы думать, будто после такого можно помириться и все забыть. Даже если предположить, что он на самом деле наябедничал Ксюше сдуру (а это очень сложно предположить) и хочет пойти на мировую, неужели ему непонятно, что это нереально?

В начале двенадцатого Вадим принял душ и тихонько, чтобы не разбудить Оксану, забрался под одеяло. Но она вдруг повернулась к нему и спросила:

– Так что ты решил? Едем?

– Ты уверена, что хочешь этого? Не пожалеешь?

– Да, хочу!
– ее голос звучал твердо.

– Хорошо, завтра заберу паспорта, откажусь от путевок и закажу билеты. Да, а что у тебя за неприятности?

– Да ничего особенного, - ответила Оксана, но Вадим уловил секундную заминку.
– Так, на работе заморочки. Давай-ка спать! Спокойной ночи.

– Я не понимаю, на черта это тебе понадобилось?
– в который раз спрашивал Миша, сидя в постели.

Лида лежала на спине, глядя в потолок, и кусала губы. "Еще немного - и заревет", - подумал он.

– Я вообще не понимаю, чего ты так переживаешь? Это мои проблемы. Это меня Генка кинул. И я не хочу его видеть. Тем более принимать от него подачки в виде халявного отдыха.

Лида тоже села, подтянув подушку повыше, и повернулась к мужу.

– Почему подачки?
– спросила она голосом капризного ребенка.
– Он виноват, пусть и улаживает все. С паршивой овцы - хоть шерсти клок. У нас не так много денег...

– Можешь не продолжать!
– махнул рукой Миша.
– Я все это уже слышал. У нас "не так много денег" на все. А вернее их не хватает ни на что. Ни на квартиру побольше, ни на машину поновее, ни на отдых, ни на собаку. Я уже не говорю о ребенке. Чем больше я получаю, тем меньше у нас денег. Я бы понял еще, если бы ты тратила их на себя. На тряпки, на побрякушки, на что там еще? Лида, я не хотел тебе говорить, но если уж на то пошло...- вопреки обыкновению Миша разошелся не на шутку.
– Ты посмотри, в чем ты ходишь! Вспомни, когда последний раз была в косметическом салоне. В лучшем случае в парикмахерскую зайдешь раз в полгода.

– Мне жалко тратить деньги на ерунду! У нас...

– Их не так много, я знаю. Мы же с тобой на социальную пенсию живем. Между прочим, Лидочка, ты по специальности учитель географии. Знаешь, сколько ты получала бы, если б работала? Ты зайди в любую школу и спроси какую-нибудь учительницу: две штуки баксов в месяц - это много или мало? Солнышко, скажи, зачем ты вообще выходила за меня замуж?

Лида захлопала глазами, а Миша тем временем продолжал:

– Могла бы найти себе мужа побогаче. Ты же знала, что я не олигарх, не магнат какой-нибудь, даже не банкир, а обычный наемный служащий. Охранник. Сторож, блин! Главный сторож. Ты же знала, что та наша фирма была зарегистрирована на Дину и что при разводе я ничего не получу. Останусь в одних носках. Скажи спасибо, что удалось отсудить квартиру. Какие у тебя ко мне претензии?