Призраки иного мира

— И это тоже, но в первую очередь имела в виду то, что ты делала, будучи Богиней.

— Я не хочу это вспоминать.

— Но и забывать не стоит. Ты пыталась спасти род пони путём его превращения в аликорнов.

— Да, я понимаю, что этот навязанный Твайлайт план мог сработать, но цена такого спасения поистине чудовищна. Я была готова принять за всех пони решение, заплатить такую цену, особенно после того, как узнала о методах Красного Глаза... и тем более после того, как узнала о Литлпип.

— Многие, - Гармония на секунду переместила взгляд на Отема, — после того, как узнали о Литлпип, сняли с себя часть моральных ограничений. Я бы соврала, если бы сказала, что такое не осуждаю, но понять могу. Можешь быть уверена, пускай ты и была Богиней, но была права – Литлпип действительно «искажённая доброта».

Далее последовало полуминутное затишье, в котором мы «переваривали» услышанное. Честно говоря, я так до конца и не понял, чем Трикси заслужила честь быть элементом честности. Лгуньей она, конечно, не была, но и кристально честной тоже, да и не припомню, чтобы её честность или, наоборот, ложь на что-то влияли. Хотя всё же нет – ещё как влияли, просто не столь ярко как пропаганда Хомейдж. Да и назвать «элемент самопожертвования» искажённой добротой… Это было удивительно точное определение. Может, изначально Литтлпип и не была рождена злой, может, она до конца была уверена, что сражается во имя добра и гармонии, вот только факты говорили об обратном. Даже Вельвет, будучи самым добрым существом, какое только можно представить, признала - Литлпип нужно остановить (но не путём её устранения). Доброта Литлпип действительно была искажена, причём, до такой степени, что стала отнюдь не очевидна. Однако мой элемент ещё более неочевиден. Призрак - элемент доброты. Что за бред? Хотя нет – не бред. Теперь это факт. Но почему? Чем я это заслужил?

— Смотрю, тут не хотят продолжать обсуждать «искажённую доброту», - сказал я, прервав затишье, — может, тогда наш фиолетовый «бог из машины» расскажет про другую доброту. Ту, которую представляла жёлтая пернатая, потом чёрная палкоголовая, а после её смерти вообще во всех смыслах серый субъект.

— Неужели ты действительно так плохо о себе думаешь? – перебила Гармония. — Считаешь себя вирусом, внедрённым в исцеляющийся мир? Парадокс, но твоё изначальное мнение, что после смерти ты попал в ад, а Литлпип, которую называли «Дарительницей Света», была его Люцифером, более правдива. Чтобы ты про себя не думал, но тебе стоит верить элементу честности. Я знаю её мысли. Про себя она думает, что ты вовсе не плохой человек. И ей стыдно за то, что, призывая тебя в этот мир, она преследовала довольно корыстные цели и даже рассматривала вариант твоей ликвидации после то, как «инструмент окажется не нужен».

Я слушал Гармонию с каменным выражением лица, Трикси же на последних словах виновато опустила морду. Сколько же раз я уже это слышал – мнения о своей личности. Трикси, Лира, Сулик, некоторые пони из СНС и ОФОТ и, как ни странно, Селестия, говорили, что я вовсе не плохой. Герои пустоши, пони и грифоны НКР и (отнюдь ни странно) Отем не стеснялись в выражениях, высказывая мнение о моих методах и умственных способностях. Ирония в том, что обе стороны по своему правы, однако, справедливости ради, я не должен вешать на себя всех собак. С самых первых минут своего появления в ином мире я действовал не один и даже не по своей инициативе. Я был помощником. Пускай многие герои пустоши были убиты моими… «руками», но у меня не было к ним какой-то особой ненависти. Не пытались бы они меня убить (или не призывали бы к убийству, как Хомэйдж), до сих пор были бы живы. Исключение - Хомейдж, которую я убил, исполняя приказ, которого не мог ослушаться, но это лишь подтверждает правило. Вельвет бы не дала соврать, если бы была жива. Однако помимо героев я убил и много… как говорила Литлпип, «респаунящегося мяса». Может, это странно звучит, но, вспоминая сотни отправленных на «райские луга», я действительно чувствовал угрызения совести. Совесть, конечно, не может быть присуща совсем плохому человеку, но убитым от этого не легче… как и мне – новому носителю элемента доброты. Образно говоря, такой расклад, встал у меня костью в горле; а может, многими костями тех, кого убил. Если Гармония читает наши мысли, то мои «крокодильи слёзы» не должны быть исключением.

— Ты ведь это чувствуешь? – спросил я у Гармонии, та кивнула, а я продолжил. — Убийство сотен невинных тоже допустимо для элемента доброты?

— Вовсе нет, - ответила Гармония, — вот только никто из тех, кого ты убил, не был невинен.

