Призванная для Тёмного

И всё бы хорошо, но на очередном повороте коридора, я встретил одну из участниц отбора.

Кандидатка мило улыбнулась, заправив прядь волос за ухо и тихо спросила:

– Это вы – владыка?

Пока я думал, что ей ответить, девушка повисла у меня на шее, закрыла глаза и, аккуратно сняв маску, коснулась губами моих губ.

– Что вы делаете?! – только и смог возмутиться я, осторожно оттолкнув ее от себя.

– Возьмите меня в жены? У меня характер тихий, я вам не помешаю. К тому же, я не боюсь того, что вы страшный. Поймите, я просто хочу жить! – залепетала она, взяла меня за руку и затащила в ближайшую комнату, даже не прикрыв за собой дверь.

– Пожалуйста, не отказывайте мне. Я многое могу, многое умею… – шептала она, умело расправляясь с завязками на моих штанах.

Да уж, такая жена моему брату точно не нужна.

Вот, если Ольга выживет, но не пройдет отбор, я с удовольствием на ней женюсь! А такая, как эта – мне точно и даром не надо.

Именно в тот момент, когда я собирался оттолкнуть девушку и уйти, в комнату вошла Игнис.

Что тут сказать? Я вполне понимаю ее негодование. Возлюбленная моего брата, которой он всегда боялся поломать жизнь, любой ценой готова стоять за честность и порядочность. Принципиальная, целеустремленная, решительная.

– Шад! – воскликнула она, всплеснув руками, а девушка тут же изобразила святую невинность, попыталась оттолкнуть меня и закричала:

– Помогите, пожалуйста! Я шла по коридору, а он накинулся на меня и затащил сюда! – с рыданиями призналась кандидатка.

Всегда поражался умению женщин, разреветься на ровном месте. Ладно бы, если они действительно умели контролировать свои эмоции, а так – только одну: рыдания, пробивающие мужчин на жалость.

Но Игнис – отнюдь не мужчина, и вызвать ее жалость слезами – не получится.

Начальница стражей стены нахмурилась и громко позвала:

– Охрана!

Двое постовых тут же вошли в комнату.

Я всё-таки успел натянуть штаны и скрестил руки на груди.

Конечно, в детстве я был – тем еще засранцем, но троица неразлучников, совершенно не желала замечать, насколько я изменился за последние годы.

– Взять их и по камерам, к девушке направить лекаря для проверки на невинность. Шаддайя, будь благоразумен и не оказывай сопротивления, – сказала Ис, поджав губки и всем своим видом показывая, насколько она недовольна младшим братом своего возлюбленного.

– Угомонись, – проворчал я Игнис, подходя к стражникам. – Я еще ничего такого не сделал, чтобы брать меня под стражу, но и сопротивляться не буду. Давай, беги и докладывай, чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание владыки!

Она выдала мне пощечину, резко развернулась на каблуках и ушла. А я, в компании стражников и развратной девицы, проследовал к камерам. Всё равно сейчас совет экстренно соберут и будут решать, что делать с моей горемычной головушкой! Смех, да и только.

Совет, как и всегда, показал себя единым целым, устроив настоящую ярмарку мнений. Конечно, я же у них, как бельмо на глазу: всегда появляюсь там, где не должен, принципиально не терплю лести и лизоблюдства, не раздумываю, а сужу по всей строгости закона, если кто-то из них действительно виноват.

Я вообще считаю, что все эти сборы советников – фарс чистой воды. Кто бы, что ни говорил, а последнее слово, всё равно, остается за владыкой, потому что именно от него, зависит жизнь мира.

Знать бы еще, за какие грехи меня так наказали боги, жаль, что у них не спросишь.

Девица начала рассказывать какие-то небылицы, о том, как я ее попортил, как она несчастна и посыпать голову пеплом, надеясь вымолить себе прощение.

Видите ли, она просто хотела жить, а не проходить отбор. Ну-ну…

– Стороны высказались. Мнение совета я услышал, – сказал братец, хмуря брови. – Решение принято. За нарушение закона о проведении отборов, Шаддайя Эль Даррот должен быть немедленно казнен, согласно предписаниям третьего пункта о случаях, когда кто-то из мужчин посмеет опорочить участницу отбора. Совет готов выслушать твое последнее слово, Шаддайя, – благосклонно кивнул владыка, позволяя мне высказаться.

– Я не признаю своей вины и требую назначить считку памяти для кандидатки, – я скрестил руки на груди и с вызовом посмотрел на брата. С удовольствием предложил бы свою кандидатуру, чтобы маги могли доказать мою невиновность, но ни один из них, не мог воздействовать на кровь правящей семьи.

– Дополнительной проверки не будет. Вина в данном случае налицо. Приказ о казни применить немедленно, – насупился Риннат.

– Что, боишься, приносить публичные извинения придется? – спросил я, даже не сопротивляясь стражникам, взявшим меня под руки. – Ведь, если бы я действительно был виноват – просто сбежал бы и, не в силах Игнис, пытаться меня остановить.

– В том-то и дело, что бежать тебе некуда, – вздохнул владыка.

Я не успел ему ответить, двери со скрипом отворились и в зал вошла начальница стражей стены.

– Я требую снять обвинения с Шаддайи Эль Даррота и назначить считку для старшего советника, лорда Лан Грегора. Согласно моим данным, советник готовит заговор… – Ис пришлось замолчать, потому что в зале поднялся такой шум, что перекричать их было просто невозможно.

– Тихо! – гаркнул Рин так, что даже в ушах зазвенело. – Продолжайте, Игнис Эльд Старат, – благодушно позволил братец, встал и направился к ней.

Ненавижу эту прибавку. Эльд, Тальд, Расд… Д – значит приемный. Хотя, для нас с Рином, эти двое давно уже стали родными.

– Старший советник строит заговор против владыки. Введите свидетеля, пожалуйста! – приказала Игнис и двое стражей втащили в зал старого аптекаря.

Когда-то давно, этого человека обвиняли в незаконном изготовлении ядов, но потом, он очистил свое имя и заслужил доверие, обеспечивая лекарственными зельями весь город.

– Рассказывайте, Томас, – приказала начальница стражей стены и мужчина схватился за сердце.

Он захрипел и стал на глазах проседать, опускаясь на колени.

Я, Ис и несколько советников тут же кинулись к нему, но было слишком поздно: аптекарь почил с миром, оставив тайну нераскрытой.

Ольга

Пес продолжал рычать и неумолимо приближаться, а я так и не сумела взобраться по скользкому забору.

– А-а-а! – заорала я снова и побежала, надеясь найти место, где смогу от него спрятаться.

Переулок нашелся почти сразу. Только я слишком поздно поняла, что это тот самый переулок, в котором собаки загрызли девочку. Тупиковый…

Я готова была завыть от досады, но сдаваться не собиралась! Схватила, небрежно брошенный у стены, сломанный деревянный ящик и стала им размахивать перед мордой собаки.