Приз (Рулевой - 3)

– Еще немного - и кое-что должно проясниться. Створки в передней части двигателя медленно разошлись, открыв массивные фокусирующие кольца. За ними виднелась характерная запальная трубка гипердвигателя. Пластины радиаторов в хвостовой части двигателя засветились красновато-оранжевым огнем - это кольца сверхвысокого напряжения качали колоссальную энергию в новый кристалл. "Иван Иванов" шел быстрым ходом. Когда инженеры "Красны-Пейча" запустят новый двигатель, он рванет вперед, несмотря на массу и инерцию сдвоенных кораблей. Брим мог воочию наблюдать, какая сила окажется в его распоряжении, когда он займет место на мостике нового корабля Валериана.

– Потрясающе, - тихо, но от всей души произнес он.

Двенадцать мощных проблесковых маяков замигали одновременно, и на мостике взвыла сирена.

– Отсчет начался, - объявил Бородов, глядя на информационное табло рядом с собой.

Палуба под ногами у Брима задрожала - гипердвигатель катамарана усилил обороты. За кормой вспыхнули две выхлопные струи. Очевидно, пилот, ведущий "Ивана Иванова", приготовился к недюжинному противодействию.

Из динамика объявили что-то по-содескийски.

– Двадцать кликов до запуска!
– перевел Урсис.
– Приготовься, Вилф Анзор. Нельзя заранее предсказать результат эксперимента.

Проблесковые маяки нового двигателя замигали еще быстрее.

Брим вцепился в край гиперэкрана, когда по динамику объявили "пять". До десяти по-содескийски он считать умел.

– Четыре.., три.., два.., один.., зотроб! В голове двигателя вспыхнуло кобальтовое пламя, сменившись феерическим сапфировым свечением - такое Брим наблюдал только у гиперкристаллических маяков. В отличие от "нормального" выхлопа кристаллов Шелдонова типа, который быстро угасал в космосе, выхлоп "Колдуна" светился неугасимым голубым огнем, и блестящее ожерелье желтых тел рефракции уплывало назад.

Да, "Колдун" явно развивал невиданную доселе тягу. Когда медведь у испытательного пульта усилил подачу энергии, пилоту "Иванова" пришлось еще больше повысить обороты корабельного двигателя, отчего мостик начал весьма ощутимо вибрировать.

Пилот крикнул что-то через плечо инженеру-испытателю, который смотрел на свои приборы с явным испугом. Что-то, видимо, вышло из-под контроля - Брим чувствовал это по вибрации корабельного корпуса. Двигатель снаружи рвался из металлических пут, крутя своим голубым лучом, как великанское дитя, играющее таким же великанским фонариком.

– Матерь Вута, - вымолвил Брим.
– Если он долбанет нас на такой скорости, нам конец - особенно когда нас закрутит.
– Он инстинктивно ухватился за ближайшую стойку, хоть и знал, что это не поможет.

Урсис проревел какое-то предупреждение, но его заглушил нарастающий рокот, сотрясший корпус корабля.

На глазах у охваченного ужасом Брима крепящие фермы лопнули, превратившись в рой осколков, и "Колдун-1" исчез за кормой, направляясь к центру Вселенной в сиянии бирюзового пламени. Брима швырнуло на палубу - это правая половина "Иванова" перекосилась и вильнула в сторону от курса. Массивный корпус сопротивлялся собственным маневровым двигателям. На мостике погас свет, медведи взревели, и осколки пультов понеслись по воздуху, разбиваясь о переборки и потолок.

Счастливый голос Бородова перекрыл весь этот хаос.

– Великолепно!
– ревел медведь.
– Просто великолепно!
– Но гипердвигатель "Иванова" заглушил и его - грохот достиг невиданных пределов, когда пилот попытался обрести управление взбесившимся кораблем. Когда ему это наконец удалось, волны гравитации улеглись и ад на мостике сменился мертвой тишиной.

