Призраки иного мира

Перебежчик из Эквестрии, в отличие от короля, окончила свою жизнь, вызывая уважение даже у одержимых. Шипучая Вишенка, будучи покалеченной единорожкой, сражалась с яростью обречённой, убив четверых ночных пегасов и ранив двоих призраков, прежде чем сама умерла от множества ранений – десяти пулевых и тридцати штыковых.

По сути, на этом «Операция: Сенокос» пришла к своему завершению. Все известные на тот момент угрозы для Эквестрии были устранены. Всё что оставалось делать «Роте Террора», так это устранить различные мелкие общины разных уродцев, что населяли данный мир – это такие мелкие дела, что Селестия даже не стала тратить на них бумагу. Конечно, ещё оставались грифоны и драконы с минотаврами, но на них у принцесс были свои планы.

Минотавры обычно не вылезали из своего лабиринта, и у призраков был план устроить им газовую камеру (а после полакомиться говядиной), но принцессы отложили данный план, считая, что быкоголовые вряд ли будут вмешиваться в её планы. К тому же, те минотавры, что обосновались в Эквестрии, вели свою деловую деятельность всегда в рамках закона.

Грифоны хотя и вызывали у принцесс неприязнь, но сёстры понимали, что их лучше покупать, чем уничтожать. Птицельвы были разобщены и по своей природе были невероятно жадными. С такими даже воевать не надо, проще подкупить один из кланов, чтобы посеять в королевстве грифонов смуту. Учитывая, что в будущем данные мутанты пошли в наёмники, расчёт Селестии был верен.

С драконами было не так просто. Эти твари хотя также были разобщены и удивительно жадны, но даже в одиночку представляли грозную силу. В то время в Эквестрии ещё не создали оружие, способное пробить их шкуру (да и сейчас такое оружие - редкость) так что принцессы решили действовать выжидательно.

Несмотря на свои масштабы, для пони Эквестрии «операция: Сенокос» прошла совершенно незаметно, чего не сказать о других переменах, что были описаны в книге Мелкопипки; Договор о торговле с зебрами, промышленный подъём, демографический взрыв и прочее, сильно изменили данный лишённый гармонии мир, так что никто особо не удивился возникшему конфликту с полосатыми. Селестия совершенно не хотела и всячески пыталась избежать войны, но те условия, что выдвигали зебры, были просто невыполнимы, так что ей, с тяжёлым сердцем, всё же пришлось принять вызов.

Однако, читая сводки с фронта, она первое время думала, что зря волновалась – первые бои выглядели просто смешно. На тот момент оба народа были ещё крайне мирными и, вместо того чтобы убивать друг друга, просто пугали противников громким топотом. Принцесс данное положение не могло не радовать, они думали, что в таких стычках обе стороны поймут всю бессмысленность вражды, что они очень похожи и, наконец, станут друзьями, но всё пошло не так. Если на Земле часто случалась, так называемая, «война нервов» (когда формально не воюющие стороны друг друга ненавидя но, не имея приказа, не стреляют) то в этом мире случилась «война нетерпения», и сторона пони её проиграла. Будущий герой Эквестрии (а в ещё большем будущем и Эквестрийской пустоши) Эпплснек терпением не отличался и, начав скучать от затяжных бескровных перепалок, всё же снизошёл до убийства.

Дальнейшая история и так известна: маховик войны раскрутился, далее последовало создание министерств, а уже министерства создали то, что уничтожило прежний мир. Однако в то время принцессы и подумать не могли, что управления, возглавляемые элементами гармонии сделают с этим миром то, что по мыслям Селестии могли совершить лишь призраки (или те, кем они были до своей первой смерти). Именно в одержимых Селестия видела угрозу для этого мира, и теперь уже она разработала план в стиле «Операции Сенокос».

Селестия задумала, используя конфликт пони и зебр, избавиться от «Роты Террора» вместе с их логовом – мерзким городом Сталлионградом. Именно она построила свои войска так, чтобы линия фронта прошла прямо по городу, пока «Ночная Гвардия» устраивала провокации на территории полосатых. Данные манипуляции привели к тому, что город оказался под перекрёстным огнем, после чего был уничтожен вместе с «призраками» и всеми жителями.

Расследуя данные события, принцессы даже испытали угрызения совести. Слушая отчёты того, как жители данного города, вместе с неизвестной группой хорошо вооружённых пони, отражали атаки зебр, принцессы усомнились в том, что «призраки» были предателями. Дело в том, что, видя, как страна зебр развивается сравнимыми с Эквестрией темпами, принцессы логично предположили, что не обошлось без промышленного шпионажа. Они решили, что утечка могла быть только в одном месте – в городе, который и являлся для Эквестрии источником промышленных технологий. Уничтожив данный город, со всеми жителями, принцессы убивали сразу двух зайцев – решали проблему призраков, а также устраняли утечку технологий. Сам город им было не жалко, они даже не собирались его восстанавливать, у принцесс был план сделать его сакральной жертвой, которая заставит пробудиться у пони инстинкт сплочённости перед угрозой - это сработало.

