Призраки иного мира

Проверка документов, досмотр багажа и прочее, всё прошло без проблем, только смутил один странный человек, смотрящий на меня недобрым взглядом глаз с жёлтым цветом белка; теперь скорее желтком. (Глаза стеклянные. Нос керамический.) Будучи в возрасте с козлиной бородкой, он чем-то походил на стереотипного «Дядю Сема», если бы у того печень разложилась. Да и одежда у него была странновата для такого места как аэропорт. Растоптанные кроссовки, коричневые спортивные штаны, чёрная толстовка с нашивкой «звезды хаоса» из вселенной Вархаммера. Удивительно, но кроме меня на него совершенно не обращали внимания, даже охрана аэропорта и те люди, что случайно с ним сталкивались. Этот дедок в толстовке был как приведение, только не дикое и совсем не симпатичное.

Пытаясь не встречаться с ним взглядом, я поднялся на борт лайнера, выключил смартфон, полюбовался на прекрасную стюардессу, а также испытал эмоцию необъяснимого ужаса, увидев среди пассажиров мать с дочкой. При виде мелкой у меня почему-то всплыла в памяти фраза «крохотный убивец», а вид её игрушки чуть мне сердце не остановил. Я не понимал, что происходит, но вид плюшевой игрушки (изображающей некую небесно-синюю крылатую большеглазую лошадку с радужной гривой и хвостом) вызывал у меня неподдельный ужас. Да даже если бы в тот момент вместо игрушки я бы увидел «СВУ», это и то бы не так пугало. Взрывное устройство – это хотя бы понятная угроза, здесь же непонимание усиливало и без того сильный страх. Данная эмоция тогда полностью завладела моими мыслями, оставив лишь один уголок радости. Я был по-настоящему рад, что перед вылетом сходил в туалет, так как чувствовал, что тело инстинктивно пытается… Снова необычное чувство. Будто такое уже было. Будто я когда-то радовался точно по такому же поводу.

Тем не менее, страх страхом, но до паники дело не дошло. Всё-таки я не из тех, кто, поддавшись эмоциям, творит то, о чём потом жалеет. У меня не было никакого логичного объяснения почему от вида плюшевой игрушки у меня душа уходит в пятки, но всё же логика говорила - бояться нечего. Судя по тому, как мелкая держала свою игрушку, она (игрушка) очень лёгкая и в ней ничего нет. «Это просто плюшевая игрушка без секретов. Там нет никакой бомбы. Бояться нечего» - такие вот самоутешения. Немного помогло, но страх не пропал. В итоге после фразы мелкой «Мы полетим быстро, как Рейнбоу Дэш!» решил, что лучше просто не смотреть на то, что вызывает страх, и переместил взгляд на симпатичную стюардессу. Смотреть на неё было гораздо приятней, да и её голос был услада для ушей. В итоге, слушая её инструкции, пристегнулся и дожидался начала вылета.

Момент рулёжки лайнера на взлётную полосу также прошёл необычно тревожно. Многие в салоне тогда волновались, но готов поклясться – я больше всех. Тем не менее, паники не поднимал, хотя испытывал очень нехорошее предчувствие, а также непонимание, почему у меня вдруг появился такой страх к полётам. Так я и просидел эти злополучные минуты, вжавшись в кресло и стиснув зубы.

Далее лайнер, разогрев движки, начал разгон, я же, вжавшись в кресло, с невероятной тревогой ожидал момент взлёта, но тут случилось неожиданное – двигатели на обоих крыльях, издав хлопок, прекратили работу, а в салоне погас свет. Тут же в салоне кто-то вскрикнул, кто-то выругался, стюардесса же крикнула, чтобы пригнули головы. Я так и сделал, так что не смотрел в иллюминатор и не видел, как самолёт выкатился за пределы взлетной полосы и остановился, снеся забор, что огораживал аэропорт.

Как же я был рад. Непонятно почему, но я чувствовал, будто данная авария – малая плата за избежание страшной катастрофы. Экипаж, пассажиры, да и я вместе с ними были обречены погибнуть при взлёте данного самолёта, но взлёт не состоялся, люди не погибли, а я получил шанс на вторую жизнь; почему-то чувствовал, будто не в первый раз. Как бы там ни было, но страх сменился неподдельной радостью. Мне это несвойственно, но я искреннее улыбался, а также мысленно благодарил, сам не знал кого. Что-то мне в последнее время всё что-то кажется. Постоянно чудится будто я пережил что-то очень страшное. Что я перед многими очень сильно виноват, но при этом оказал миру очень большую услугу; самое странное, что даже не своему миру.

В общем худшее позади! Так что, расстегнув ремни, не сразу встал с кресла, ожидая, пока стюардесса, крича пассажирам «Без паники! Не толкаясь, идите к выходу! Вещи оставить!» откроет дверь, после чего приведёт в действие аварийный надувной трапп. Я, будучи в невероятно хорошем настроении и считающий, что первыми как океанский, так и авиационный лайнер должны покидать женщины и дети, смиренно дожидался хвоста очереди. Не то чтобы мне хотелось оставаться на борту не взлетевшего самолёта, но сам факт радости от того, что взлёта не произошло, был настолько сильным, что ничего против не имел, если покину этот лайнер последним. Это в общем и произошло – я покинул самолёт одним из последних, однако, идя по проходу к заветному выходу, я всё же задержался ещё на несколько секунд.

