Призраки иного мира

Для меня мой народ - моя родня.

Я без мысли о народе не могу прожить и дня.

Утром мажу бутерброд - сразу мысль: "Как народ?",

Личинки мух не лезут в горло, и вода не льется в рот.

Ночью стану у балкона и стою всю ночь без сна.

А все волнуюсь о России: как там, бедная, она?...

А виновник – Отем полковник, интриган и аморал.

Это он, пегасья морда, честь мундира обмарал.

— Тут я соглашусь, - сказала Селестия. — Я во многом виновата, но уничтожение Города Дружбы – преступление, которому нет прощения. Очень надеюсь, что в этой реальности, - Селестия окинула взором окружающее пространство, — Отем Лиф никогда не появится на свет.

— Я тоже надеюсь, - ответил я, осматривая с балкона красоты Кантерлота. Почему-то меня заинтересовал находящийся прямо под балконом обелиск (похож на уменьшенный Монумент Вашингтону, стоящий на каменном основании в форме шестигранника со стилизованным торчащим из верхушки обелиска мечом или наконечником копья. Не знаю, но точно чем-то острым. Что-то он мне напомнил (не монумент американскому президенту), только не мог вспомнить, что именно. Нужно окончательно успокоиться, побыть в тени от зонтика…

— Ты тоже надеешься?! – Селестия прервала мои размышления. — Он ведь первый, с кем ты познакомился, оказавшись в нашем мире. Я думала, вы друзья.

— Отем Лиф – стереотипный вояка. Ему пофиг на меня, прочих «призраков», да и на себя тоже. Марш-марш на фарш – если это позволит выиграть войну, он и себя на фарш пустит. Я для него - микроб, псих, которого он подобрал в психушке. Всё, что его заботит, так это месть за «Великий Анклав Пегасов», да и, собственно, сами состоявшие в той организации пернатые копытные, большая часть которых погибла в Новом Клаудсдейле. Теперь он живёт лишь одной местью… Ну, может, ещё благодарностью к покойной Вельвет Ремеди и желанием, воплотив проект «Тёмные Дни», искупить хоть часть своих ошибок.

— Неужели никаких дружественных чувств?

Вместо ответа я материализовал экран с показом эпизода, в котором полковник Отем с распоротым адской гончей брюхом в наркотическом бреду высказывал свою благодарность и насколько он нас ценит:

— Вот что я скажу…, - смотря на происходящее «моими глазами», Селестия не скрывала своего удивления. От Отема точно (кроме нецензурных) ожидала других слов.

Тем временем, полковник обратился к полосатому.

"<i>— Я тебя, (нецензурно), прямо сейчас поблагодарю. Спасибо что вытащил меня.

— Ты бы сделал тоже самое, - ответил полосатый гуль.

— Нет, бля, не сделал! Б..я-я-…ь!</i>"

Тут мне захотелось прервать запись, но далее пегас высказывался о моей персоне, а Селестию это точно бы заинтересовало.

"<i>— Святые небеса – как сосиски, - произнёс пегас, намекая на свои кишки. — Вот, что скажу тебе, мисс, - Отем уставился на Вельвет. — Ты - мой враг и всё такое, но знай, моё мнение, - тут пегас указал на меня. — Он - один из лучших бойцов, что я знал. Не знаю, из какого он мира, но в случае моей смерти он будет достойным командиром СНС. Поймите меня правильно, - раненный обратился к другим копытным. — Вы тоже заслуживаете уважения. Каждый из вас мог бы жениться на моей сестре, если бы она была АААГРРР!!! Б…ть! – тут пегас уставился на Трюкачку. — Но не связывайся с моими братьями – они у..ки!
– не всё произнесённое пегасом было уместно (Сулик и я были равнодушны к шуры-мурным делам).</i>"

Далее воспроизведённая по памяти в записи Вельвет рассказала интересную историю появления «Чудо-Клея», а Отем перед операцией, попросил, чтобы я его вырубил. Просьба была исполнена, хотя ржаво-коричневый копытный не сразу потерял сознание; а ведь бил я «с душой».