После уничтожения города принцесса Селестия поняла, что добилась чего хотела. Эквестрия была на пороге технического подъема, а пони Эквестрии научились себя защищать, конечно, была проблема с зебрами, но какой бы крупной ни была группа полосатых копытных, им ни за что не победить страну, объединяющую в себе пони всех подвидов. Такое ли будущее хотела Селестия для этого мира? И да, и нет. Она не хотела войны, тем более против зебр. Это она считала своей ошибкой и, решив, что принцессам не дозволено совершать такого рода ошибки, отреклась от власти в пользу своей сестры. Селестия считала, что, правя тысячелетия, она держала свою сестру в тени своей славы, пусть даже всё произошедшее и было несмешной шуткой Лорен. Теперь же, когда новый мир вступил в своё начало, именно принцесса Луна достойна править Эквестрией. Дальнейшие события также уже были известны из книги Мелкопипки с некоторыми поправками – принцессы так и не отказались от призывов.

Принцесса Луна так и не смогла удержаться от соблазна использовать чужие технологии, однако при её правлении, призывы не несли массовый характер. Они были одиночными после которых «Ночная Стража», выследив «призрака», доставляла того в специальные помещения – что-то среднее между секретными тюрьмами ЦРУ и советскими шарашками. Там одержимых заставляли делиться своими знаниями, которые принцесса Луна через сны загружала нужным пони.

Пленники отнюдь не всегда были коммуникабельны, однако ночные пегасы знали, как заставить их говорить. В основном с помощью кодового слова, но когда «призрак» догадывался, в ход шли методы допроса с пристрастием. В башне Тенпони, Лайфблум провёл мне такой допрос, и если бы не подоспевшая Беатрикс, то я бы рассказал гораздо больше. После того, как одержимый рассказывал всё, что знал, его «отправляли в расход», а пустующую шарашку занимал новый постоялец, и всё начиналось заново. Селестия следила за каждым таким допросом, изучая образ мыслей представителей другого мира. Она ожидала от них любых гадостей, и предпочла изучать вероятного противника вместо того, чтобы в будущем, по незнанию, снова попасть в плен.

Однако, несмотря на уничтожение Сталлионграда, страна зебр даже не замедлила скорости своего развития. Это ясно показывало – утечка была не в закрытом городе. В поисках данной утечки Эквестрию захлестнула настоящая шпионская паранойя под руководством наркоманки Пинки Пай. Будучи под препаратами, данная розовая министерка, следуя своему «чувству», отправляла в места не столь отдалённые всех кто вызывал хоть малейшее подозрение, а часто и без него – только потому, что у розовой зачесалась голова. Как ни странно, часто данные подозрения находили подтверждение, вот только у зебр всё продолжало появляться новое вооружение. Тогда уже принцессы стали думать, кто на это способен, и тогда Селестия вспомнила об агентстве, на которое работала Лира. Она знала что, несмотря на прямой приказ о расформировании, агентство продолжало свою работу. Естественно, именно на него полегли основные подозрения. Принцесса Луна, посчитав такие подозрения обоснованными, выслала ориентировки, после чего в тюрьмах стало меньше свободных камер. Бон Бон спасло лишь то, что принцессы точно знал,и что она не покидает свой конфетный магазин, про Лиру они вообще не знали, что она «спящий агент».

После данной чистки Лира «проснулась» лишь когда вернула свои воспоминания. Теперь же она знает правду. Правду о происхождении этого мира, об интригах принцесс, о том, откуда в Эквестрии появились уничтожившие её технологии. Парадоксально, но именно принцесс (не министерок и призраков) Лира винит в неправильном их использовании.

Она видела образы других миров с развитыми технологиями и то, что их правильное использование ведёт к процветанию - никак не к ядерному пепелищу. Лира считает, что тогда принцессы сами уверовали в то, что они богини, каждое решение которых по умолчанию верное. В действительности, допрашивая одержимых, они сами не понимали ценности знаний, которые получили. Иначе Лира не знает, как объяснить, что принцессы отказались реализовывать проект создания колёсной и гусеничной бронетехники в пользу летающих боевых платформ и силовой брони. В пользу этой версии говорит и факт создания так называемых «Стойл» - бункеров-убежищ, созданных для выживания пони после применения зебрами мегазаклинаний. На самом деле спасение жизней пони было не основной целью их создания. Второй их целью было проведение различных социальных экспериментов, с целью моделирования в ограниченном пространстве обществ других миров.

Пожалуй, сто первое убежище (откуда выполз Красный Глаз) наиболее успешно справилось со своей задачей, будучи населенным только земными пони. Жители убежища смогли самостоятельно воспроизвести технологию кибер-усилителей организма – немалое достижение. Пожалуй, именно поэтому Лира в прошлом решила передать Красному Глазу техническую документацию на бронетехнику. Ей казалось, что данный пони правильно распорядится имеющимися у него технологиями, так что она была искренне удивлена, когда узнала, для чего на самом деле был построен Собор. В свою защиту арфистка сказала, что до этого пыталась связаться с Анклавом (так как считала, что те пегасы правильно поступили, отказавшись подчиняться сёстрам и министерствам) и даже получила ответ, в котором было отмечено место для переговоров - увы, те переговоры прервал Лаенхарт. Будучи всё ещё верным идеалам принцесс, он считал Анклав сепаратисткой организацией, заслуживающей лишь полного уничтожения. Естественно, в идеалы принцесс не входила «Женевская конвенция» в которой запрещалось нападать на парламентеров, так что судьба тех пегасов была незавидна – сама Лира тогда чудом спаслась.