Среди пустых кресел я случайно заметил лежащую на полу плюшевую игрушку странной радужной лошадки. Теперь её вид внушал мне не страх, а скорее грусть. Я опять подумал, что в чём-то перед кем-то виноват, да и мне стало немного жаль хозяйку данной игрушки. Мелкой вроде нравилась эта … Рейнбоу Дэш. Стюардесса говорила: «Вещи оставить!», но не думаю, что из-за этого мелкая бросила свою игрушку, да и не такая это габаритная вещь, чтобы создать проблему при эвакуации. В итоге, испытывая смешанные эмоции, я взял этот выделяющийся на тёмном полу предмет с намерением вернуть его мелкой. Глупо же я с этой игрушкой выглядел, но мне было всё равно. В этот вечер я был уверен, что избежал неминуемой гибели, а значит, его уже ничто не испортит.

С улыбкой прижав игрушку к груди, я скатился по надувному трапу как по водной горке. Внизу меня заботливо подхватили МЧСники, хотя от вида игрушки в моих руках один из них недовольно скривил физиономию. В дальнейшем мне предложили услуги психолога, но я отказался, после чего отправился на поиски матери с дочкой, которым собирался вернуть игрушку. Поиски были недолги. Искомые нашлись среди толпы пассажиров злополучного самолёта, что ожидали автобус, который отвезёт всех к терминалу. Без слов с неширокой улыбкой я протянул мелкой её игрушку, которую та приняла с нескрываемой радостью. Смотрящие на это люди, включая ту симпатичную стюардессу, умилились увиденному, я же, казалось, слегка покраснел.

Далее автобус отвёз всех к терминалу. Я же в пути, стоя у окна, словил галлюцинацию – увидев на фюзеляже вместо названия авиакомпании надпись «Флай-Бухай». Помотав головой, понял – не галлюцинация. В другой день я был бы удивлён. За исключением этого странного наблюдения поездка прошла благополучно. На входе в терминал всем сообщили, что наш багаж скоро доставят, зачитали прочие инструкции и предложили скоротать время в кафе аэропорта за бесплатным чаем и кофе. Последний я не любил, а вот чаю очень хотелось. Причём, хотелось не только потому, что просто хотелось попить, вновь возникло странное чувство. Мне казалось, что я когда-то дал себе обещание, связанное с этим отваром из листьев. Что конкретно, в упор не помнил, но очень хотелось выпить; самого чёрного, самого крепкого, можно без сахара.

Увы, но зайдя в забегаловку я столкнулся с побочным эффектом обещаний чего-то бесплатного – очередью; не длиной, но постоять придётся, а постоять я был не против, тем более в хорошей кампании. Прямо передо мной стояла та стюардесса из самолёта, и заметив, что я стою рядом, она улыбнулась мне довольно недвусмысленным взглядом. Я улыбнулся в ответ той же неширокой улыбкой, с которой отдавал мелкой её игрушку.

«Неужели её (стюардессу) вправду умилил мой поступок? Может, есть шанс с ней познакомиться? Почему нет? Или она слишком хороша?» - такие вот у меня были вопросы, пока дожидался своей очереди. Не самые плохие вопросы. Просто попутно,стоя в этой очереди, я краем уха услышал: «Газировка?! В топливной системе?! Взбитые сливки?! Это какая-то шутка?!». Обернувшись, я заметил какого-то человека в костюме с бейджем сотрудника аэропорта, который, заметив, что на него обратили внимание, далее говорил более осторожно и тихо. В общем не только мне сегодня что-то кажется. А если не кажется? Слишком много странностей для одного дня. Как бы там ни было, если взлёт действительно был предотвращён из-за газировки, то об этом вряд ли расскажут в СМИ. Как и в случае с полковником Отемом, обманувшим АНБ, в причину произошедшего не поверят, даже если будут все доказательства. Я сам не знаю, готов ли в это поверить. Скорее всего готов, но лишь если узнаю ответы на два вопроса: действительно ли надпись на самолёте не была галлюцинацией, и кто этот обманувший АНБ полковник Отем, о котором я подумал?

Как бы там ни было, но худшего не произошло. Для меня скорее наоборот – всё замечательно. Вылет пускай накрылся вместе со всеми планами, и деньги за билет мне, может, не вернут, но всё равно был рад, что всё случилось так, как случилось. С самого начала не хотел никуда улетать. Ну что же, проведу неожиданно появившиеся свободные дни, приобщаясь к искусству. Посмотрю фильмы, которые не смотрел. Прочту книги, которые не читал. Узнаю из, какой сказки эта Рейнбоу Дэш, игрушку которой я вернул. Может, страшно сказать, в Эрмитаж схожу, посмотреть живопись. Может… Может, ту стюардессу приглашу разделить со мной интерес к искусству. А что – оригинально. Кто-то в кафешки приглашает, кто-то в кино, а я вот в музей изобразительного искусства, пусть в нём (искусстве) вообще ничего не понимаю и хочу посетить Эрмитаж скорее из-за названия; сам не знаю, почему это название меня так притягивает. Во всяком случае, улыбчивый взгляд стюардессы давал надежду, что предложение будет принято и меня ждёт поход в приятной компании, а дальше, как повезёт. Но это планы на будущее, а теперь, когда настала моя очередь: