Призрак прекрасной дамы

Бред! Как подхватывают шизу? Если по наследству, это не про Матюху: мама-папа у него были нормальными. И Татка тоже. Как и тонна других родственников по отцовской и по материнской линии. Но контактно и воздушно-капельно шиза стопроцентов не передаётся. Походу, в мозгу что-то сломалось.

– У меня крыша поехала, – печально резюмировал Матвей.

– Сomme je te comprends 5 . У нас в имении тоже крыша на амбаре обвалилась. А амбар всего год-то и простоял. Хороших строителей не найти – разбаловался народ!

5

Как я вас понимаю.

Аццкий абзац! Эта кошёлка ещё и сочувствует! Как же её развеять?

Матюха осторожно, словно потягиваясь, завёл руки к затылку, нащупал пухлые уголки торчавшей за спиной подушки и резким движением метнул её через голову в словоохотливую старушенцию. Оп-пачки! – подушка пролетела насквозь и шлёпнулась на пол. А бабка снова заколыхалась в приступе гаденького смеха:

– Напрасно себя утруждаете, милостивый государь. Я никуда не уйду. Я к вам по делу.

Глава 3

– Отче наш, иже еси в небеси… – неожиданно для себя забормотал Назимов единственную известную ему молитву. – Да пребудет царствие твоё… приидет… изыдет… Да святится имя…

– Да полно вам, – старуха недовольно поморщилась, как музыкант с абсолютным слухом от фальшивой ноты. – Перестаньте. Вы плохо учили Закон Божий.

– Вы кто? – испуганно выдохнул Матвей.

– Благородному человеку сначала надлежит самому представиться даме.

Оп-пачки! Неужели в общении с призраками тоже был свой этикет!

– Матвей, – машинально отрекомендовался Назимов. И тут же решил, что соблюдать правила хорошего тона с глюком – симптомчик неадекватности.

– Charmant 6 . А по отчеству как? – не успокаивалась бабка.

– Не надо по отчеству. Просто Матвей.

– Я вас, cher monsieur 7 , прежде здесь не видела. В гости приехать изволили?

Концентрация дичи стопроцентов зашкалила за предельно-допустимую. Но призрачная старуха сообщила, что явилась по делу. Надо выяснить, по какому, чтобы понять, на чём он сбрендил.

6

Очаровательно.

7

Милостивый государь.

– Какое у вас ко мне дело? – прикинулся внимательным Матвей.

– Дело исключительной важности. Как homme noble 8 , вы не можете оставить без внимания просьбу дамы…

Назимов слушал и всё больше тосковал: он определенно спятил. Сидит такой, выслушивает просьбы собственного съехавшего сознания. «Не будете ли вы так трижды любезны, многоуважаемый Матвей Александрович… – С нашим огромным удовольствием, милейший Матвей Александрович!» Нет, на хрен! Надо заявить этой призрачной бабке, что Матвей не верит в неё! Решившись, он перебил душные разглагольствования глюка и зло выкрикнул:

8

Благородный человек.

– Пошла ты в жопу, старая ведьма!

Старуха потрясённо застыла с открытым на полуслове ртом. Постепенно лицо её скисло в презрительную гримасу. Она раздражённо поджала ссохшиеся губы и выцедила:

– Fu, quelle grossi`eret'e! 9 Как вы изволили выразиться? «Старая ведьма»? – бабка деликатно опустила самую ужасную грубость. – Вы дурно воспитаны, monsieur. Соблаговолите обращаться ко мне в соответствии с титулом.

– Это как? – протупил Матвей. Он позабыл, что счёл глюк не заслуживающим вежливости.

9

Фу, как грубо!

– Я, к вашему сведению, графиня Аглая Дмитриевна Тормазова, – надменно вскинула подбородок старуха.

– И что?

– А то, что вам, Матвей-не надо по отчеству, следует называть меня «ваше сиятельство».

Маразм крепчал – у Матюхи случился бред графского достоинства. Как аристократично! Сидя в кровати, Назимов повыше натянул простыню и злобно метнул в старуху следующую реплику:

– С какого перепуга мне вообще к вам как-то обращаться? Сгиньте и все дела!

– Excusez-moi 10 , не хотела вас пугать. А обращаться придётся, потому что я хозяйка этого дома, а вы – мой гость. Хотя, право же, я предпочла бы не иметь дело с таким… les malappris 11 .

10

Извините

11

Невежа.

Матвей хотел, было, возразить, что хозяйка дома – его тётушка Татка, но вовремя притормозил. Вступать в спор с заносчивой пустотой было бы апофеозом шизы.

– Вот и не имейте, – поддержал он старуху. – Я тоже не желаю с вами общаться.

– Увы, Матвей-не надо по отчеству, моё дело не терпит отлагательств. И вы подходите для него, как никто другой. Хотя, признаться, вы меня очень разочаровали. Я не ожидала…

Главное, не вестись ни на какие аццкие манипуляции: не оправдываться, ничего не доказывать. Не вовлекаться. А лучше вообще молчать – включить полный игнор. Тогда, ничего не добившись, старуха исчезнет. И ум снова сойдётся с разумом.

Матюха плотно сжал губы, отвернулся к стене и стал нарочито равнодушно разглядывать загогулины на обоях.

– Значит, вы, cher monsieur, не желаете со мной разговаривать? – продолжала приставать её назойливое сиятельство. – А если так?

Боковым зрением Матвей уловил какое-то суетливое мельтешение возле кровати. Не выдержав, он повернулся полюбопытствовать и увидел, как призрак графини заколебался, расслоился, утратил определённость контуров. А затем из размытых до неузнаваемости цветовых пятен проступили новые черты. Морщинистая кожа разгладилась и засияла перламутровым блеском. Старческий овал лица, обвисший по краю кожистыми мешочками, выровнялся и стал безупречным, как диетическое яйцо категории «С0». А тусклые глаза в красноватых прожилках, потемнели до насыщенного графитового цвета и заблестели манящим соблазном.

Оп-пачки! Старуха преобразилась в ту самую юную фею из сна, которую Матвей кружил в вальсе и с которой целовался до потери пульса. Так это она – графиня Аглая Дмитриевна Тормазова? Или призраки стали размножаться?

На красотке было надето примерно то же самое, что и на бабке – с кружевами, бантиками и оборочками. Но смотрелось это дезабилье так, что Матюхин рот мгновенно наполнился слюной. Зачётная козочка! А грудь у неё была такой, что душу не жалко продать!

Юная Аглая кокетливо накрутила на пальчик длинный светлый локон и сверкнула на Назимова призывно-нежным взглядом.

– Ну что, mon ami 12 , теперь будем разговаривать?

Она мотыльком вспорхнула со стула, уронив с коленей белый кружевной платочек, и присела на край Матюхиной кровати. Назимов инстинктивно подвинулся, чтобы дать ей побольше места, и обнаженной кожей почувствовал озноб – от соблазнительного тела юной красотки веяло потусторонним холодком. Аглая протянула тонкую руку с намерением погладить Матвея по щеке, но он в ужасе отпрянул:

– Что вам от меня нужно? Хотите окончательно свести с ума?

12

Мой друг.