— С последним довоенным зеброй у тебя такая же «крепкая дружба»? – спросила по окончанию записи Селестия.

— С довоенным полосатым гулем, у которого умная голова, но смешное имя, всё сложно.

Продолжая ответ, я «сменил кассету», показав белому аликорну момент, случившийся в Обители… то есть «Министерстве Морали»; когда меня и пытающегося меня прикончить грифона чуть не убил летящий баллон с газом. Я тогда чуть не покалечился и некоторое время ходить не мог, только ползать, а вот грифону повезло меньше. Однако мне этого было мало, так что, как "запись в записи", был момент с видом от первого лица, как я разбивал клюв пернатого наёмника.

"<i>— Ещё ощипай его, - сказал ползущий ко мне Сулик, а после короткой паузы, посмеиваясь, продолжил. — Видал? Это я сделал!

— (Нецензурно) можно, - устало ответил я, чувствуя, как адреналин сходит на нет. — Нет – я не видел. А знаешь, почему? Потому что всё это (нецензурно) в меня!

— Ага, - Сулик всё ещё посмеивался, — (нецензурно) получилось. Ты герой (нецензурно).

— Где ты всё это время был? Тебе тоже засаду в комнате для утех устроили?

— Нет. Я завалил... Самых главных завалил.

— А тут есть те, кому не плевать, что со мной? – спросила Лира, но мы её не видели. — В меня баллон влетел!

— В автобиографии потом (нецензурно), - ответил Сулик, а после пояснил своё снисходительное отношение. — Ты – кантерлотский гуль. Если голова на месте, значит, всё в порядке.</i>"

Далее снова сменил запись. Теперь на экране изображался момент, когда я Лира и Сулик на трофейном бронеавтомобиле наёмников удирали от вражеского Т-90. Сулик тогда словил пулю в голову, но не погиб, так что Лира его заботливо забинтовала. Момент был беден на диалоги, зато изобиловал взрывами, стрельбой и прочими военными шумами, так что звук я не включал. Только на моменте бегства от танка вставил подходящую мелодию , а когда наша троица захватила этот Т-90, сменил пластинку, проиграв известную шуточную песню про то, как «Три танкиста выпили по триста» ; учитывая, что происходило на экране, было совсем не весело.

— «Хорошие» же у тебя «друзья», - с сожалением и сарказмом отметила Селестия. — А Лира? Она ведь должна хорошо к тебе относится, да и Трикси тоже. Литлпип давно поняла, что «Великая и Могучая» в тебя влюблена, еще когда она вытащила тебя прямо из допросной, а когда тебя заперли в центре управления, все сомнения отпали сами собой. Каково иметь таких друзей?

На вопрос (довольно провокационный) Селестии я решил ответить визуальным показом одного из многочисленных случаев наших взаимоотношений. Материализовав висящий в воздухе экран, показал (с видом от первого лица), как я, сидя у себя в каюте на "Мстителе" готовился ко сну. Но тут Трикси, заходя в каюту с расправленными крыльями, хвостом, бьющим по бокам, и похотливым взглядом, начинает ко мне приближаться, параллельно на русском с сильным акцентом напевая:

Очи чёрные, очи страстные!

Очи жгучие и прекрасные!

Как люблю я вас! Как боюсь я вас!

Я в этот момент отступаю вглубь койки, со страхом смотря на аликорна своими чёрными очами, но тут внезапно появляется Лира и тоже по-русски, но уже без акцента, напевает:

Застаю я вас! Уж не в первый раз!

Далее Трикси меняет выражение морды с похотливого на злое. Выпуская из рога молнии, она бежит за убегающей Лирой. Я же, свыдохнув: «Пронесло», упал как убитый, погружаясь в глубокий сон.