Подача энергии восстановилась, и Брим с трудом встал на ноги. Урсис поднимал старого доктора Бородова, спрашивая его заботливо:

– Ну, как дела, дружище?

Бородов, моргая, потряс мохнатой головой.

– Как дела?
– восторженно завопил он.
– Ты еще спрашиваешь! Какая мощь! Какая силища! За кого я опасаюсь, Николай Януарьевич, так это за нашего человечка. Нам, медведям, надо всего лишь обуздать "Колдуна", а Вилфу Анзору придется на нем летать!

– Ничего, он не против, - подмигнул Урсис.
– Правда, Вилф Анзор?

– Пока что я как будто цел, - хмыкнул Брим, - и меня, как и доктора Бородова, очень занимает мысль о полете с такой зверюгой.

Все трое посмотрели на гиперэкраны, только что начавшие показывать верную картину после восстановления энергии.

– Ух, - почтительно вымолвил Урсис.

– Дважды ух, - ответил Брим. Снаружи "Совака Дойнец" хромал на место, управляемый кем-то в аварийном скафандре. Что-то - возможно, сам беглый двигатель, - нанесло старому кораблю мощный удар, проломивший корпус от радиаторов до самой кормы. Корабль вращался, растерянно водя носом вверх и вниз.

– Как видно, маневровый двигатель поврежден, - посетовал Бородов.

– Ну, хотя бы у нашей половины корпус цел, к счастью для нас и для экипажа, - сказал Урсис.
– Теперь, когда "Красны-Пейч" начнет работать над "Колдуном-0", нам понадобятся все наши силы.

– "Колдун-0"?
– повторил Брим.

– "О" - значит "отражательный", - кивнул Бородов.

– Я все-таки не понимаю, - сознался Брим.

– Пока что во Вселенной это понимают всего несколько человек, - засмеялся Бородов.
– Но отражательные двигатели - это будущее звездоплавания по мнению "Красны-Пейча". "Колдун", который ты видел сегодня, это лишь первый шаг к развитию новой технологии. Несмотря на новизну конструкции, он все еще работает по старому принципу "кристалл-импульс", когда энергия, проходя через кристалл, возбуждает его решетку и создает сверхсветовую тягу. Может, продолжишь за меня, Николай Януарьевич?

Урсис кивнул и начал, словно читая лекцию в своем Дитясбургском институте:

– Отражательный двигатель состоит из одной или нескольких кристаллических оболочек, наращенных слоями вокруг центрального стержня. Самый простой пример - это ядро, окруженное однослойной тонкой скорлупой. В нормальном режиме обе части работают как единое целое, причем скорлупа потребляет двадцать пять процентов тяги. Но когда необходима кратковременная прибавка скорости, тягу внешней оболочки можно повернуть в обратную сторону, направив энергию в кольцевой рефлектор, который передаст ее в ядро. Это, по нашим расчетам, повысит тягу двигателя процентов на сорок - но лишь на короткий срок.

Брим посмотрел через гиперэкран на подбитого "Дойнеца".

– Вам понадобится оснастка покрепче, чтобы испытать такого зверя, уважительно произнес он.

– За эти слова ты можешь получить самую высокую содескийскую награду, важно кивнул Урсис.

– Какую такую награду?

– За самое большое преуменьшение года - а может, и века.

Суда содескийской спасательной службы подошли к поврежденному исследовательскому комплексу меньше метацикла спустя.

Возвращение на планету прошло куда легче, чем ожидалось, и трое друзей убивали время в красны-пейчевском рекреационном комплексе до отлета Брима на планету Родор. Большую, с деревянными панелями столовую освещали хрустальные люстры и яркий огонь в камине. Официанты в белых форменных передниках сновали, обслуживая красно-пейчевских клиентов и служащих со всей Империи. Оркестр народных инструментов исполнял меланхолическую содескийскую музыку.