— Но я убивал Последователей Апокалипсиса – пони, которые хотели стать такими же добрыми как Вельвет и Флаттершай, а также охранников в башне Тенпони…

— Значительная часть Последователей вступила в эти ряды, чтобы избежать участи быть отправленными на работы в Филлидельфию, участи за прошлые преступления оказаться раздавленными стальным копытом рейнджеров или быть их пленником за стенами Арбы, а чаще просто, чтобы дорваться до обширных запасов наркотических препаратов Последователей. Уж тебе - тому, кто сжёг Глифмарк, должно быть про них хорошо известно. Не то чтобы на остальной территории НКР не практиковали производство и употребление наркотиков, но масштабы не шли ни в какое сравнение. А с учётом мягкости Вельвет и Флаттершай … Когда каждый мог рассчитывать на снисхождение за любое преступление… Прощение за самые аморальные деяния… И лечение с применением тех же препаратов, даже если под ними ранее были совершены эти самые преступления… Если конечно за дело не брался Каламити, но за десятилетия случаи были единичны. После того, как Каламити проверял на преступниках свою меткость, Вельвет обычно отказывала ему в ночах любви, так что сами понимаете. Охрана башни же тоже не состояла из пони с высокой моралью. Точнее у них она отсутствовала. Всё, что их волновало, так это исполнение не в меру жёстких законов Общества Сумерек. Я бы не стала осуждать за жёсткие меры, если бы они действительно способствовали выживанию, но по факту Общество просто держало жителей башни в страхе. Пони, живя в комфортных по меркам пустоши условиях, зная, как охрана башни поступает за малейший проступок, были удивительно послушны. Вот оно наглядное выражение политики кнута и пряника, но чаще всё же кнута. Словами не передать, как я была рада узнать, что ты всё же уничтожил эту мерзкую башню, а то, что это было совершенно без жертв, окончательно убедило меня в том, что Вельвет не ошибалась. Ты действительно не злой и достоин носить её элемент.

— Звучит надуманно, - ответил я, подмечая некоторые несоответствия. — Так кого угодно можно назначить элементом, даже Литлпип с её искажённой добротой.

— Только не надо продолжать в лоботомита играть. Всё ты понял.

— Догадываюсь. Дискорд постоянно подстрекал меня мыслить философски, но некоторые вещи нужно сказать абсолютно прямо. Ты ведь говорила, что питаешься энергией элементов, а значит, имеешь аналогичные моральные качества их носителей. Проще говоря – ты такая же честная как Трикси, и как я, такая же добрая. Вот и будь добра, скажи прямо…

— Прямо не получится, - перебила Гармония, — так как ситуация парадоксальна.

— Тогда объясни парадокс.

— Парадокс состоит в том, что ты не можешь считаться хорошим только потому, что тебя ненавидят и пытаются убить плохие. Справедливо и обратное утверждение, в котором ты являешься плохим, которого ненавидят и пытаются убить хорошие. Вообще мир отнюдь не делится на плохих и хороших. В нём нет чётко различимой разницы между тем, что принято считать добром, и тем, что считается злом. Всё это субъективно и относительно, и уж любовь тем более. Любовь слишком сложна, чтобы повесить на неё ярлык греха или добродетели. Многочисленными оправданиями своих грехов ты пытаешься загладить вину, чтобы попытаться заставить утихнуть совесть, попытаться спасти свою душу… точнее то, что от неё осталось. Победителей нет. Герои, призраки – все проиграли в этой войне.

— Эмм… где-то я это уже слышал, - ответил я, отчаянно напрягая память, — причём, в собственных мыслях, - действительно, я чётко помнил, что когда-то думал такими же словами, вот только, — вот только любовь там не упоминалась.

— Без этой детали картина будет неполной, - улыбаясь, ответила Гармония, переводя взгляд то на меня, то на Трикси. — Если бы не любовь, то никто бы не остановил Лайфблума, - мне вспомнился тот момент, в котором единорог собирался воткнуть мне в зад самотык под напряжением, — допрос в башне Тенпони не закончился бы твоим побегом, а при встрече с Селестией тебе бы не удалось с ней подружится. Также и со стороны героев, – Гармония перевела взгляд на Отема. — Если бы не любовь Литлпип к Хомейдж, она могла бы и не всадить пулю тебе в голову. Твоя же любовь к Зекоре, - перевела взгляд на пожилого полосатика, — быстро переросла в ненависть, в противном случае ты бы не вызвался добровольцем на откровенно суицидальное задание в Эквестрии. О твоей любви к Бон Бон, - сказала Гармония, переведя взгляд на Лиру, — лучше промолчать; всё слишком очевидно.

— Тем не менее, нас ведь ты считаешь хорошими? – спросил я тоном, будто вопрос был риторический; хотя по факту я был полон сомнений в том, каким будет ответ.

— Да! – неожиданно эмоционально с какой-то злобой ответила фиолетовая пони. — Вы не злые! Каждый из вас достоин своего элемента, а некоторые и элементов друг друга! Ваша дружба проверена кровью, властью, соблазнами и Лорен знает чем ещё! Она крепче танковой брони! Я бы была рада считать вас своими друзьями… Хотя понимаю ваше ко мне недоверие.

— Конечно, будет недоверие, - ответила Лира, а после пояснила момент. — Сложно доверять тому, кто похожа на Твайлайт Спаркл. Сложно верить той, кто читает и контролирует наши мысли, и тем боле той, кто заставляла нас танцевать, пусть и под приятную мелодию. Сложно верить той, кто знала о Лорен, а значит, и о её пророчествах, а значит, и о героях с призраками. Неужели тебе действительно легко далось решение не сопротивляться и позволить принцессам спилить твоё дерево? Неужели, зная, как обернётся ход истории, совесть не мучала?

— Ещё как мучала, но справедливости ради все те столетия, пока Литлпип не активировала башни, прошли как сон без снов, так что мучилась я недолго.

— И после всего этого ты хочешь, чтобы мы тебе доверяли?
– сказала Лира.

— Я могу просто переписать ваши мысли, прописав в них доверие ко мне, но как бы плохо вы обо мне ни думали, принуждение – не мой метод.

— И это говорит разум древоподобного излучателя, - справедливо заметила старая единорожка.